Боевые колесницы с серпами: «тяжелые танки» Древнего мира - Александр Константинович Нефедкин Страница 29

не упоминается, но существуют попытки реинтерпретировать один предмет в списке оружия и снаряжения, требуемого в 421 г. до н. э. Гадаль-ямой для службы в качестве всадника, как бронированный чепрак (UCP. 9.275)138. Подобная армированная попона, появилась как предмет снаряжения упряжного коня, позднее же она перешла и к верховому коню. Как указывает В. П. Никоноров, такую деталь защитного вооружения коней продолжали употреблять до III–IV вв. н. э.139 Однако, отличие таких поздних защитных покровов от более древних состоит в том, что защитный чепрак уже в эпоху эллинизма, по существу, представлял собой соединение в одно целое нагрудника и набочников. Арриан в «Тактике» называет эту часть брони коня еще традиционно – παραπλευρίδιον (Arr. Tact, 4Д; 34,8), по главному элементу – защите боков коня. Поскольку он указывает на то, что кони катафрактов носили лишь налобники и набочники, то совершенно ясно, что речь идет именно о такой броне. Подобные же экземпляры доспеха были найдены при раскопках в Дура-Европос140.

Колесница. Золотая фольга из Амафунта на Кипре (ок. VIII в. до н. э.). Обратим внимание на пластинчатую броню коня.

Воспроизведено по изданию: Studniczka F. Der Rennwagen im syrish-phònikischen Gebiet // JKDAI. Bd. 22. 1907. Abb. 11

Существовал и еще один элемент защиты коня, который Ксенофонт не упомянул, возможно, не считая его защитным снаряжением, это – наглазники (παρωπίοα). Однако, Поллукс вставил их в список вооружения коня (Poll., 1,140; ср.: Х,53). Еще в документах из Мари в каталоге форнитуры для колесниц упоминаются кожанные наглазники141. С середины II тыс. до н. э. шоры были довольно широко распространены в Восточном Средиземноморье, а позднее, в первой половине I тыс. до н. э., они проникали оттуда даже в Грецию142. Обычно наглазники были из бронзы и, судя по кипрским находкам, снаружи они могли украшаться инкрустацией в виде глаза143. У ассирийцев и персов они, вероятно, использовались не столь часто144. И, возможно, еще и из-за того, что наглазники не были типичными для иранцев145, Ксенофонт на них и не указал. Это же предположение можно отнести и к нащечникам (παρήιοα), которые обычно так же делались из бронзы или слоновой кости (Нот. II., IV, 141–142)146.

Колесница-бига, кони в которой защищены чешуйчатой попоны. Фрагмент пексиды из слоновой кости сирийского стиля из юго-восточного дворца в Нимруде, вероятно, происходит из Хамата в Сирии (конец IX – конец VIII вв. до н. э.). Колеса с 5–6 спицами вертятся вокруг оси, расположенной под задней частью пола кузова, где стоят два человека. Снизу бежит собака, что подтверждает охотничий контекст сцены.

Воспроизведено по изданию: Amadasi М. G. L’iconografia del carro da guerra in Siria e Palestina. Roma, 1965. Fig. 27.2

Охота на быка с колесницы. Пластина из слоновой кости сиро-финикийского типа из Форта Салманасанара (730–720 гг. до н. э.). Показана колесница ближневосточного типа, но экипаж в ней – египтяне.

Воспроизведено по изданию: Amadasi М. G. L’iconografia del carro da guerra in Siria e Palestina. Roma, 1965. Fig. 28.3

а) Каменная головка коня из Зенджирли (примерно VIII в. до н. э.). Vorderasiatisches Museum 3004, Berlin. Видим небольшой узорчатый налобник и наглазники, вероятно, из бронзы. б) Бронзовый наглазник, инкрустированный глазом из слоновой кости. Могила 3 некрополя Саламина на Кипре (конец VIII в. до н. э.).

Воспроизведено по изданию: Littauer М. A., Crouwel J. Н. Wheeled Vehicles and Ridden Animals in the Ancient Near East. Leiden; Kòln, 1979. Fig. 64, 73

Упомянутых Поллуксом конские наголенники (περικνημίδες), вероятно, относятся к более позднему периоду. Возможно, описание Судой (s. ν. θώραξ) доспеха коня парфянского катафракта, где лошадь защищена вплоть до копыт, и следует понимать в том смысле, что животное прикрыто еще и такими наголенниками147.

Далее обратим внимание на то, что ни Ксенофонт, ни Поллукс не говорят о защите шеи коня. Упоминание о данной части доспеха коня мы не найдем и у античных военных теоретиков, о ней говорят лишь византийские авторы, которые называют эту деталь брони περιτραχήλιον (Anon. Byz. Tact., 17,3; Mauric., 1,2,3; Leo. Tact., 6,8)148. Впрочем, уже в египетские колесницы периода Нового царства были запряжены кони, верх шеи которых был покрыт защитой из мягких материалов. Одна терракотовая головка упряжной лошади с Кипра, датированная концом VI в. до н. э., имеет, наряду с наглазниками и налобником, еще и покрытие шеи из нескольких секций149. Впрочем, зачастую колесничный конь был в армированной попоне, но защиты шеи не имел. Да и ассирийские лошади, запряженные в боевую квадригу, в середине VII в. до н. э., все, кроме головы, защищались лишь покровом из кожи или войлока.

Терракотовая головка колесничной лошади. Кипр (ок. конца VI в. до н. э.). Ясно виден налобник в виде прямоугольной пластины, расширяющейся на носу животного; наглазники, возможно, инкрустированные; многосекцилнная защита шеи из органических материалов.

Воспроизведено по изданию: Karageorghis V. Salamis. Vol. III. Nicosia, 1967. Fig. 10

Чем же объяснить отсутствие защиты для шеи коня в описании Ксенофонта? Не забыл ли ее упомянуть греческий историк? Видимо, нет. Ведь и Арриан, описывая вооружение катафракта, в качестве элементов брони лошади упоминает налобник и набочник, но не защиту шеи (Агг. Tact., 4,1)150. Да и у некоторых средневековых воинов кони или вообще не имели прикрытия шеи, или же у них был защищен только загривок, тогда как голова и все тело животного были покрыты броней151. Данным фактам можно привести несколько объяснений. Так, подобная защита могла отсутствовать из-за того, что шея лошади спереди отчасти прикрывалась опущенной вниз головой, защищенной налобником. Ведь Р. Лефевр де Ноэтт даже доказывал, что при античной системе упряжки нагрудный ремень, сдавливая дыхание коня, заставляет животное инстинктивно поднимать шею и в то же время опускать голову, которая таким образом прикрывает перёд шеи152, однако Жан Спрюитт, основываясь на своих опытах, в свою очередь, поставил под сомнение выводы Лефевра де Ноэтта о нерациональности античной упряжки, однако он прямо не указывает на неверность выводов майора о положении головы коня. Данное предположение исходит из того, что система запряжки древних была