Владимир Дайнес - Маршал Василевский Страница 3

О том, какой объем работы приходилось выполнять Василевскому, наглядное представление дает аттестация от 27 июня 1932 г. В ней отмечалось:

«В занимаемой должности один год. За это время проявил себя как командир с большими организационно-методическими навыками в области подготовки начсостава и бойца; быстро схватывающего обстановку; напористого, гибкого тактика; способного военно-научного работника; четкого, аккуратного, исполнительного, быстрого и точного, не нуждающегося в подталкивании штабного работника; хорошего стрелка из всех видов стрелкового оружия. Тов. Василевский отлично справляется с техническим редактированием [“Бюллетеня боевой подготовки ”], научным редактированием [журнала “Военный вестник’], с большой тщательностью прорабатывая материал, проявляя необходимое критическое чутье. На военных играх т. Василевский проявляет гибкость в оценке обстановки, осторожность в принятии решения, быстроту и решительность в проведении решения в жизнь. Вполне владеет командным языком, четко и быстро формулирует устные и письменные распоряжения. Лично сам проводит занятия с большой почтительностью и тактом. Отличительной особенностью в работе т. Василевского является вдумчивость, быстрота, точность и своевременность. За порученное т. Василевскому дело н[ачальни]кможет быть спокоен как в отношении качества, так и срока. Скромный в личной жизни, тактичный, хороший товарищ, настойчивый и напористый в работе – таковы личные качества т. Василевского. Кандидат партии, активный общественник. Много работает над расширением своего военно-тактического кругозора. До назначения в штаб УБП командовал 6лет полком. Занимаемой должности вполне соответствует. Достоин продвижения на должность н[ачальни]ка штаба корпуса – командира дивизии в очередном порядке»[4].

В Управлении боевой подготовки Василевский проработал почти четыре года. По просьбе командующего войсками Приволжского военного округа И.Ф. Федько его в числе других опытных командиров перевели в штаб округа. Это версия Василевского. Но, как пишет А.М. Золототрубов, причина была иная. В 1933 г. у Александра Михайловича появилась новая возлюбленная, Екатерина Васильевна Сабурова, работавшая в наркомате обороны. Она родилась в Астрахани в семье врача. Ее отец умер в 1919 г., а мать – двадцать лет спустя. Роман с Сабуровой послужил причиной развода Василевского в 1934 г. с первой женой[5]. По решению начальника Штаба РККА разобраться в этом деле предстояло Жукову. И, видать, не без его содействия, Александра Михайловича приказом наркома обороны от 20 декабря 1934 г. назначили начальником 2-го отдела (боевой подготовки) штаба Приволжского военного округа.

В 1936 г. А.М. Василевскому было присвоено воинское звание полковника. Тогда же в его карьере произошел новый поворот – он и начальник оперативного отдела штаба Приволжского военного округа полковник С.Г. Трофименко приказом наркома обороны от 11 ноября были зачислены слушателями первого набора в созданную по решению ЦК ВКП(б) Академию Генерального штаба. Всего на учебу направили 137 человек, в их числе будущие начальник Генерального штаба А.И. Антонов, командующие фронтами И.Х. Баграмян, Н.Ф. Ватутин, Л.А. Говоров и П.А. Курочкин, начальники штабов фронтов М.В. Захаров, М.И. Казаков, В.Е. Климовских, В.В. Курасов, Г.К. Маландин, А.П. Покровский, Л.М. Сандалов и др.

Учеба в академии была непродолжительной. Вот что писал по этому поводу в своих мемуарах «Дело всей жизни» Василевский: «Одной из причин этого явились имевшие место в стране, в том числе и в Вооруженных Силах, нарушения ленинских норм партийной и государственной жизни и социалистической законности, совершенно необоснованные репрессии, в результате которых часть командно-политического и особенно руководящего состава Вооруженных Сил, преподавателей и слушателей академий была арестована. В связи с этим в Вооруженных Силах последовала серия быстрых назначений и перемещений. Свыше 30 слушателей нашей Академии первого набора были направлены на различные, порою довольно высокие командные и штабные должности. Продолжала учение лишь половина, а окончила его – четверть набора».

А.М. Василевский весьма скромно, не драматизируя, оценивает репрессии, захлестнувшие армию и флот. Всего в июне – ноябре 1937 г. армия потеряла не в бою, а по злой воле Сталина и его приближенных 15 140 командиров и политработников, в том числе 5 командующих войсками военных округов, 22 командира корпуса, 70 командиров дивизий и бригад[6].

