Александр Шипунов - Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника Страница 26

Затаившись в больших валунах на выходе из нашего ущелья, ждем наступления темноты. Стемнело, тихо пробираемся по распадку. Напряжение достигло максимума. Нервы натянуты как струна. Нас только двое. Мы очень рискуем. Страшно ли мне? Да, конечно! Но это переживание не за собственную жизнь. Мысль о том, что могу не выполнить задание, подвести командира, товарищей, кажется мне ужасной и вызывает сильное волнение.

От места установки мин до ближней нашей позиции не менее пятисот метров. Новолуние. Разведчики не видят нас даже с помощью приборов ночного видения. Они не смогут поддержать наш отход огнем в случае обнаружения нас дозором противника. Придется уповать только на себя, на нашу интуицию и профессионализм, умение предугадать, почуять, заметить, распознать первыми. Наш шанс — скрытность передвижения.

Не спешим. Подолгу в «ночник» рассматриваю местность впереди, пытаюсь найти признаки опасности. Двигаемся тихо, как тени. Кажется, что стук моего сердца слышен на всю округу. Ага, знакомые камни. Да вот и маскировочная сеть. Я, прижав проволочный приклад АПСБ к плечу, направляю ствол в темноту, изготавливаюсь для стрельбы с колена. Сергей, убрав с одного края сетки камни, аккуратно откидывает ее, выкручивает детонатор из мины, отключает прибор. Сначала включай взрыватель, затем накручивай на мину. Это железное правило при работе с электронными взрывными устройствами, подстраховка на случай заводского брака или ошибки. Тогда сработает только детонатор, а не заряд. Минер свинчивает металлическую крышку с блока, вытряхивает батареи на ладонь, поспешно убирает их в набедренный карман. Вставляет новые таблетки. Так, теперь крышку назад. Включает прибор, устанавливает его на место, вкручивает детонатор. Опять возвращает маскировочную сеть на место, пылью припорашивает все сверху.

Отходим. Я замыкающий, моя задача при контакте с противником при помощи бесшумного оружия уничтожить или задержать его, дать нам фору. Очень хочется, чтобы время двигалось быстрее, ближе была бы спасительная расщелина. Вот и она. Пробираемся в нее, распрямляемся в полный рост, торопливо движемся по ущелью.

Спецназовцы уже поднялись на гору. Нас встречают наш командир и пулеметчик группы. Ротный в тревоге прождал два часа. Теперь можно дать волю чувствам. Торопливо, не скрывая своей радости, докладываем, как все прошло. Это похоже на веселье моряка, спасшегося после кораблекрушения. На лице капитана видна улыбка, он доволен нашей работой. Дает полчаса отдохнуть.

Сев на землю, я откидываюсь на рюкзак и, раскинув ноги, пытаюсь расслабиться. Не могу пересилить себя и расстаться с пистолетом, выпустить из рук. Уговариваю себя положить его себе на колени, разжимаю пальцы. Еле слышно журчит ручей. Наслаждаюсь минутами покоя. Только сейчас замечаю, что все тело покрыто белым налетом. Вместе с потом выступила соль из организма. Она пленкой стягивает кожу. До воды несколько метров, но мне просто лень подняться и умыться.

Три ночи, два дня

Три ночи, два дня — обычно на такое количество времени уходят в «засаду» группы в нашем отдельном отраде. Если есть необходимость, командование батальона может эвакуировать их и раньше. Это происходит, если спецназ выполнил поставленную задачу: обнаружит и уничтожит «караван» противника, а также, если разведчики раскрыты. И, худший вариант: группа ведет бой, ей нужна помощь.

Три ночи, два дня. На этот срок рассчитывается количество питания и объем воды, которые разведчик берет с собой. Спецназ использует сухпай «эталон № 5». В его состав помимо мясных консервов входят сахар, сгущенное молоко и шоколад. А также «горный» паек, разработанный специально для действий в высокогорье. «Горный» делится на летний и зимний. Летний паек отличается меньшей калорийностью, в нем больше жидких продуктов. Только в его составе есть концентрированный фруктовый сок и суп из чернослива.

В «засаде», поджидая противника, мы находимся уже четвертые сутки. Слава богу, что нет проблем с водой. Отсутствие живительной влаги лишает сил даже самых крепких. Не раз видел, как нехватка воды доводит бойца до такого состояния, что он теряет человеческий облик, — зрелище впечатляющее. Именно в безводных горах и пустынях Афганистана, испытав на себе тяготы и лишения службы, осознаю истину «вода — это жизнь».

