Николай Кирмель - Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка Страница 30

На северо-западном направлении действовало еще одно белогвардейское объединение — Западная добровольческая армия. Основой ее формирования явился Западный добровольческий корпус имени графа Келлера. 5 сентября 1919 года все белогвардейские войска на территории Прибалтики были сведены в Западную добровольческую армию под командованием генерала-самозванца П.Р. Бермонта-Авалова, входившую в состав Северо-Западного фронта.

16 сентября в отделе генерал-квартирмейстера штаба армии были сформированы разведывательное и контрразведывательное отделения.

В октябре в связи с невыполнением П.Р. Вермонтом-Аваловым приказов главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северо-Западном фронте и враждебным выступлением латышских войск 9 октября 1919 года войска Западной добровольческой армии были исключены из состава Северо-Западного фронта.

Ввиду ухода армии из России в Германию 2 декабря 1919 года она была упразднена, а воинские части, находящиеся в подчинении П.Р. Бермонта-Авалова, стали именоваться «Войсковой группой генерал-майора князя Авалова».

Установить точную дату расформирования группы не удалось из-за отсутствия соответствующего документального материала{330}.

Таким образом, на Северо-Западе, где независимо друг от друга действовали две белогвардейские армии, структура их спецслужб была фактически одинаковой. Разведывательные и контрразведывательные органы создавались по образцу соответствующих структур дореволюционной России и за годы Гражданской войны не претерпели организационных изменений.

Гражданская война закончилась разгромом антибольшевистских армий и, соответственно, белогвардейских политических режимов. Но в исторической перспективе Белое движение отнюдь не потерпело полного поражения. Оказавшись в изгнании, оно продолжало вести борьбу с Советской Россией. Неотъемлемой частью противостояния военно-политической эмиграции с большевистским строем становится борьба их спецслужб, развернувшаяся в различных регионах мира в 20—30-х годах XX века.

Таким образом, на основе сравнительно-исторического анализа автором выявлены характерные особенности формирования и эволюции белогвардейских спецслужб в разных регионах России. Так, на Юге и в Сибири были образованы органы и фронтового, и тылового военного управления, имевшие параллельно действовавшие разведывательные и контрразведывательные службы, тогда как в других регионах — только фронтовые. На Севере, в отличие от других армий, разведка и контрразведка в течение полугода подчинялись разным структурам: разведка — отделению Генштаба управления командующего войсками Северной области, военно-регистрационное отделение (служба) — военной канцелярии генерал-губернатора. В российском правительстве (А.В. Колчака) был создан самостоятельный разведывательный орган — особый отдел управления делами. У генерала А.И. Деникина, в отличие от адмирала А.В. Колчака, функции политической и экономической разведки выполняла формально независимая от властных структур разведывательная организация «Азбука».

Несмотря на то что разведывательные и контрразведывательные структуры белогвардейских правительств и армий имели разных отцов-основателей, в них, образно выражаясь, просматриваются черты одной матери—царской армии. «Генетическое сходство» им передали генералы и офицеры, которые в силу своих знаний, служебного опыта и менталитета создали военно-административный аппарат по образцу русской армии времен Первой мировой войны. «В принципе по-иному и быть не могло, — справедливо отмечает историк В.Д. Зимина. — “Белая” государственность являлась прямой наследницей государственности имперской, потому что интегрировала в своем существовании все слабости последней, логически доведенные до крушения в 1917 г.».{331}.

Созданные по образцу спецслужб Российской империи, органы контрразведки не в полной мере соответствовали тем масштабным задачам, которые им приходилось решать в исследуемый период. Тесная взаимосвязь внешних и внутренних угроз безопасности белогвардейским режимам явилась толчком к объединению спецслужб и органов внутренних дел. Однако расширение функций относительно долгое время не влекло за собой кардинальных организационных изменений. Только на завершающем этапе Гражданской войны наметилась тенденция к созданию специальной службы, объединившей под единым началом три функции — разведку, контрразведку и политический сыск. В Крыму произошло объединение военной контрразведки и органов политического сыска, а на Дальнем Востоке (Гродековская группа войск, Земская рать) — разведки, контрразведки и органов внутренних дел.

