Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо Страница 41

Для западных демократий такое положение дел отнюдь не было секретом. Например, посол США в Вене Мессершмит доносил: «Перспектива захвата власти нацистами не позволяет властям проводить по отношению к ним эффективные полицейские и судебные действия из боязни репрессий со стороны будущего нацистского правительства против тех, кто, пусть даже правомерно, принял бы против них меры». Но для защиты суверенитета Австрии ни Англия, ни Франция, ни Америка даже пальцем о палец не ударили. И нимало не озаботились этой проблемой, предоставив Гитлеру полную свободу рук. Не последовало ни одного дипломатического демарша (не говоря уж о более серьезных шагах). До поры до времени Вену поддерживал лишь Муссолини, как бы взявший ее под покровительство. Но союзничество в Испании сблизило его с немцами, и постепенно фюрер уломал дуче.

А тем временем и «плод дозрел». 12 февраля 1938 г. Гитлер вызвал к себе в Берхтесгаден Шушнига и под угрозой немедленного вторжения продиктовал ему условия: назначить министром внутренних дел и главой полиции руководителя австрийских нацистов Зейсс-Инкварта; объявить общую амнистию нацистам, осужденным за те или иные преступления; ввести австрийскую нацистскую партию в Патриотический фронт. Что, по сути, означало капитуляцию. Шушнигу пришлось согласиться, но 9 марта он решил преподнести Германии неприятный сюрприз — назначил на 13 марта плебисцит: хотят ли австрийцы сохранить независимость? Счел, что мировое общественное мнение увидит истинное настроение большинства граждан и вмешается.

Но Германия и ее ставленники спровоцировали политический кризис, 11 марта Шушниг ушел в отставку. Тем не менее, на требования Гитлера поручить формирование кабинета Зейсс-Инкварту президент Миклас ответил отказом. Последовал новый нажим, и он уступил во всем. И на рассвете 12 марта германские войска вступили в Австрию. Без боя. Одними из первых в Вену прибыли руководители спецслужб — Гиммлер, Гейдрих Мюллер и Шелленберг вылетели самолетами, их сопровождал транспортник с эсэсовцами. В 4 часа утра они были на месте, и сразу, при участии уже находившейся в стране агентуры и местных СС началась «чистка». А 13 марта, вместо назначенного плебисцита, в Вену въехали Гитлер и Кейтель.

Толпы народа встречали их овациями и цветами. Многие действительно радовались, что они, как до поражения в Мировой войне, оказались не в крошечном государстве, а снова в составе большой и сильной империи. Ну а те, кто думал иначе, благоразумно сидели по домам. Или уже «сидели» в других местах. Было арестовано 80 тысяч человек. И для содержания большого количества заключенных в Австрии тоже создали концлагерь — Маутхаузен. Сформировалось «правительство» во главе с Зейсс-Инквартом. Министром безопасности в нем стал шеф австрийских СС Эрнст Кальтенбруннер. И «не отходя от кассы», 13 марта был принят закон о присоединении Австрии к Германии. Страна получила название Остмарк. А 18 марта министр внутренних дел Третьего рейха Фрик распространил на Австрию юрисдикцию гестапо и прочих служб Гиммлера, предоставив ему право принимать «все меры безопасности, которые он сочтет необходимыми». Для организации гестапо в Вене был оставлен Мюллер. И только когда он отладил карательные структуры, 20 мая, ему разрешили вернуться в Берлин, а в Австрии его сменил Франц Шталекер.

После «аншлюса» опомнились советские спецслужбы. Разумеется, с ведома Сталина. Весной возобновились операции, замороженные в сентябре 1937 г. И вновь пошла засылка на Запад агентуры — в том числе нацеленной против Германии. Чем объяснялся такой поворот? Тем, что предпринятые Москвой попытки сближения с немцами не нашли должного отклика. Гитлер продолжал заигрывать с Западом. А англичане по-прежнему рассматривали его в качестве ударной силы против России. Сталин об этом знал. То есть направление германской агрессии все еще оставалось неоднозначным. А раз так, то не мешало и подстраховаться. И вообще, куда бы ни ударил фюрер, на запад или на восток, в преддверии надвигающейся войны в Европе желательно было иметь свои «глаза и уши».

