Михаил Докучаев - Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ Страница 3

В годы второй мировой войны Греция была оккупирована немецко-фашистскими войсками. С первых и до последних дней оккупации греческий народ вел упорную борьбу против гитлеровских захватчиков. В стране действовало мощное движение Сопротивления, установившее почти на половине ее территории народно-демократическую власть.

Страна в послевоенные годы, вплоть до конца 1948-го, оказалась охвачена гражданской войной. Партизаны вели ожесточенные бои с монархо-фашистскими войсками, находившимися под командованием английских и американских офицеров и генералов. Это привело к тому, что в стране к моменту нашего приезда установился полуфашистский монархический режим. В результате острой внутриполитической борьбы этот режим трансформировался в 1967 году после военного путча и прихода к власти военной хунты в режим военно-фашистской диктатуры.

Вот в этой обстановке и пришлось вести свою работу нашим разведчикам — добывать необходимую для советского руководства информацию о замыслах и планах империалистических государств против нашей страны, вступать в противоборство с опытными греческими спецслужбами, напичканными американскими советниками. По существу, тогда шла борьба с нашим главным противником — американскими и натовскими спецслужбами.

К тому же в Греции, как и в других западных странах, свирепствовала пропаганда антисоветизма и антикоммунизма. Местные власти относились к нам с осторожностью и недоверием. Отсутствовали какие-либо официальные межгосударственные и межправительственные контакты. Была широко развита критика советской действительности и экономического положения советского народа. Впервые мое возмущение вызвала карикатура на Хрущева в правой прессе, которого изобразили в рваных, заштопанных штанах и рубахе, с вытянутой вперед рукой и провозглашавшим: «Кому еще помочь?» Это была горькая насмешка над нашей действительностью. Ко всему этому добавлялся резкий контраст в отношении к нам правительственных органов и греческого народа. Если первые в лице своих спецслужб демонстрировали нам явную антисоветскую направленность, то вторые относились к нам дружественно и с уважением, в чем сказывалось влияние традиционных связей, установившихся между русским и греческим народами еще со времен Киевской Руси.

Несмотря на трудности в работе, греческая резидентура той поры добилась неплохих успехов и с поставленными задачами справлялась. Она стремилась проникать в правительственные и военные учреждения Греции с целью получить необходимую достоверную и подтвержденную документами информацию и в то же время оградить советскую колонию и советских граждан, посещающих Грецию, от враждебных действий против них греческих и американских спецслужб. Это была настоящая борьба, в которой побеждал опыт, смекалка, умелые действия и наличие ценной агентуры и связей. В то же время были предотвращены многие провокации и вербовочные подходы к нашим гражданам и сотрудникам советских учреждений. Хотелось бы вспомнить в этой связи своих боевых друзей, с которыми приходилось проводить разведывательные операции, делить радость успехов и горечь неудач. Жаль, что нельзя по определенным соображениям назвать имена этих людей. Полагаю, что каждый из них, прочтя эти строки, вспомнит нашу лихую, тревожную и прекрасную молодость.

Работы у нас было много, но нам хорошо помогали местные друзья. Многих из них, наверное, уже нет в живых, но те, кто остался еще жив, полагаю, не забыл наше боевое сотрудничество.

Жизнь разведчика в чужой стране всегда в опасности. Малейший неверный шаг — и он раскрыт, разоблачен перед местной контрразведкой. Его работа схожа с работой сапера, который ошибается лишь один раз. Советские граждане в условиях заграницы постоянно находятся под наблюдением: оперативным, наружным и техническим. Каждый шаг их изучается, анализируется с помощью агентуры и аппаратуры подслушивания, установленной в квартирах и служебных помещениях.

Когда я приехал в Афины, не только за мной и моей женой, но и за семилетним сыном велось наружное наблюдение. Полтора года день и ночь шла за мной слежка с использованием одной или двух групп на автомашинах и пешком. Впоследствии это наблюдение прерывалось, а затем внезапно возобновлялось в более тонкой, изощренной форме. Сотрудники службы наружного наблюдения даже украли у нас подросшего охотничьего щенка, которого хозяйка дома подарила моему сыну.

Такова была судьба не только моя, но и всех моих коллег. В этих условиях мы противопоставляли противнику свой опыт, ловкость, хитрость, чтобы вести работу и выполнять поставленные перед нами задачи.