По какому пути стали бы развиваться вновь образованные белогвардейские спецслужбы? История не дает нам ответа, поскольку на тот период времени Белое движение потерпело окончательное военное поражение. В то же время история советских органов безопасности свидетельствует о наметившейся в конце Гражданской войны тенденции к образованию единой общегосударственной специальной службы. Подтверждением тому является история ВЧК, учрежденной для выполнения функций политического сыска — борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. Создание в конце 1918 года особых отделов свидетельствует об объединении функций контрразведки и политической полиции. В 1919 году на особый отдел были возложены задачи по ведению разведки, а в 1920 году — создан Иностранный отдел ВЧК (политическая разведка). Объединением трех функций под общим руководством с высоким статусом в системе органов государственного управления закладывался фундамент одной из сильнейших спецслужб мира.

1.3. ПОДБОР, РАССТАНОВКА И ОБУЧЕНИЕ КАДРОВ

Сила спецслужб любого государства определяется рядом факторов, в том числе надежностью и профессионализмом кадров. Исследователи А.Г. Шаваев и С.В. Лекарев справедливо считают, что эффективность деятельности спецслужб также зависит от соответствия квалификации сотрудников и их морально-нравственных качеств решаемым задачам, а также от умения руководителей использовать способности своих сотрудников для выполнения обязанностей в режиме «устойчивого равновесия»{332}.

Подбор, расстановка и обучение кадров для разведки и контрразведки — это длительная и кропотливая работа, которая дает положительные результаты лишь в политически стабильных и экономически развитых странах. В периоды же социальных катаклизмов, являющихся следствием экономического и политического кризисов, кардинально изменяются условия жизнедеятельности государственно-управленческого аппарата. В динамично меняющихся общественных процессах прежняя система работы с кадрами уже не действует.

В годы Гражданской войны как большевистской России, так и белогвардейским государственным образованиям пришлось заново создавать свои органы безопасности в условиях хаоса, глубокого социального, политического и идейно-нравственного раскола. Обстановка тех лет наложила определенный отпечаток на подбор и подготовку кадров спецслужб. И если большевистское правительство во главе с В.И. Лениным «пошло своим путем», то Белое движение, как свидетельствуют архивные документы, в значительной степени воспользовалось опытом Российской империи. С этой точки зрения является целесообразным обратить внимание на систему подбора и подготовку кадров спецслужб царской России.

В начале XX века в ряде ведущих стран мира разведка превратилась в самостоятельную отрасль социальной деятельности и потребовала специальных знаний и навыков. Однако в Российской империи не существовало учебных заведений, готовящих разведчиков. Даже в Николаевской академии Генерального штаба[7] этому вопросу не придавалось серьезного значения. «По объему весь материал темы “разведывательная служба” (изучалась в рамках раздела “Ведение военных действий (операций)” дисциплины “Стратегия”. — Авт.) в части агентурной разведки был довольно ограничен, порой поверхностен, фрагментарен и давал скорее “пищу” для размышлений, нежели закладывал серьезную базу знаний по данной проблеме, — пришел к выводу историк спецслужб М. Алексеев. — Потому-то слушатели академии, как правило, без должного внимания и интереса относились к этому курсу»{333}. По свидетельству русского дипломата, военного агента во Франции и Скандинавских странах генерал-лейтенанта А.А. Игнатьева, «в академии нас с тайной разведкой даже не знакомили. Это просто не входило в программу преподавания и считалось делом “грязным”, которым должны были заниматься сыщики, переодетые жандармы и другие подобные темные личности»{334}. Как видим, представление о разведывательной деятельности у части даже наиболее образованного офицерства русской армии было ошибочным. По существу, слушатели, как следует из воспоминаний, не видели разницы между разведкой и контрразведкой, хотя оба направления были нацелены на решение общей задачи — обеспечение безопасности государства. Могло ли быть иначе, если в библиотеке академии по разведке значилось всего лишь несколько книг, большая часть из которых была переводными изданиями? Однако ни одна из них не могла служить практическим руководством для постановки и организации разведывательной работы. Предполагалось, что освоение новых обязанностей офицерами Генштаба будет осуществляться в ходе практической деятельности{335}. Отметим, что изучение иностранных языков в академии также было не обязательным{336}.