Григорий Чечельницкий - Летчики на войне Страница 29

Немного времени прошло после получения приказа на перебазирование, а четыре из шести полков 313-й ночной бомбардировочной авиадивизии (два полка перешли в резерв Ставки) стартовали со своих аэродромов южнее Бежицы и, ведомые полковником А. А. Воеводиным, взяли курс на Вязьму, а оттуда в район Великих Лук.

Туда же направились четыре полка 284-й авиадивизии.

Опустели аэродромы 2-го истребительного и 3-го штурмового авиакорпусов, улетевших на переформирование, оставили насиженные места 225-я штурмовая и 315-я истребительная авиадивизии, 99-й гвардейский разведывательный полк, а также 11-й смешанный авиакорпус. А 1-й гвардейский истребительный авиакорпус убыл в другую армию.

Считанные часы отводились летчикам для ознакомления с новым районом боевых действий. Время не ждало. Из штаба воздушной армии уже поступали задания.

Дело в том, что 1 ноября войска 2-го Прибалтийского фронта предприняли попытку разгромить идрицкую группировку противника. Разгорелись бои с упорно сопротивлявшимся врагом, усиленным несколькими дивизиями с других участков фронта. Гитлеровцам удалось задержать наши войска.

Используя малейшее улучшение погоды, летчики совершали боевые вылеты на штурмовку и бомбардировку вражеских позиций, а также вели непрерывную разведку и прикрывали с воздуха свои войска в районе Борьково, Шевелево, Шишалово, Борканы, Сенютино.

В последующие дни ноября из-за неблагоприятных метеорологических условий действия авиации свелись к минимуму. Они стали возможными лишь в конце первой декады декабря и проводились в интересах 3-й ударной армии, которая вместе с 6-й гвардейской армией активизировалась западнее и севернее Невеля.

Штурмовики взлетали с аэродромов, расположенных близ Старой Торопы в сотне километров от линии фронта. Из числа немногих этот аэродром был приспособлен для боевой работы.

Хотя противник располагал здесь значительно меньшим количеством авиации, летчикам приходилось держать ухо востро: гитлеровцы действовали коварно, подстерегали одиночные самолеты, внезапно сваливались с высоты на «илов» в момент, когда они выходили из атаки, пытались перехватить штурмовиков до подхода к цели. Тактике врага наши летчики противопоставляли испытанные способы штурмовок и приемы воздушного боя. Случалось, «илы» действовали как истребители, причем небезуспешно.

Во второй половине декабря полки 225-й штурмовой авиадивизии поддерживали наземные войска, ведущие бои западнее и севернее Невеля. В результате была захвачена железная дорога Великие Луки — Невель. 18 декабря командующий 3-й ударной армией дважды за день объявлял благодарность участникам вылетов.

Декабрь был отмечен усилением боевой работы экипажей 284-й бомбардировочной авиадивизии. По числу вылетов своеобразный рекорд установил 4-й ночной ближнебомбардировочный авиаполк.

Часто вылетали на задания экипажи 707-го полка 313-й Бежицкой авиадивизии. Метеорологи начинали «колдовать» в зимних сумерках, когда еще не затихала метель, запуская в небо через каждые пятнадцать минут шары-пилоты. А ближе к полуночи докладывали:

— Ночью будет погода, можно летать.

И тогда над заснеженными площадками всю ночь не смолкал рокот авиационных моторов.

1943 г. знаменовался победой у Сталинграда и на огненной Курской дуге. Советские воины освободили обширную территорию, такие крупные города, как Орел, Белгород, Харьков, Смоленск и Киев. В ходе войны произошел коренной перелом.

Нелегко давалось продвижение на запад. Противник ожесточенно сопротивлялся. Между тем мощь Красной Армии продолжала расти. Авиация, которую немецко-фашистское командование сбросило со счетов в первые же месяцы войны, продолжала набирать силы и становилась грозной для гитлеровских люфтваффе. В своем новогоднем слове летчикам-истребителям конструктор А. С. Яковлев заявил, что выпуск самолетов его конструкции в сравнении с довоенным периодом возрос в три раза и будет расти. Не ощущалось недостатка и в самолетах других марок: Ил-2, Пе-2 и полюбившихся летчикам «лавочкиных». Очередная партия этих машин уже ожидала в Москве представителей 315-й истребительной авиадивизии, и ее командир приказал готовиться в путь за ними группе летчиков 171-го авиаполка.