С питанием плохо, трофейные продукты уничтожены в течение первых суток. Завершающий сухпай съеден вчера. На куче хвороста, где, как мусор, валялись пачки галет, сейчас я не вижу ни одной галеты. Голод не тетка! Время тянется медленно. Ночью со своей вершины наблюдаем фейерверки разрывов. Вновь активизировалась артиллерия 70-й бригады и без особого результата долбит по «Апушеле». «Духи» из ущелий в ответ огрызаются, забрасывают в долину реактивные снаряды. В нашем районе признаков противника не наблюдается. Командование батальона не может выбросить нам питание. Все «вертушки» задействованы на «большой войне». Остается голодать.

Хотя отсутствует физическая активность, силы стремительно покидают наши тела. Движения даются с трудом. Тяжелая голова мешает сосредоточиться. Все мысли о еде. Во время несения вахты все труднее концентрировать внимание на наблюдении. Появляются галлюцинации. Спасает то, что мы с Сергеем теперь дежурим вместе. Очень хочется есть. Только на нашего командира голодовка действует положительно, с каждым днем силы возвращаются к нему.

Вечером в углу, где стояли мешки, собираем с земли просыпанную из них муку. «Просеяли», откинув камни и крупные куски земли. Печем лепешки. Без масла они горят. Смесь из почвы и муки получается твердой, ужасная на вид масса скрипит на зубах. Вкуса я не чувствую. Хорошо, что не тошнит.

Утром «вертушки» к входу в ущелье забросили нам провизию. По одной сутодаче на брата. При этом командование ставит новую задачу: продержаться еще двое суток. Прошла информация, что «духи» могут вернуться. Нужно терпеть. Погода меняется, накрапывает дождь.

Питание в радиолинии село, мы использовали весь запас. Нужно снимать мины с обочины. Решаем сделать это днем. Из разведчиков мало кто верит, что в нашем районе боевики активизируются. Это опасно. Расслабляться нельзя, мы не дома. Не ленюсь, поднимаюсь на гору. Прошу дозорных сверху прикрыть нас. Ребята за пять суток устали, соображают туго. Долго объясняю, чего я от них хочу. Когда до них доходит, относятся к просьбе с пониманием.

Наш командир роты настаивает, чтобы нам выделили прикрытие, — два пулеметчика идут с нами. Передвигаемся от укрытия к укрытию, прикрывая друг друга. Доходим до места установки. При дневном свете могу оценить маскировку мин. Она отлично выполнена. Снимаем заряды. По привычке уничтожаю следы на месте нахождения — все камни возвращаю на прежние места. Может, к ним еще одну тысячу лет не прикоснется рука человека. Быстро «отваливаем». Возвращаемся без приключений.

Часть нашей миссии окончена. Сильно болит голова. Хочется одного — домой, в батальон.

Игра… Начало…

В поисках пищи перешли на подножный корм. В ручье Травкин обнаруживает местных членистоногих. Прозрачные, два сантиметра длиной существа — рачки или насекомые. Возможно, это — личинки цикад. Маленькие, прямокрылые, на вкус вполне съедобны. Сергей собирает на поверхности водоросли, пробует. Есть можно, ряска помогает заглушить чувство голода, отвлечься от навязчивых мыслей о еде.

В группе наблюдаются голодные обмороки. Командир просит об эвакуации. Из батальона получено «добро». Отлично!

Весенняя погода неустойчива. Сегодня переменная облачность, ветрено. Вот и подходит к концу наша миссия. Остается заминировать район. Сергей остается разбираться с нашим пристанищем. Мы с Кочкиным поднимаемся к блиндажам.

…Да, такого я еще не видел! На вершине, в стене отрытого окопа вижу лаз, который уходит в гору. Через метр ход поворачивает на девяносто градусов, дальше колено тянется еще метр и переходит в помещение. Нора большая, в десять квадратных метров. Часть потолка изготовлена из бревен в три наката, каждый просыпан слоем земли. Бревна одним концом вставлены под скальный камень, который является продолжением кровли. Сверху поверх слоя земли вся площадь крыши блиндажа внахлест перекрыта плитами из плоских камней.

Ниже скальника вершины начинается пологий склон. Это единственный возможный маршрут подъема со стороны долины. Поступаем просто: откос делим сверху вниз пополам и на каждой из частей готовим к установке по одной «Охоте». Разносим десять мин ОЗМ-72 к местам установки. Это самая мощная из противопехотных мин, находящихся на вооружении. При срабатывании заряд выпрыгивает над поверхностью земли на высоту шестьдесят-восемьдесят сантиметров и взрывается. Две тысячи четыреста готовых осколков в виде шариков, роликов, разрываемые семьюстами граммами тротила, выкашивают все живое в радиусе двадцати пяти метров.