Великая подземная война: подземно-минная война под полями Первой мировой - Алексей Николаевич Ардашев Страница 26

Метод достаточно быстрый, но характеризуется чрезмерным расходом пороха и очень большим разрушением собственных выработок, если колодец опускается не с поверхности земли. Поэтому применяется редко и в исключительных случаях.

3. Услыхав подземную работу противника, обороняющийся продолжает идти вперед навстречу неприятельскому минеру, производя работу с возможной тишиной, или же немедленно приступает к выделке каморы и к ее заряжанию и затем выжидает противника.

4. Взрывать преимущественно камуфлеты, производя взрывы не иначе, как только подпустив противника к своему горну на расстояние ближе линии наименьшего сопротивления до поверхности.

5. Если атакующий сумел взорвать свой усиленный горн, то обороняющийся должен препятствовать противнику занять воронку, направляя на нее сильный ружейный и картечный огонь; если же атакующий овладел воронкой, то, продолжая обстреливать ее, произвести вылазку с целью не позволить неприятелю окончательно утвердиться в воронке. В то же время исправлять свои поврежденные галлереи, выводить из них новые рукава, стараясь подойти под самую отлогость воронки и охватить ее спереди и с фланков.

6. Если атакующий успел ворваться в галереи контрминной системы, то стараться его удержать, запирая двери в свои галереи и делая заграждения из щитов; в случае же невозможности остановить таким образом неприятеля, взорвать часть своих галерей с целью преградить путь противнику.

В целом атакующие всегда имеют преимущество, поскольку инициатива за ними. Кроме того, у них есть конечная цель – форт, тогда как обороняющиеся целиком привязаны к действиям атакующих.

Если более успешны действия обороняющихся, то атакующий просто прекращает минную борьбу, что влечет за собой и прекращение минных действий обороняющихся.

XX век. Канун большой войны

Севастополь был, в сущности, последним боевым примером массового применения мин в XIX столетии. Мины не нашли себе в дальнейших кампаниях практического приложения по разным причинам. На одних театрах войны вовсе не было осад сухопутных крепостей (войны: северо-американская гражданская 1862–1865 годов и датская 1864 года); на других – крепости не вызывали необходимости овладевать ими (война 1866 года и 1877–1878 годов). В последнюю Русско-турецкую войну единственная взятая русскими крепость Каре не была усилена контрминами, а под Плевной хотя румынами и были выведены против второго Гривицкого редута минные галереи, но камуфлеты турок заставили их отказаться от минной войны.

В Франко-прусскую войну 1870–1871 годов правильная осада велась главным образом против Страсбурга и Бельфора, и только против первой из этих крепостей имелась контрминная система. Однако защитники крепости и не подумали воспользоваться ею, что можно объяснить только отсутствием у крепостного командования хоть какого-нибудь представления о значении подземных мин в обороне, а также неимением в составе гарнизона какой-либо команды инженерных войск. Защитники не позаботились даже заделать входы в добровольно оставленные ими контрминные галереи того укрепления, на которое направилась атака немцев. В итоге в одну из этих галерей беспрепятственно проник через контрэскарповую галерею рекогносцировавший ров укрепления германский саперный офицер. Затем она была занята немецкой командой и служила для целей нового обороняющегося.

Успехи, достигнутые в начале 80-х годов XIX столетия в устройстве и разрушительном действии снарядов нарезной артиллерии, введенной еще в кампанию 1870–1871 годов, совершенно изменили взгляд на ведение крепостной войны. Все надежды при осаде и обороне крепостей были возложены на артиллерию, сделавшуюся как бы главным родом оружия, а борьба за крепости обратилась в состязание между осадной и крепостной артиллерией; при таких условиях понятно, что минная война оказалась в полном пренебрежении.

Последовавшее в середине 80-х годов появление фугасных бомб и пропаганда ускоренных атак крепостей взамен прежней «правильной осады» или «школьной атаки» еще более способствовало забвению минной войны. Почти повсюду последняя считалась уже «отжившим» средством борьбы; особенно это мнение преобладало в Германии и частично в Австрии. Обучение в этих государствах инженерных войск минно-подземному делу было почти в полном загоне. Только во Франции и отчасти в Англии, а главным образом в России не переставали придавать минной войне известное значение и продолжали ею заниматься в лагерях и на полигонах.

Здесь интересно отметить, что в Англии до кампании 1870–1871 годов и во время нее очень серьезно были поставлены практические занятия по минным работам в Чатамской инженерной школе, расположенной в районе крепости Чатам. Школа эта имела здесь свой полигон, на котором почти ежегодно велись практические минные войны и разрабатывались различные приборы и инструменты для инженерных и, в частности, для минных работ. Однако, как теперь выясняется по некоторым английским трудам, и там в 80-х годах интерес к минной войне в силу вышеуказанных причин упал, и занятия велись по старому трафарету. Поэтому, когда в империалистическую войну 1914–1918 гг. англичанам пришлось вступить на многих участках их фронтов в минную борьбу, они оказались в этом деле далеко не вполне подготовленными; все же, по-видимому, чатамская подготовка и наличие большого количества горнорабочих, привлеченных к подземной борьбе, дали серьезный эффект и, как увидим ниже, классический пример в отношении ведения минных работ в эту войну дали именно англичане под Витшаэтской дугой, где они одержали над немцами крупную тактическую победу.

Относительно России приходится отметить, что если занятия минно-подземным делом в 90-х годах XIX столетия и получили широкое развитие на полигонах, то технические средства для производства этих работ продолжали находиться в далеко еще не удовлетворительном состоянии. Для русского командования опыт Севастополя, по существу, пропал даром, что и обнаружилось и в Порт-Артуре, а затем и в империалистическую войну.

Во второй половине XIX века, особенно с развитием нарезного стрелкового оружия и дальнобойной нарезной артиллерии, подземно-минной войной стали все больше и больше пренебрегать. Дело это крайне неспешное, требующее, чтобы противостоящие друг другу армии были неподвижны по меньшей мере несколько месяцев, и при этом хотя бы у одной из сторон имелись бы ключевые пункты обороны, падение которых приводит к краху всей обороны. Чаще всего это возможно, если такими пунктами являются крепости. Значимость крепостей в войне с развитием оружия снижалось. Несколько достаточно крупных войн второй половины XIX века (Русско-турецкая война 1877–1878 годов, Австро-прусская война 1866 года, Франко-прусская война 1871 года) оказались войнами маневренного характера, в которых подземно-минной войне места не нашлось.

Это привело к тому, что большинство военных теоретиков стали полагать, что с развитием военной техники, транспортных средств, дальнобойной артиллерии, стреляющей снарядами с очень сильной взрывчаткой, война вообще станет краткосрочной, очень подвижной и в ней не будет случаев многомесячных осад и долгих противостояний воюющих армий.

Подземно-минное дело в последней четверти XIX века стало постепенно отмирать. Минерные роты были переформированы в обычные саперные, обучение минному делу было сведено на нет.