План «Прометей»

Особенно тяжелым для нас оказался период, связанный с военным переворотом и приходом к власти военной хунты. Семь лет правила она страной, выполняя волю и приказы американской администрации. Нелегко было темпераментному греческому народу, который оказался под военным сапогом и под спудом запрещающих приказов и законов.

Военный переворот в Греции произошел в ночь с 20 на 21 апреля 1967 года. Танки генерала Паттакоса, воздушно-десантные и пехотные подразделения внезапно вошли ночью в Афины и заняли свои места по плану «Прометей». Они блокировали королевский дворец, государственные, правительственные и общественные учреждения, посольства ведущих государств мира. Одновременно были произведены аресты многих государственных деятелей и членов правительства, парламентариев, руководителей партий и даже потенциальных противников. Таких оказалось несколько тысяч человек. Все было сделано тихо и спокойно, в считанные часы. Министерства, иностранные представительства и важные учреждения были отключены от электросети, лишены телефонной и телеграфной связи, прекратилась доставка им почты, была ограничена связь с населением. Спецслужбы усилили слежку за сотрудниками советских представителей.

Военным переворотом руководил полковник Г. Пападопулос, его ближайшими подручными были полковник Макарезос, бригадный генерал Паттакос, генерал-лейтенант Зоитакис и другие офицеры греческой армии, как правило, ранее учившиеся или служившие в США.

Пападопулос в то время занимал должность начальника управления спецпропаганды генерального штаба вооруженных сил Греции и сосредоточивал в своих руках мобилизационные планы на случай чрезвычайной обстановки или войны. Он самолично, конечно не без санкции американцев, вскрыл пакет с планом «Прометей» и дал соответствующие указания соединениям и частям армии, полиций и специальным службам.

План «Прометей» был разработан настолько детально и тщательно, что такого быстрого и успешного его выполнения не ожидали даже сами путчисты. Особенно сильный удар был нанесен по левым силам. Лишь немногим их лидерам удалось уйти в подполье. Асфалия греческая контрразведка поработала до этого так здорово, что знала о том, в каких сейфах Единой демократической левой партии (ЭДА) какие лежали документы. Ее нелегальный аппарат был насыщен провокаторами до такой степени, что из каждых трех членов нелегальных ячеек в лучшем случае один, а то и два были агентами Асфалии. Для Греции наступили тяжелые дни реакции военной хунты, которую известный советский журналист Н. И. Брагин метко окрестил «черными полковниками».

Нужно признать, что для советского посольства в Греции, так же, как и для многих представительств других стран, военный переворот в этой стране оказался полной неожиданностью. Было много споров среди наших дипломатов о возможности подобного события, но все сходились на том, что в стране не было предреволюционной ситуации и что вряд ли кто осмелится встать на путь изменения внутриполитического развития.

Введение в действие плана «Прометей» в Греции было необходимо американцам для того, чтобы опробовав его, последующие удары нанести по коммунистическим и рабочим партиям в других странах Европы, в частности во Франции и в Италии. Они, по-видимому, очень торопились с проведением этой акции, в связи с чем она оказалась такой неожиданной — была приурочена к предстоящим парламентским выборам в Греции.

Советская разведка также всесторонне взвешивала ситуацию в стране, но не пришла к однозначному выводу. Лишь единственный человек, опытный разведчик Н., высказал в своей докладной записке мысль о возможности совершения в Греции военного путча в случае, если центристы Г. Папандреу в блоке с левыми силами смогут победить на предстоящих парламентских выборах или если перед выборами ситуация в стране будет развиваться явно в их пользу. Однако эту записку, как это у нас часто бывает, руководство советской разведки положило в дальний сейф и вспомнило о ней, только когда все произошло.

В ту ночь, с 20 на 21 апреля 1967 года, мне необходимо было передать сигнал о предстоящей серьезной разведывательной операции. Когда я в полночь выехал на одну из центральных магистралей Афин, то натолкнулся на шеренгу солдат, наставивших на меня автоматы и карабины. Офицер скомандовал: «Назад или открываем огонь!» Объяснения были напрасны, ибо при подаче команды во второй раз щелкнули затворы, и я вынужден был повернуть назад.