Их судьба – шпионаж - Игорь Григорьевич Атаманенко Страница 33

К 1937 году генерал Миллер всецело ориентировался на Гитлера: «РОВС должен обратить всё свое внимание на Германию, — заявлял он, — это единственная страна, объявившая борьбу с коммунизмом не на жизнь, а на смерть».

Центр принял решение похитить Миллера и в Москве судить его. Но целью максимум был всё-таки не суд. На Лубянке знали, что в случае исчезновения Миллера только Скоблин имеет реальные шансы стать во главе РОВС. Это позволило бы взять под свой контроль деятельность союза и воспрепятствовать «крестовому походу против Советов», к которому призывал Миллер.

Увы, стратегические операции внешней разведки разрабатывал уже не Артур Христианович Артузов, а ставленник Ежова Абрам Слуцкий, который не имел достаточного оперативного опыта. Именно он в акции похищения Миллера назначил Скоблину ключевую роль, что в итоге генерала скомпрометировало, а Плевицкую погубило.

КАК ВАЖНО ИМЕТЬ «ЧЕРНЫЙ ХОД»

22 сентября 1937 года генерал Миллер не появился в штаб-квартире РОВС ни после обеда, ни к вечеру. Его заместитель адмирал Кедров вскрыл оставленный Миллером пакет и прочел записку:

«У меня сегодня в 12.30 свидание с ген. Скоблиным на углу ул. Жасмен и Раффе. Он должен отвезти меня на свидание с германским офицером, военным атташе в балканских странах Штроманом и с Вернером, чиновником здешнего германского посольства.

Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, что это ловушка, а поэтому на всякий случай оставляю эту записку.

22 сентября 1937 года

Ген. — лейт. Миллер».

Послали вестового за Скоблиным. Поначалу он отрицал факт своей встречи с Миллером. Тогда Кедров предъявил ему записку и предложил пройти в полицию для дачи показаний.

Скоблин, прошедший столько сражений, что хватило бы на троих офицеров, самообладания не потерял и спокойно произнес: «Господин адмирал, у меня в кабинете доказательства моей непричастности к пропаже Евгения Карловича, я их сейчас принесу!»

Кедров согласно кивнул. Размеренным шагом Скоблин, позванивая связкой ключей, двинулся по коридору, но открыл дверь не своего кабинета, а ту, что вела к черному ходу…

На условный стук Третьяков среагировал мгновенно, а через 5 минут черкнул на фонарном столбе знак экстренного вызова сотрудника резидентуры.

БЕЗ ПРАВА НА ПОМИЛОВАНИЕ

Адмирал Кедров обратился в полицию — за сутки исчезли два генерала! А у французов одно на уме: «шерше ля фам», да и в памяти еще свежо дело Маты Хари.

Допросили жену Миллера — пустышка. Взялись за Плевицкую и попали в «яблочко»! — при обыске в ее домашней Библии обнаружили шифртаблицу. Но певица от нее открестилась: «Не моё!»

Тогда французские контрразведчики установили микрофон в исповедальне и записали ее беседу со священником — и снова ничего! Тем не менее суд назначил ей 20 лет каторжных работ за соучастие в похищении генерала Миллера.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

…«Летучий эскадрон смерти» угостил Миллера порцией хлороформа, закатал в деревянный ящик и в трюме теплохода «Мария Ульянова» переправил в СССР.

Два года он содержался в «нутрянке» — внутренней тюрьме Лубянки, где с ним «работали» следователи НКВД. После его отказа выступить на суде с речью, изобличающей РОВС в преступлениях против Советского Союза, 11 мая 1939 года по приказу председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Ульриха он был расстрелян.

…«Фермер» на купленном резидентурой специально под него самолете был вывезен в Барселону, где погиб в конце 1937 года во время бомбардировки города самолетами гитлеровского авиалегиона «Кондор».

…В конце 1940 года, когда «Фермерша» содержалась в Центральной тюрьме города Ренн, Францию оккупировали немецкие войска. «Заплечных дел мастера» из гестапо, узнав, что она подозревалась в связях с советскими спецслужбами, стали ее допрашивать. Не без их помощи она скончалась 5 октября 1940 года.

…Накануне Второй мировой войны РОВС усилиями советской внешней разведки был окончательно дезорганизован, что лишило Гитлера возможности использовать в войне против СССР более 20 тысяч боевиков.

Глава третья

 Чисто лубянское супружество

В ШАГЕ ОТ ПРОВАЛА

Ноябрь 1936 года, Страсбург. Рутинная проверка документов у пассажиров международного экспресса Париж — Берлин. В одноместном купе вагона 1‐го класса молодой пограничник, дежурно улыбаясь, просит эффектную даму предъявить документы. Презрительно хмыкнув, она протянула ему канадский паспорт.

В те годы паспорт подданного Канады котировался в Европе очень высоко, багаж его владельца, как правило, не досматривался, а стражи границ при виде черной книжицы с золотыми кленовыми листьями вытягивались во фрунт и от благоговения едва не щелкали каблуками.

По-иному отнесся к предъявленному документу молодой пограничник: он тщательно освидетельствовал каждую страницу и наставительно произнес:

— У меня сегодня, мадам, свадьба, поэтому я добрый и готов закрыть глаза на многое… Никому больше не показывайте этот паспорт, иначе у вас будут серьезные неприятности. И потребуйте обратно деньги у тех, кто вам продал эту фальшивку. Торонто, где вы якобы родились, находится в провинции Онтарио, а не в провинции Квебек!

Спесь вмиг слетела с лица «канадки». Выхватив паспорт из рук знатока политической географии, она стремглав бросилась вон из вагона.

…В тот же день, там же в Страсбурге, та же эффектная особа, по тому же паспорту, вторично пренебрегла опасностью быть задержанной жандармами и пересекла границу на автобусе.

РИСКОВАЯ АФРИКА

Рисковой пассажиркой была кандидат на вербовку Африка де Лас Эрас Гавилан. Выполняя поручение резидента НКВД в Испании генерала Фельдбина (оперативный псевдоним «Швед»), она везла крупную сумму в иностранной валюте в Берлин.

Необычным именем — Африка — девушка обязана своему отцу, романтику и опальному офицеру, которого за несогласие с монархическим устройством Испании сослали в Марокко. В знак благодарности Африканскому континенту, приютившему его с семьей, он дал нетрадиционное имя дочери, родившейся там 26 апреля 1909 года.

Окончив в Испании монастырскую школу и колледж «Святое Сердце Иисуса», Африка в Марокко не вернулась. Через некоторое время умер отец, и она лишилась средств к существованию, но как-то вдруг получила предложение и вышла замуж за военного.

Брак спас от нищеты, но вскрыл идеологическую несовместимость супругов: он — сторонник реакционного генерала Франко, она — человек левых взглядов. Яростные споры и взаимные упреки в политической близорукости приближали крах семьи, и когда умер их сын, они расстались.

«Наша любовная лодка разбилась о рифы политической нетерпимости», — скажет позже Африка.

Опять в полный рост перед ней замаячило безденежье, и она пошла работать на ткацкую фабрику. Там сблизилась с