На зимнюю кампанию 1944/45 г. Советское Верховное Главнокомандование планировало наступательные действия десяти фронтов. Наступление предполагалось развернуть на обширном фронте от Ленинграда до Черного моря протяженностью более 2,5 тыс. км и на глубину 150–500 км.

План гитлеровского командования на 1944 г. сводился к тому, чтобы стратегической обороной измотать и обескровить Красную Армию, выиграть время в расчете на возникновение политического кризиса в лагере противников Германии. Переход к стратегической обороне был вынужденным, так как для фашистского командования стало очевидным военное превосходство Красной Армии[51].

Случается же так, улетучится из памяти событие, которое потрясло тебя, которое, казалось бы, многие годы должно стоять перед глазами, неотступным видением следовать рядом по жизненному пути. И наоборот, запомнится надолго другое, на первый взгляд незначительное, которое не нужно выхватывать из прошлого.

Новогодняя елка! Ее, украшенную самодельными разноцветными игрушками, с трудом пронесли через плотные ряды авиаторов, сидящих и стоящих в более чем скромном зале. И она светилась, переливалась огоньками маленьких аккумуляторных лампочек, отражавшихся на орденах, дразнила воображение вчерашних ребят — сегодняшних лейтенантов и сержантов — пряниками, изготовленными руками официанток, поваров и прачек батальонов аэродромного обслуживания.

В эти минуты многие вспомнили матерей, вспомнили родной деревянный домик где-то на окраине Москвы, избу в далеком селе на Урале, хату в Санжарах.

В тот вечер как-то отодвинулись в сторону все пережитые невзгоды, хотя война оставалась рядом и напоминала о себе изуродованными плоскостями самолета, подбитого сегодня, фотографиями друзей, которых не стало во время боев под Орлом и Брянском, фронтовыми песнями…

О желанной победе, летящей на крыльях ветров Сталинграда и Курска, о грядущих боях, без которых не столкнуть врага в пропасть, о том, что всю силу, волю и энергию нужно отдать, чтобы достичь заветной цели, говорил, поздравляя однополчан с наступающим Новым годом, замполит майор Федор Андреевич Кибаль.

Майор вглядывался в лица людей, ставших ему близкими и родными за несколько месяцев службы в полку.

Вот стоит добрейший и отзывчивый, но безжалостный к врагу командир первой эскадрильи Иван Вишняков, работяга и умный воздушный боец. Рядом с ним на диво расчетливый и столь же дерзкий летчик, знаток маневра, командир другой эскадрильи Григорий Трубенко, кто в счете сбитых самолетов успел обогнать, кажется, всех. Кибаль переводит взгляд на комэска Стефана Ивлева, на признанного полкового авторитета, лирика и отличного истребителя Виктора Зорина, на Константина Соболева, на летчика с многообещающими задатками Габдрахмана Маннапова. Здесь же застенчивый на земле, но решительный в воздухе Павел Сузик, бессменный ведомый Соболева Григорий Лоик, первоклассный механик Миша Филатов.

Замполит мысленно пожимает руку каждому из них, произносит проникновенные слова:

— Сражаться вам и побеждать! Пусть хранит вас Родина и любовь народная!

В тот вечер был концерт художественной самодеятельности. Освободили пятачок у самой стены и приладили подмостки. «Артисты» пробрались к ним через предусмотрительно открытое окошко. Не впервые выступали они. Но сегодня, это чувствовали все, превзошли себя. Механик авиационный сержант Пекуровский начал с украинской «Дывлюсь я на небо». Он пел, и ему вполголоса вторили со всех концов зрительного зала.

Оружейница Валя отыскала глазами командира экипажа ее самолета лейтенанта Голика и, не сводя с него взгляда, пела про неугасимый огонек.

Песни Жоры Грачева вызвали бурю восторга, как и выступление Зои Вершининой. Баянисты, кажется, переиграли весь свой репертуар, включая и новинку, разученную лишь вчера.

Пробирались вперед и те, кто не значился в программе.

— Разрешите! — И симоновские стихи будоражили сердца.

— Еще! Еще!

Танцоры свое мастерство сумели показать во всем блеске на второй день при повторении концерта, уже на расширенной сцене. Освободилась площадь, потому что не пришли друзья из 68-го гвардейского полка, которые в новогодний вечер занимали треть зрительного зала. Правда, прослышав о концерте, поспешили в полк гости из штаба дивизии вместе с полковником Литвиновым.

— Повидал я на своем веку много концертов, — сказал он, растрогавшись. — Но сегодняшнее надо не увидеть, а прочувствовать. Я вас поздравляю! Благодарю вас за уважение к товарищам, за наслаждение, которое вы доставили им…