Беспокоящий огонь - Дмитрий Селезнёв Страница 3

– Целый божий день стреляли, – рассказывает нам ещё одна жительница района, когда принимает пакет с лекарствами у подъезда, – но я в подвал спускаться боюсь. Не дай бог, ударят и всё завалят, и я там сдохну. И я, если честно, не боюсь уже, привыкла.

Мы едем в Ясиноватую. Дорога опасная, обстреливается, украинские позиции близко, в двух километрах.

– А это недавно прилетело, днём ещё не было, – невозмутимо указывает на поваленное снарядом дерево наш водитель-волонтёр Валентин. Мы объезжаем место прилёта.

В Ясиноватой к нам присоединяется Карина – девушка из молодёжного отделения ОДДР. Но прежде чем ехать по адресам, по пути заезжаем на место дневного разрыва. Снаряд попал в жилой дом. Он пробил крышу, разорвался, и дом протрясло. Стёкла повылетали, осыпались балконы, рамы, карнизы. Но людям деваться некуда, они продолжают жить. Рядом коммунальщики приваривают повреждённую трубу. Тут всё быстро и оперативно латается на ходу. А сколько таких латок за восемь лет войны у города… Заплата на заплате.

В частном секторе Ясиноватой картина военного апокалипсиса. Ни души. В домах свет не горит. На деревянные дома опускаются сумерки. Тревожно, пахнет крысой – так говорят американцы, без которых не обходится ни один конфликт, в том числе и этот.

За лекарствами из синих ворот к нам вышел дед Леонид.

– Стреляли, – рассказывает он обстановку, – Васильевку обстреливали, аэропорт. Туда ещё укропы снаряды ложили, – указывает он рукой направления обстрела.

Передаём ему лекарства, желаем здоровья.

Но украинская артиллерия достаёт не только прифронтовую зону.

► Последствия обстрела торгового центра

На следующий день мы уже мчимся к зданию Республиканского спасательного центра МЧС, которое обстреляли с территории, подконтрольной ВСУ. Точнее, временно оккупированной территории.

Несмотря на то что спасательный центр находится в так называемом тылу, один из снарядов разорвался на прилегающей к нему территории. Осколки, пробив стекло, залетели в кухню.

Но в основном удар украинской батареи пришёлся на частный жилой массив. Один снаряд залетел в дом, второй во двор. На дороге воронка – третий попал сюда. Пара других снарядов разбила торговый центр, стоящий неподалёку. Я, как детектив, веду расследование, и следы меня ведут к автосервису. А там, как говорят в страховой компании, полный тотал: стоящие во дворе машины ремонту не подлежат – раздолбаны все от взрыва. Один из снарядов пробил крышу гаража, салон автомобиля, разворотил дверь и разорвался в земле. Машина сгорела дотла – в боксе я фотографирую обугленный стальной скелет. Ну дела…

Вечером в Донецке на улицах машин мало. Стоят патрульные в хаки с белыми повязками на ногах и руках. Всё чаще стала заметна буква Z. Я встречаю её не только на военной технике, но и на гражданских автомобилях, стенах, шевронах.

Что такое Z? Z – это последняя буква в алфавите.

Это конец той войны, которая началась на Майдане восемь лет назад.

Наступление на Мариуполь. Приближение дня Z

3 марта 2022 г.

Война – это всегда трата. Трата ресурсов: денежных, материальных, нервных. Это трата здоровья и, конечно же, прежде всего человеческих жизней. Это концентрация многих средств и усилий множества людей. Всё накопленное и взращённое тратится порою за считаные часы, всё идёт в ненасытную топку войны, которая разгорается и пышет жаром. У войны могут быть победители, но на войне не бывает прибылей. Это одни расходы. Перед тем как поехать на линию фронта, на бензоколонке мы скупаем для бойцов все сигареты.

Заезжаем по дороге и в чебуречную, заказываем пакеты чебуреков для солдат. Для военных корреспондентов, которыми мы являемся, привезти на фронт продукты или подарки – это правило хорошего тона. Солдаты подаркам и продуктам всегда рады. Подарок – это тоже трата. И она лишь самую малость компенсирует те расходы, которые несёт солдат на войне.

После чебуречной облачаемся в бронежилеты и каски. Фронт уже близко. Хотя в Донецке находиться тоже небезопасно. И вчера, и позавчера по нему доставали и «градами», и артиллерией. Возможно, пока нас не будет в городе, ударят и сегодня. Война располагает к суевериям и религиозным предрассудкам, поэтому, когда на дороге нам попадается церковь или одиноко стоящий крест, мы крестимся. Вера в Бога на войне не бывает лишней. Но, как говорится, сам не плошай.

Останавливаемся на бывшем украинском таможенном пункте. Бывшем – потому что ещё перед наступлением армии ДНР он был оставлен украинскими военными. Бойцы народной милиции, находящиеся на блокпосту, шутят сами с собой: ничего запрещённого не перевозишь? Нет? Счастливого пути!

Сами они обвешаны оружием, которое в мирное время провозить было запрещено. Но в военное время другие законы. Чем больше у тебя боекомплект, тем лучше. А счастливого пути желать на войне – это слишком много. Достаточно и удачи.

Я рассматриваю бывшие украинские окопы. Блиндаж с указателем «Укриття». На бетонном заборе два жовто-блакитных флага обрамляют надпись из весёлых жёлто-синих букв: «Любіть Україну у сні й наяву, вишневу свою Україну».

Это строчки Владимира Сосюры, советского поэта, не такого известного сейчас в России, как Тарас Шевченко, но вполне достойного. Сосюра – выходец из этих мест, он родился в Дебальцево. Кстати, украинский поэт в годы Великой Отечественной войны был тоже военным корреспондентом. Правда, воевал пером и оружием Сосюра на стороне Советской армии. Сейчас же некоторые его цитаты берут на вооружение те, для кого Украина стала uber alles и не для всех. И поэтому Украина сейчас не вишнева, а кровава.

Сейчас идут бои на подступах к Мариуполю, и мы направляемся туда. По дороге мы встречаем в поле у обочины развёрнутые в сторону неприятеля «грады», они заряжены и ждут команды.

► «Броня крепка, и танки наши быстры» – Т-64 НМ ДНР

В селе Гнутово останавливаемся. Вчера здесь шёл бой. Об этом свидетельствуют два раскуроченных украинских танка. Борта раскручены, гусеницы спущены. «Знищено!» – так выражаются украинские любители виртуальной перемоги. Украинский сегмент интернета смакует российские потери и наших мёртвых солдат, однако предпочитает молчать о своих. Конечно, это элемент информационной войны, но вообще,