А. Свечин - Россия в Первой Мировой. Великая забытая война Страница 35

Грузовые автомобили. Применение автомобилей для перевозки войск применялось с первых дней войны, когда целые дивизии были переброшены из Парижа против фланга обходивших на Марне немцев. Чем далее длилась мировая война, тем шире применялись грузовые машины. Достаточно назвать массовые переброски войск к Вердену из Франции на помощь Италии в 1917 г. К 1918 г. армейские и фронтовые резервы имели при себе автомобильные транспорты для быстрой подачи первых частей на атакованные участки. Можно с уверенностью сказать, кроме того, что те массы артиллерийских, инженерных, авиационных и продовольственных грузов, которые нужны современным армиям, не могли быть вовремя поданы к войскам без наличия грузовых машин, а, следовательно, и само ведение боев должно было принять иной характер. Применение двигателя внутреннего сгорания в этих трех областях имело такое значение, что справедливо выражение, будто победа союзников была одержана на волнах нефти. Немцы не располагали такими запасами нефти, как государства Антанты, они были стеснены в ее расходовании, и германская тактика от этого значительно уступала, особенно в 1918 г., тактике их врагов.

Химические средства борьбы. Следующим фактором, оказавшим такое же важное влияние на изменение тактики, было использование химических средств борьбы. Впервые во время мировой войны в апреле 1915 г. немцами около Ипра волны газов были выпущены из баллонов и при посредстве попутного ветра перенесены в окопы врага. Не имея никаких средств защиты, англичане жестоко пострадали от этой первой атаки. Однако вскоре были изобретены противогазы, и с этого дня началось соревнование между новыми и новыми средствами химической борьбы и противогазами. Кроме удушающих газов, были применены ядовитые дымы и туманы, вызывающие лишь раздражение слизистых оболочек, но твердые частицы которых проникали через обычные противогазы. Чихание или боль в глазах вынуждали срывать маски, а новая волна ядовитого газа убивала противника, оставшегося без защиты. Наиболее сильным газом был горчичный, поражавший не только дыхание, но и кожу, вызывая ожоги, с трудом поддававшиеся лечению. В 1918 г. влияние химических средств, бросаемых в неприятеля не только из баллонов, но в артиллерийских снарядах, из минометов и газометов, получило такое значение, что 27 % потерь американской армии были причинены химическими средствами. Ныне химическая сторона борьбы приобрела совершенно такое же значение, как роль пулеметов или авиации, и при всякой операции использование своих химических средств и борьба с таковыми у противника приобретали часто решающее значение.

Схематическое изображение, как германцы зарывают цилиндры со сжатым ядовитым газом на дно своих окопов. Длина цилиндра — 1 метр, диаметр — 6 дюймов, к верхней части цилиндра, перед употреблением газа, привинчивается трубка, выглядывающая в оконце окопа. Газ выходит после повертывания клапана

Кроме газов, поражающих врага, из химических средств борьбы необходимо отметить дымовые завесы, помогающие скрывать свои действия, огнеметы для поражения врага за закрытиями, в убежищах, и фосфорные бомбы, развивающие как сильный дым, так и пламя, сжигающее все, что окажется близко от разрыва этой бомбы. Ведение химической войны давало Германии крупные преимущества, ибо она располагала блестяще развитой химической промышленностью, которую использовала для целей войны.

Таковы, в общих чертах, важнейшие средства техники, оказавшие революционизирующее влияние на развитие тактики.

Взятый у германцев аппарат для выбрасывания в бою горящей жидкости. Аппарат этот надет на нашего солдата так, как его носит в бою германский

Не менее существенное значение имел другой фактор — выход на театр войны народных масс, измерявшихся миллионами. В армиях союзников, включая всех военных служащих в тылах, ко времени перемирия с немцами в ноябре 1918 г. находилось 26 млн чел. В России было мобилизовано свыше 18 млн чел. Эта масса людей, придя в армию с теми настроениями и политическими убеждениями, в которых она жила до войны, под влиянием тягот войны стала эволюционировать. Если в начале войны смысл и цели ее не возбуждали сомнений в массах, то непрерывная смертельная опасность и лишения на фронте, а особенно лишения тылового населения поставили во весь рост вопрос: «За что идет война?» Для того чтобы поддержать дисциплину перед лицом смерти, понадобилась энергичная политическая кампания в рядах войск. Методы политической борьбы сплелись с приемами тактической подготовки, и с 1917 г. во всех армиях уделялось большое внимание тому, чтобы не образовалось трещины в понимании целей войны, веры в победу и готовности идти в бой. Русская и германская армии в той же мере пострадали от поражений в сражениях, как и под влиянием политического разложения, охватившего войска. И войска воткнули штыки в землю с лозунгом «Лучше страшный конец, чем страх без конца». Во французской армии после неудачного наступления весной 1917 г. свыше 100 частей потеряли боеспособность; арестовали офицеров, и если бы немцы знали об этом, то, конечно, более благоприятной обстановки для наступления трудно было бы найти.

Изобретенный немцами аппарат для обливания противника горячей жидкостью

С другой стороны, увеличение численности сражающихся привело к целому ряду чисто технических особенностей в тактике мировой войны. Число бойцов было настолько велико, что поля сражений растянулись на весь фронт границ между государствами, от моря и до моря или до нейтральной страны, каковыми были Швейцария, а до 1916 г. Румыния. Войска постепенно заполнили все промежутки и стали друг против друга сплошным, непрерывающимся сотни верст фронтом. Это прежде всего изменило основную форму боя, которая в предшествующую эпоху была преимущественно обходом фланга и выходом на сообщения, в мировой же войне стала прорывом. Эта же особенность крайне стеснила работу конницы, которая начала всюду встречать сплошной фронт пулеметов и орудий и оказалась стесненной в маневре.

Изменение форм боя. Постепенный рост численности силы вооружения и развития техники повел к резкому изменению тактических форм, которые можно разделить на три резко различающихся периода: маневренный период 1914 года, позиционная война 1914–1917 гг. и новый выход к маневренной войне в 1917 г. — на восточном фронте и в 1918 г. — на западном театре войны. Первый период характеризуется громадными маневренными боями на обоих театрах войны, пока постепенно весь фронт, истощенный как в живой силе, так и расходом снарядов, не замер на долгие годы. Позиционный период войны характеризуется целым рядом грандиозных наступательных операций, веденных то одной, то другой стороной. В этой борьбе, в которой материальная мощь противников все время возрастала, психология войск год от года падала. Воля к победе, готовность к самопожертвованию падала до тех пор, пока войска России в 1917 г., а Германии — в 1918 г. перестали оказывать прежнее сопротивление[3] и наступающий получил возможность выбить оборону из ее застывшего в оборонительной системе положения.

Попробуем в кратких чертах проследить эволюцию форм главнейших видов боя в эти три периода.

Оборона строила свою силу в 1914 г. на огне стрелковой цепи, расположенных за ней батарей; если противнику удавалось прорвать линию огня, то положение стремились восстановить контратакой резервов. При этой системе оборона имела резко очерченную первую линию, которая должна была сломить огнем атаку врага. Эта линия с небольшими промежутками тянулась непрерывно по всему фронту обороны.

По мере усиления артиллерийских средств атакующего к лету 1915 года на западном фронте и к зиме этого года в России оборона приобрела иные формы. В борьбе с артиллерией атаки обороняющийся использовал фортификацию, создавая, прежде всего, прочные убежища, не пробиваемые огнем врага, и создание проволочных сетей, которые должны были задержать атакующего непосредственно перед стрелковой линией и дать время обороняющемуся расстрелять атаку. Кроме этого, оборона, не надеясь на способность первой линии отразить врага, стала создавать 2-ю и 3-ю линии на расстоянии пушечного выстрела (4–6 км) одна от другой, соединяя их поперечными линиями с тем, чтобы при прорыве врага на одном участке можно было бы остановить его развитие в стороны на хорошо подготовленных линиях. Такой системы обороны придерживались в сражениях 1915 и 1916 гг. под Верденом и на Сомме; такова оборона австро-германцев против наступления Брусилова.

Опыт этих боев принес сознание необходимости не только развивать оборону в глубину, но и маскировать ее от наземного и воздушного наблюдения врага, которое, привлекая на помощь фотографию, стало во всех деталях обследовать тыл обороны, расположение артиллерии, резервов, тыловых позиций и т. п. Ввиду этого особое внимание стали уделять, во-первых, маскировке, а во-вторых, устройству так называемого передового поля. Передовым полем в боях 1917 и 1918 гг. называлась полоса местности впереди той линии, на которой было решено оказать сопротивление, так называемой главной линии сопротивления, занятой небольшими частями пехоты, которая должна была сдерживать наступление врага, если оно шло без подготовки артогнем, оповещать защитников 1-й линии о начале серьезной атаки и замедлять наступление врага.