Операция «Пилот» - Ирина Владимировна Дегтярева Страница 3

«В куче кизяка блеснула жемчужина», — пересекая плац, зеркально отражавший небо после недавнего дождя, радовался Игорь и тому малому, что теперь приносила работа.

На деревьях в аллее за плацем багряно краснели тонкие ветки, наливавшиеся весенними соками, и воздух был пронзительным, с тонкой примесью солярных выхлопов, долетавших сюда с полигона, где шли занятия. Били по барабанным перепонкам отдаленные взрывы, позвякивали окна в общаге, куда он зашел.

Не все в этот час были заняты работой с молодняком. Некоторые наемники сами только прибыли. В коридоре валялись армейские рюкзаки, набитые до предела. К привычным запахам казармы: пота, кожи, резины (от небольшого спортзала с прорезиненным полом), оружейной смазки, уайт-спирита, табака — примешивался сладковатый дымок марихуаны. Им всё позволяют. Он не удивился бы, что и марихуану кто-нибудь из полигонного руководства самолично подвозит.

Где-то в конце коридора бубнил телевизор по-английски. Слышалась польская и французская речь. В отдалении вскрикивала женщина. И так все было буднично, между делом, что Игорь едва сдержался, чтобы не плюнуть от досады.

Сидящий в коридоре на широком подоконнике высокий очень смуглый мужчина в потертом камуфляже с дымящейся сигаретой, зажатой в уголке рта, глазом не повел на проходившего мимо Игоря. Поставив одну ногу на подоконник, смотрел в окно.

— Привет! — сказал Игорь по-английски. — Новенький?

Незнакомец обернулся, продемонстрировав худощавое мрачное лицо с голубыми глазами, и кивнул. При его угрюмости это выглядело, как ни странно, приветливо.

— Игорь. — Разведчик протянул руку и ощутил очень крепкое рукопожатие.

— Кабир. Вчера прибыл из Польши.

Игорь приезжал сюда в натовском камуфляже, поскольку не хотел бросаться в глаза, одевшись по гражданке, поэтому Кабир разговаривал с ним как со своим.

— Ты же не поляк, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Игорь. — Твой акцент… Ты араб?

— Араб, — покладисто кивнул Кабир. — Что тут, заварушка намечается? Парни говорят, что нас тоже на передовую могут в любой момент кинуть.

— Дрейфишь? — подначил его разведчик.

— В Эр-Ракке за собой такого не замечал. И, как видишь, жив еще. А ты где отметился на земном шарике?

— Да я местный, — сознался Игорь. Крутить не имело смысла. Но и все карты раскрывать, естественно, не собирался. Пускай араб думает, что он один из украинских вояк. Думать так ему долго не придется, другие инструкторы просветят, предупредят, что стоит держать язык за зубами. Все зависит от того, насколько тесно связан араб со спецслужбами и какими конкретно. Вероятнее всего, турецкая МИТ или английская МИ6 и ЦРУ, они больше всего с арабами работают. Не все инструкторы аффилированы с той или иной службой, однако что-то подсказывало, что Кабир аффилирован.

Игоря мороз продирал по коже рядом с этим типом. Так могло быть от предчувствия удачи или большой опасности. Он даже передумал идти в каптерку окучивать остальных инструкторов, все разговоры которых записывал и позже анализировал каждое слово, а собрался взять быка за рога здесь и сейчас. Завтра уже может быть поздно.

— Водку уважаешь? Или ты радикальный мусульманин?

— Очень радикальный, но водку уважаю, — ухмыльнулся Кабир. — Пошли ко мне. Я в комнате пока один.

Почему с этим типом никто не заселился, Игорь догадался через полчаса, когда у него заболела голова от беспрерывного курения араба. Игорь и сам курил изредка, но арабский табачник его одолел своим турецким крепким табачком, который закупил в огромных количествах в Сирии.

Позже Игорь узнал, что на Украину Кабир Салим прибыл по иракскому паспорту. Из сирийского Идлиба транзитом через Болгарию в Польшу, а затем уже во Львов. Игорю пришлось делать запрос в погранслужбу, хоть и не совсем официально.

Теперь многое проводилось в обход привычных служебных каналов, использовались давно наработанные связи, и они казались более надежными. Обращался обычно к тем, кому доверял, кто не сливал информацию о подобных запросах кому угодно — представителям западных спецслужб, эсбэушникам, российским спецслужбам.

Запись разговора с арабом Игорь дал послушать их арабисту, вернее, выжимки. Те отрывки, где Кабир говорил по-арабски. Он пил и не пьянел, степень повысившегося градуса алкоголя в его крови обозначалась только увеличившимся количеством арабских слов и фраз, которые начинал вставлять в английскую речь, становившуюся поспешной и с более выраженным акцентом. Хотя по-английски говорил очень правильно, как представитель арабских стран, находившихся под английским протекторатом. Это подозрение Игоря подтвердил арабист:

— Он из Ирака. Багдадский диалект. — Денис прослушивал запись в кабинете Игоря, маленькой комнате с большим окном, за которым виднелась сизая дымка над Днепром.

С Денисом он дружил давно, вместе оканчивали Военный институт в Одессе. Одновременно получили назначение в ГУР. Денис, пока еще Марьяна не сбежала в Польшу, приходил в гости к Игорю на Крещатик с женой. Он специализировался по Ближнему Востоку, а Игорь — по Европе: в институте изучал нидерландский и французский. Английский учил в языковой школе.

— Денчик, откуда такая конкретика? Неужели так вот можно определить по нескольким фразам? Что он говорит?

Друг включил снова запись, вслушался в хриплый голос Кабира и усмехнулся:

— Где ты его надыбал?

Игорь промолчал, потупив взгляд светло-голубых, водянистых глаз.

— Ладно-ладно, — отмахнулся Денис здоровенной лапищей штангиста. Он на удивление гармонично сочетал в себе физическую мощь с интеллектуальной. — Багдадец в основном сыплет поговорками и ругательствами. Что-то вроде нашего мата. Надо сказать, витиевато. — Он поцокал языком и засмеялся. — Я даже не все понимаю. Он профессиональный военный?

— С чего ты взял? — не клюнул на провокацию Игорь. Но оказалось, провокацией тут и не пахло. Денис ничего не пытался выведать.

— Я бы сказал, что военный. Сам посуди. Он из Ирака. Спец-наемник… Ну будет тебе. Я же догадываюсь, чем ты занят. Приехал из Ирака?

— Из Сирии, — сдался Игорь.

— Тем паче! Туда из Ирака приезжали бывшие саддамовские офицеры, обиженные на жизнь, на янки. Перлись воевать на стороне ИГИЛ[3]. Опыт военный… Сколько ему лет?

— Сорок пять. Может, больше, может, меньше. Такой, знаешь, высушенный солнцем, его не поймешь. Законсервированный. Без возраста, незапоминающийся.

Они переглянулись.

— Не исключаю, что он из саддамовских спецслужб. Ну что мне тебя учить! Будь с ним поаккуратнее. Те парни были изощренные во всех отношениях. Пытки в своих застенках применяли иезуитские. — Они снова переглянулись, невысказанное повисло в воздухе. Оба подумали о пытках, которые теперь практикуют в СБУ. — Учили их кагэбэшники в советское время. Старая школа. — Денис подмигнул. — Не заиграйся. А на что он тебе сдался?

— Пока не знаю. Он говорил, что работал парикмахером в Багдаде, при этом многозначительно ухмылялся.

…Игорь собирался посмотреть на араба в