Багровое пепелище - Александр Александрович Тамоников Страница 25

пороховым дымом от выстрела миномета. Снаряд разорвал проволоку, вспахал борозду в черном теле холма и рассыпался огненными осколками. От них сдетонировала мина, пронзительно засвистела и тоже грохнула вверх. Выстрелы загремели один за другим, из осколков, огня и дыма в нескольких метрах от Шубина образовалась жуткая стена, полная смертельного, раскаленного железа. Оно разлеталось в разные стороны острыми жалящими осколками, впивалось в землю, выбивало искры, извергало пламя. От страшного жара опалило спину, волосы на голове затрещали, но Шубин снова двинулся вперед, теперь уже ползком, поднимая голову, только чтобы глазами проверить очередной кусочек земли.

Выстрелы минометов били без остановки, снаряды раздирали неприступный холм на клочки, сносили заграждения, превращали их в металлические лохмотья. Огню советских минометчиков вторил визг взрывающихся немецких мин, а сверху уже начали отвечать пулеметы. Охранники, разбуженные неожиданной атакой снизу, принялись хаотично палить из пулеметов. Пули противно застучали по сырой земле, выбивая черные фонтанчики. Шубину хотелось кинуться бежать как можно быстрее от этого шквала из выстрелов и огня. Огромная смертоносная буря из огня, дыма, разрывающихся снарядов расползлась черно-огненной тучей над холмом. Советские минометчики без перерыва наводили орудия, снаряды били по нижним этажам, раскидывали в стороны ошметки стен, разбивали заграждения из набитых песком мешков. Широкий пологий холм превратился из черной горы в полыхающее марево. Шубин с трудом полз в дыму и копоти. Глаза слезились от едкой гари, поэтому он прощупывал землю перед собой, чтобы найти кабель. Несколько осколков уже чиркнули по спине, обожгли макушку, но разведчик не останавливался — двигался все дальше вдоль подножия горы. Земля дрожала от выстрелов под ним, стонала от снарядов, которые раздирали ее на куски. Вдруг пальцы скользнули по упругой резине, Глеб сжал ладонь и нащупал толстый кабель. Немцы предусмотрительно обложили его камнями, чтобы замаскировать от чужих глаз. Разведчик взмахом ножа перерезал жилу, потом еще одним ударом разрубил провод до конца, обрывки кабеля оттащил в сторону, чтобы никто уже не мог соединить их.

Неожиданно совсем рядом над головой с протяжным воем пролетела мина, вгрызлась в землю, отчего вверх с жутким грохотом взмыл фонтан из ошметков проволоки, а потом взвизгнула и черным цветком распалась немецкая мина. Черные осколки веером ухнули вниз, Шубин застонал от жгучего ощущения в спине и ногах. Он развернулся и пополз обратно, перекатился на бок и рухнул прямо в окоп.

Там взмыленный Олейко в сдвинутой на затылок шапке хрипло выкрикивал приказы:

— Третий, цельсь, огонь! Второй расчет, блокируй окно по левому флангу! Первый, бей по центру, там засел этот гад с пулеметом! Огонь! Давай, ребята, жги фашиста!

Его бойцы из минометных расчетов с азартом подносили боеприпасы, направляли дуло в нужном направлении и удерживали минометы, которые дергались от выстрелов снарядов. В окопе было нечем дышать от пороховых газов, из-за ударной волны со стен сыпалась земля, над головами свистели пули и осколки снарядов. Но от этого Олейко, казалось, только еще сильнее раззадоривался, он подмигнул перемазанному в земле Шубину:

— Сейчас прижарим гадов! — и снова метнулся с биноклем к выступу в окопе. — Давай, третий, левее, левее забирай на двадцать градусов, выше задирай, по земле стелешь! По окнам гаси!

А Шубин содрал с себя шинель, швырнул ее на землю. Спину саднило от боли, но он чувствовал, что спина ледяная от мокрой гимнастерки, нет ощущения тепла, а значит, ранения совсем легкие, больше похожие на глубокие царапины. Шинель его была истерзана сотнями осколков, они проделали дырки и прорехи. Разведчик отшвырнул в сторону испорченную шинель, остался в одной гимнастерке, но даже в мокрой форме он уже не чувствовал озноба. От волнения жар шел по всему телу, над головой выли и визжали вражеские пули, окопы буквально поливали из всех орудий, рядом грохотали минометы, кричали расчеты, выбирая новую цель. От оглушающего гула, взрывов в голове будто стучали молотки, но сквозь вой снарядов прорвался крик Олейко:

— Наши, наши подступают! — он в бинокль увидел бойцов, которые уже под огневым прикрытием успели подняться на вершину и теперь штурмовали стену здания. Благо снаряды проделали много ходов, разнесли часть постройки, и теперь туда можно было беспрепятственно проникнуть.

— Прекратить огонь, расчеты на штурм! — засипел Олейко. — Один на карауле! — Он повернулся к Шубину: — Где твой минер? Надо проходы проделать, чтобы подняться наверх быстрее! Ребятам на подмогу!

Но Глеб уже выбирался из окопа:

— Я знаю, за мной. Тут есть подъемник, по нему можно взобраться наверх в обход минного поля!

Минометчики цепочкой кинулись за Шубиным, который привел их к тросу с корытом для подъема припасов в крепость. Наверху прекратилась стрельба из орудий, слышались только крики и отдельные очереди из автоматов. Как можно быстрее бойцы начали подниматься вверх по скользкой трассе, они хватались за трос, чтобы удержаться на ногах, до того скользкой была земля. Кожа на ладонях заболела от усилий и от грубых волокон жесткого каната, но они метр за метром поднимались упорно как можно выше. Там наверху еще шел бой, и бригаде была нужна помощь всех бойцов.

Первым в здание проскользнул через пролом в стене Шубин и тут же отпрянул: сверху раздались автоматные очереди. Несколько фашистов, что остались после штурма в живых, забрались в отсек, откуда спускали готовый груз в хранилище, и оттуда вели стрельбу. Подобраться к ним было невозможно, они, как в металлическом люке, были окружены со всех сторон толстыми стенами из железа, а из единственного отверстия вели автоматный огонь, не давая штурмовикам подойти ближе. Даже капитан Артемов уже пострадал от этой спасшейся кучки гитлеровцев — пуля пробороздила глубокую рану на голове, откуда потоком хлестала кровь.

В укрытии за обломком стены Василий Ощепков торопливо перевязывал рану командиру. Артемов тяжело дышал, бледный и мокрый, он отмахнулся от мужчины:

— Заканчивай перевязку, надо уничтожать их дальше.

Шубин высунулся из-за стены, и в него тотчас же полетели пули из автомата. Они со звоном вышибли щебенку из обломка стены, разлетелись, как птичья стайка, во все стороны.

— Сиди тихо, — буркнул командир, он говорил с трудом из-за потери крови. — Сюда уже наши идут через деревню. Сейчас этих на прицел, остальные вниз… Минеры, на очистку прохода по холму! — Он попытался приподняться и ухватился за стену, но осел от слабости.

— Товарищ командир, — Шубин бросился к Артемову. — Отсюда к ним не подобраться, вход в бункер слишком высоко, им видна любая точка в здании. Разрешите, я снаружи подберусь? В стене выбиты кирпичи, можно, используя их, подобраться к фашистам. Бункер соединен с хранилищем, и там должны быть отверстия