В своих мемуарах А.М. Василевский не говорит о том, подвергался ли он аресту или преследованию. По свидетельству его адъютанта полковника М.И. Сорокина, тучи сгущались и над Василевским. Но кто-то его предупредил. Он обратился к Б.М. Шапошникову, которого знал с 1927 г., когда он командовал войсками Московского военного округа. Шапошников пошел к Сталину и решительно воспротивился наговорам на любимого ученика[7].

Племянник маршала Василевского Наркисс Евхаритский объяснял писателю П.Ф. Белову ту же историю по-другому:

– Полковник Сорокин мог и не знать, при каких обстоятельствах Шапошников спас дядю Шуру. А может, и знал, да не хотел говорить… Но версия, что кто-то предупредил Александра Михайловича о готовящемся аресте, доверия не вызывает. Такие смельчаки были редки. Дядя Шура, скорее всего, в застенках побывал. Однажды Шапошников позвонил его жене Екатерине Васильевне и спросил, где муж. «Уехал на работу». Однако в Генштаб Василевский не явился и назавтра. Тогда Борис Михайлович пошел к Сталину…

Где три дня пропадал Василевский, так и остается загадкой? Но зато достоверно известно, что временно руководивший Академией Генштаба комбриг Я.М. Жигур приказал ему принять кафедру тыла. «Назначение для меня было совершенно непонятно, так как я в данной области специально никогда не работал, – вспоминал Александр Михайлович. – Однако мне было сообщено, что назначение сделано по представлению прежнего командования Академии и уже санкционировано начальником Генерального штаба. Таким образом, я волею судеб оказался вдруг в роли не только преподавателя, но и начальника кафедры такого ответственного учебного заведения, как Академия Генерального штаба». Добавим, что в то время Генштаб возглавлял Шапошников, который и в дальнейшем будет помогать Василевскому[8].

В новой должности Василевский пробыл недолго. В октябре 1937 г. его вызвал на беседу Шапошников.

– Садитесь, голубчик, – сказал Борис Михайлович. – Я вас немного знаю по Московскому военному округу, когда вы полком командовали. А теперь вот познакомился с аттестациями на вас как оперативного работника в штабе Приволжского военного округа. Это очень важное сочетание: опытный строевой командир и оператор. Хочу предложить вам перейти в Генштаб, возглавить отдел оперативной подготовки высшего комсостава. Как смотрите на это?

– Я, хотя и знаком с оперативной работой, но в иных, значительно меньших, масштабах. По плечу ли новое назначение?

– Это хорошо, что вы стремитесь объективно соизмерять свои силы, – заметил Шапошников. – Что касается масштабов, то они неизбежно должны раздвигаться по мере роста самого работника. Думаю, общими усилиями мы справимся со всеми делами, хотя дел действительно много. Пугать вас не хочу, но и правды скрывать не стану: работать придется до изнеможения…

Шапошников свое слово сдержал. Василевский порою действительно работал до изнеможения. Но это зависело не от начальника Генштаба, а от сложившейся в мире военно-политической обстановки, когда на исходе 30-х годов уже явственно ощущалось ледяное дыхание новой войны. На Василевского возлагалась разработка проектов приказов и директив наркома обороны и начальника Генштаба по боевой и оперативной подготовке, по материалам проверки войск и др. Во время боевых действий в районе озера Хасан в июле – августе 1938 г. он дежурил у телеграфного аппарата, в комнате, оборудованной для этой цели напротив кабинета наркома обороны. В феврале 1939 г. Александр Михайлович, оставаясь начальником отделения оперативной подготовки, был назначен по совместительству врио помощника начальника 1-го отдела Генштаба, он же начальник 6-го отделения. В июне его избавили от приставки «врио». В новом качестве участвовал в планировании и обеспечении руководства боевыми действиями на реке Халхин-Гол, во время похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, а также в Советско-финляндской войне.

В феврале 1940 г. в военной карьере А.М. Василевского произошел еще один поворот. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б), на котором он присутствовал, по докладу начальника Генштаба был принят ряд оперативных и срочных решений. Шапошников поручил Александру Михайловичу немедленно отправиться в Генштаб, чтобы отдать там все распоряжения, связанные с этими решениями. Вскоре Василевскому позвонил А.Н. Поскребышев, секретарь Сталина, и сообщил, что его ждут в Кремле к обеду. Быстро закончив дела, Василевский через несколько минут уже сидел рядом с Борисом Михайловичем за обеденным столом. Один из очередных тостов Сталин предложил за здоровье Василевского, и вслед за этим задал неожиданный вопрос: