Олег Фейгин - Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия Страница 38

– Это полная патология, я этой ахинеей заниматься не буду!

И как рассмеялся в лицо институтскому особисту, когда тот произнес со скрытой угрозой:

– Тогда мы будем заниматься вами, товарищ Ландау!

Как же заглянуть за полог секретности и хотя бы приблизительно узнать, чем закончились оценочные расчеты над пучковым оружием заокеанского изобретателя?

К сожалению, всякий раз, когда речь заходит о точных архивных данных, нам приходится ссылаться на какие-то препятствующие обстоятельства. Срочная эвакуация института Капицы в Казань, суматоха «бивачной жизни», как называл ее сам Лев Давидович, очень даже способствовала исчезновению множества документов, так или иначе проливающих свет на интересующие нас вопросы. Судя по воспоминанием сотрудников института, вся спецтематика, обсчитываемая «гением Дау» в годы войны, так или иначе касалась взрывных процессов. Были среди этого и довольно интересные вещи, например ступенчатые и объемные взрывы, а также взрывное выделение энергии при электромагнитных резонансах. Больше, увы, дополнительно узнать ничего не удалось, хотя существует несколько послевоенных открытых публикаций, в которых академик Ландау рассматривает математические модели течения взрывных процессов в различных режимах.

Рис. 7.3. Гениальный физик-теоретик прошлого века Лев Давидович Ландау (1908–1968)

Всю свою последующую жизнь Ландау помнил о своих спасителях. Он сторицей отплатил Капице в науке, построив теоретическую модель явления сверхтекучести. Но это было еще далеко не все. Когда сам Капица попал в опалу, Ландау остался ему верен до конца и активно участвовал в расчетах для его новых и довольно необычных проектов…

Между тем вскоре после окончания войны в силу сложившихся обстоятельств его шеф и благодетель академик П. Л. Капица был вынужден оставить работу в созданном им институте. Эту непростую историю, связанную с его коллегой и другом А. Ф. Иоффе, можно узнать в самых различных вариациях, а отдельные ее эпизоды давно уже стали сюжетами романов и художественных фильмов.

Академик Иоффе к 1942 г. превратился в крупнейшего чиновника от науки и совершенно не понимал перспектив развития атомной физики, тем более ее инновационных технических аспектов. Из-за своего незнания ядерной проблематики он крепко подставил своего друга Капицу, порекомендовав его Сталину в руководители «Атомного проекта». Вождь тут же организовал небольшое совещание, где, к своему несказанному удивлению, услышал от Кентавра, что военные атомные технологии не имеют особых перспектив. Иоффе был страшно смущен, но после писем Флерова (будущий академик Георгий Николаевич Флеров в 1942 г. написал два письма Сталину, где доказывал, что немецкие и американские ученые начали интенсивно работать над ядерными боезапасами) деваться ему было некуда, и после нескольких неудачных попыток во главе проекта был поставлен Игорь Васильевич Курчатов. Сталин же при свидетелях заметил, что если Капица неправ, то он лишится своего института.

Хотя Петр Леонидович очень тяжело переживал свою вынужденную отставку с поста директора института, он ни на мгновение не изменил своим научным и нравственным принципам. Главным из них была непрекращающаяся творческая деятельность, всегда и в любых условиях, и в этом смысле, как впоследствии выяснилось, у академика Капицы существовала серьезная «домашняя заготовка». Это был очень своеобразный научный проект, который преследовал две весьма амбициозные цели: во-первых, показать, что он может придумать вещи пострашнее атомной бомбы, а во-вторых, благодаря собственному таланту и изобретательности разработать их буквально, как говорят радиоэлектронщики и прочие умельцы, «на коленях», в домашних условиях. Вот в этих условиях Петр Леонидович и занялся так называемой электроникой больших мощностей.

Рис. 7.4. Академик Абрам Федорович Иоффе (1880–1960)

…Если вместо школы в несколько учеников я создал большой исследовательский институт, если я ставил и разрешал вопросы серьезного теоретического и практического значения, то это, конечно, не моя личная заслуга. Подготовленный до некоторой степени условиями… я попал в русло революции, и потом уж только активное участие в величайшей в истории человечества задаче построения социализма сделало меня сознательным ее работником.

Начало этим исследованиям положил проект известного советского радиофизика и конструктора Н. И. Кабанова, предложившего идею раннего загоризонтного обнаружения летательных аппаратов в диапазоне коротких волн на удалении в несколько тысяч километров. Он обнаружил, что зондирующие лучи при длине волны от 10 до 100 м в принципе способны, отразившись от ионосферы, облучить цель и возвратиться по тому же пути к РЛС.

