Женщины в войне разведок - Игорь Григорьевич Атаманенко Страница 32

Интуитивно чувствуя, что мир привилегированной знати уходит в Лету, Шанель действовала по принципу «пусть этот мир прогнется под меня» — и с маниакальным упорством разрушала стереотипы, освобождая женщин из плена вычурных туалетов, корсетов и шляпок, запуская на орбиту линию рационально-скромной, но дорогой повседневной одежды (дорогая простота): дорожные костюмы со строгими блузками, спортивные платья и туфли на низком каблуке.

В свои тридцать пять Шанель заработала первые миллионы и стала маяком женской эмансипации — свободы зарабатывать, сколько вздумается, отдаваться, кому вздумается, жить, как вздумается, и, «освободившись от предрассудков, не пренебрегать гомосексуальными интрижками». За ней закрепилось звание кутюрье, «устроившей революцию в женской моде и в образе жизни».

И хотя теперь славы и богатства Шанель не занимать, для французского истеблишмента она остается фигурой, чья сексуальная всеядность и любовные романы, неумеренное потребление алкоголя, увлечение морфием и опиумом препятствуют ее доступу в приличное общество. И тогда Коко выдает новый афоризм в духе Оскара Уайльда: «Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще!»

Пусть плети сплетен хлещут по спине — плевать! Назло бомонду Парижа, но твердо следуя своему принципу: «я не из тех женщин, кто одновременно являются собственностью нескольких мужчин», Коко, кинув с десяток безымянных любовников, поочередно бросается в объятия знаменитостей: Игоря Стравинского, Пабло Пикассо, поэта Пьера Реверди. Однажды решив, что в ее гареме избранников не хватает венценосной фигуры, тщеславная Коко взялась за великого князя Дмитрия Павловича Романова, который после Октябрьской революции 1917 года бежал из России в Париж.

Русский след в «Chanel № 5»

В 1920 году в холостяцкой квартире на Монмартре, традиционном районе пристанищ иммигрантов из России, молодой экс-претендент на российский престол Дмитрий Павлович Романов скорбел по утрате родины и казни своего кузена Николая II и его семьи.

Тогда же в Париже, в роскошной квартире на бульваре богатеев Сен-Жермен, чувство скорби, но по другому поводу — утрате своего любовника Пьера Реверди — испытывала Шанель. Зная по собственному опыту, что лекарство от мужчин — это мужчины, она мысленно перебирала вероятных кандидатов, кем можно было бы заполнить образовавшуюся пустоту. Эврика — на ужин она пригласит Дмитрия Романова!

Решено — сделано. Звонок префекту парижской полиции (Шанель имела обыкновение обращаться за помощью только к первым лицам государственных и муниципальных структур), и посыльный мчится на поиски великого князя…

По свидетельствам современников, внешняя разность их фигур — Шанель и Дмитрия — настолько была очевидной, что они являли физическое воплощение тезиса о «единстве и борьбе противоположностей». Она — говорливая, смуглая, обезьяноподобная коротышка с горящими глазами-угольками, увешанная ожерельями и браслетами, которые бренчали при каждом ее движении. Он — элегантный, длинноногий худощавый блондин с погасшим взглядом зеленых глаз, сдержанный в движениях и репликах, затянутый в строгий военный френч без погон.

Положа руку на сердце надо признать, что с Дмитрием, русским принцем в изгнании, Коко повезло сказочно. С его помощью и под его влиянием в ее творческо-коммерческой жизни образовался «славянский период», создана русско-славянская коллекция одежды, которая обрушила на Дом моды водопад заказов из стран Западной Европы и США. Но самое главное в том, что великий князь открыл для нее мир парфюмерии!

Однажды Дмитрий представил Коко своего друга Эрнеста Эдуардовича Бо, главного парфюмера Российского императорского двора. Этнический француз, Эрнест считал себя русским по рождению, воспитанию и по духу. Мать и отец Эрнеста, подданные Российской империи, связи с Францией не поддерживали и себя тоже считали русскими. Не мудрено, что когда в 1917 году случился октябрьский переворот в Петербурге, Бо-младший примкнул к Белой гвардии, чтобы сражаться с большевиками. После мытарств на родине осел во Франции.

Талантливый химик, он быстро завоевал признание коллег в центре мировой парфюмерии, городе Грасс, и, что важнее, — доверие Шанель. Узнав, что Эрнест имеет богатый опыт в создании синтетических духов, она настояла, чтобы он сосредоточил усилия на развитии этого направления. Более того, Коко потребовала от парфюмера новых духов, в которых было бы самое главное — аромат, способный пробуждать любовное женское начало.

Дело в том, что в те годы в обиходе женщин Европы кроме бабушкиного щелочного мыла были лишь натуральные цветочные экстракты апельсиновых бутонов, роз, фиалок, ромашек, жасмина. Наиболее утонченные женщины обрызгивали свои тела цветочными аэрозолями. Новаторство Эрнеста Бо состояло в том, что он добавлял в них синтетические компоненты, которые не только усиливали натуральный букет запахов, но и максимально продлевали благовоние.

И вот, с подачи Шанель, по Парижу поползли слухи, что она, именитая кутюрье французской столицы, собирается выпустить неповторимую «воду Шанель». Секрет этих духов, согласно распространенным по ее инициативе слухам, с XV века хранило знаменитое флорентийское семейство Медичи.

К тому времени молодое поколение французских модниц уже сплошь ходило в маленьких черных платьях, шерстяных кофтах и коротких плисовых юбках от Шанель. Таким образом, ничто не мешало добавить к этим, ставшим привычными, модным атрибутам новый аромат!

Уже через полгода после знакомства, в первом квартале 1921 года, Бо представил Шанель ряд созданных им синтетических химических составов, пронумерованных от 1 до 5 и от 20 до 24. Лишь один из всех представленных — № 5 — привел Шанель в неописуемый восторг. Назвав его «Шанель № 5», она решила представить его публике на открытии ежегодной выставки своей одежды «Коллекция-1921».

При содействии Дмитрия, который, выражаясь современным языком, был ее «пиар-паровозом», Шанель начала продвигать «№ 5», который должен был стать частью культуры и ароматической эмблемой эмансипированных девушек-андрогенов, покуривающих марихуану, любящих стричься под мальчика, носить мужские жилетки и галстуки. «Этот образ, — настаивала Шанель, — надо дополнить ароматом, который мог бы сочетаться с быстрыми сверкающими лаком машинами, путешествиями и чарльстоном».

Следующие два года (пока между Шанель и Дмитрием не угаснет искра любви) влюбленная пара и парфюмер останутся компаньонами-дилетантами. Компаньона-профессионала по части производства и реализации ароматной продукции Шанель найдет в лице отпрыска еврейского клана Вертхаймеров.

5 мая 1921 года первая партия — элитные духи для современных женщин — поступила в продажу в бутике Шанель на рю Камбон, и вскоре о новых духах говорил весь Париж.

«Надули и ограбили!»

К марту 1924 года Коко, так и не научившись считать без помощи пальцев, всё-таки