Прежде всего тут требовалось сверхмощное радиоэлектронное оборудование, и теоретические расчеты Ландау ясно указали экспериментаторам оптимальный путь.

Сначала академик Капица приступил к оборудованию на своей подмосковной даче, расположенной на Николиной Горе, личной лаборатории, которую он назвал с язвительным подтекстом «избой физпроблем». Несколько лет Кентавр вел замкнутый образ жизни, выезжая в Москву только для чтения лекций в МГУ. Правда, к опальному директору иногда приезжали посетители. В основном это были его бывшие сотрудники, среди которых встречались институтские рабочие высочайшей квалификации, способные создавать сложнейшие лабораторные приборы и установки. Регулярно бывал на даче своего бывшего шефа и Ландау. Именно он рассказывал в своем теоротделе, как «изба физпроблем», под которую Капица выделил обширный сарай, превращается в самую настоящую небольшую частную лабораторию наподобие тех, которые Ландау видел во время своих давних загранкомандировок.

Все, что делал у себя на Николиной горе академик Капица, до сих пор окутано тайнами и легендами. Есть среди них полуфантастические и просто фантастические. Так, можно услышать, что когда строптивый академик не явился на празднование 70-летия «отца народов», его не только изгнали из МГУ, но и отключили его дачу от электроэнергии.

Однако по свидетельству тех, кто побывал на даче Капицы в последний период его ссылки, уже после «энергетической блокады», в доме и «физизбе» было освещение, работали электроприборы и научное оборудование. Откуда же поступала энергия? Ведь после смелого демарша академика с дачи сняли не только внешнюю проводку, но и спилили столбы линии электропередачи, которые вели к Николиной Горе. Некоторые говорят, что это сотрудники Иоффе привезли и установили уникальные полупроводниковые солнечные батареи с накопителями электричества, выработанного в светлое время суток. Действительно, это должен был быть какой-то довольно необычный источник энергии, ведь никто не видел и не слышал работы дизель-генератора или какой-то еще динамо-машины. Существует и вообще совершенно невероятная версия, особо популярная среди американских уфологов. Одним из первых ее озвучил М. Сейфер, предположивший, что еще в довоенное время в руки Капицы попали некие чертежи с «гиперрезонансными системами Теслы», и после долгих серий экспериментов, начатых еще в Институте физпроблем, Петру Леонидовичу удалось создать некое подобие «нейтронного магнетрона», принцип действия которого чем-то напоминал термоядерный реактор «холодного синтеза». Вот это совершенно фантастическое даже по сегодняшним меркам устройство и снабжало энергией дачу опального академика.

Но как невыносимо тяжело литератору «писать в стол», так и труд ученого требует признания или хотя бы обсуждения в научном сообществе. И того и другого Петр Леонидович был формально лишен, хотя изредка опального академика посещали коллеги, подтверждая его интуитивные представления о том, что он находится на правильном пути…

И тогда Кентавр решается написать ныне знаменитое, но долгое время неизвестное письмо Сталину. В нем академик Капица поднимает вопрос принципиально нового – волнового и пучкового оружия, которое полностью способно изменить характер будущих войн. Атомное вооружение, по словам академика, вообще малопригодно на современных театрах военных действий, поскольку оставляет после себя только выжженную радиоактивную пустыню, крайне опасно и для самих наступающих войск, а при множественном использовании даже способно вызвать глобальную природную катастрофу. В общем, делал вывод Петр Леонидович, любая стратегия и тактика ядерных ударов глубоко ущербна по своей сути.

Какую же альтернативу предлагал академик?

В пояснительной записке, сопровождавшей письмо и предназначенной для независимой научно-технической экспертизы, Капица указывал, что в своих опытах он использовал принципиально новый источник микроволновых колебаний, названный им ниготроном. Работы с ниготроном показали, что электромагнитную энергию можно сконцентрировать в небольших объемах и передавать ее на значительные расстояния без существенных потерь. В различных режимах эксплуатации этого высокочастотного генератора было получено электромагнитное излучение мощностью в импульсе до нескольких десятков киловатт, причем длину волны удавалось варьировать от нескольких миллиметров до метра. Ученый показал, что энергию высокочастотного электромагнитного поля большой плотности можно преобразовать в другие виды энергии и использовать для ускорения элементарных частиц, нагревания и удержания плазмы.