Как раз тогда Разведупр РККА направил в Бельгию для создания агентурной сети Леопольда Треппера («Жильбер»), которому суждено будет сыграть важную роль в событиях, описанных в этой книге. По национальности он был польским евреем, в прошлом — одним из активистов Коминтерна. Являлся опытным конспиратором, выполнял различные задания в Польше, Германии, Палестине. Ну а в Бельгии он привлек к работе нескольких прежних товарищей по коммунистическим организациям и создал в Брюсселе «крышу» новой резидентуры. Ею стала фирма «Форин экселент тренчкоатс компани» (ЭКС) — «экспортное общество», официально занявшееся международной торговлей одеждой. В распоряжение Треппера было передано несколько опытных разведчиков, прежде действовавших в Испании — Виктор Сукулов (он же Гуревич, «Кент»), Михаил Макаров («Аламо»).

Кроме того, Треппер установил контакты с компартиями Бельгии и Франции, где у него имелись знакомые. Вообще-то это было нарушением практики ГРУ РККА — в целях конспирации разведка всегда дистанцировалась от слишком уж заметных коммунистов. Но в данном случае сроки были поставлены жесткие, события торопили, а в Центре вместо прежних расстрелянных начальников сидели дилетанты и слали приказы создавать организацию как можно шире. И чтобы поскорее навербовать достаточное количество агентуры, использовались партийные связи. Сеть действительно получилась широкой, вскоре «Форин экселент тренчкоатс компани» охватила своими «отделениями» Голландию, Францию, Швецию, Данию, Финляндию.

Но с другой стороны, в СССР все еще шли репрессии, и на разведке это по-прежнему отражалось отрицательно. Гауптштурмфюрер Леман, как уже отмечалось, поддерживал контакты с Москвой через «почтовый ящик» — госпожу Клемане. А со стороны «легальной резидентуры» при берлинском посольстве связь с этим «ящиком» осуществляли сотрудники разведки Эрвин и Мария. Однако и их тоже отозвали, и они канули в неизвестность. Вместо них связь стал обеспечивать А. И. Агаянц. Но он вдруг заболел и вскоре умер. И связь с Леманом вовсе оборвалась. Отозвали и парижского резидента по кличке «Коля» — свою агентуру в Швейцарии он передал в подчинение мало подготовленному Шандору Радо («Дора»). Готовились отозвать и Зорге из Японии… Словом, если что-то начали вновь создавать, то остальные разведывательные структуры в это же время успешно доламывались.

А фюрер в данный период, если бы даже захотел, никак не мог пойти на сближение с Москвой. Когда на Запад бежал советский дипломат и разведчик Бармин, французская газета «Пари суар» заказала ему статью, и в мае 1939 г. он написал: «Есть все основания считать, что Сталин уже давно стремится к союзу СССР с германским рейхом. Если до сих пор этот союз не был заключен, то только потому, что этого пока не хочет Гитлер». И еще в мае 1939-го это сочли настолько диким абсурдом, что статью не опубликовали (в августе того же года схватились за головы, вспомнив об упущенной сенсации). Но причина «пока не хотеть» была очевидной. Если бы, скажем, в 1938 г. фюрер переориентировался на Советский Союз, то неужели ему так запросто позволили бы проглотить Австрию?

И разве стало бы в таком случае возможно Мюнхенское предательство? Причем на такую «щедрость» фюрер сперва даже и не надеялся. Сразу после «аншлюса», 30 мая, он подписал план «Грюн» — военного нападения на Чехословакию. Начальник генштаба Бек ужаснулся, сочтя это катастрофической авантюрой, и подал в отставку. В надежде на коллективную «демонстрацию отставок» со стороны других генералов. Не тут-то было! Остальные цепко держались за свои кресла и эполеты. А фюрер прошение Бека не принял, но вскоре уволил просто так, без прошения. Заменил Гальдером.

Начали, как и в Австрии, с провокаций и «народного волеизъявления». В Судетской области компактно проживали 3 млн. немцев. Их уже давно нашпиговали агентурой и создали массу пронацистских организаций — таковыми стали спортивные, культурные, музыкальные, профессиональные общества, союзы ветеранов войны. В один голос они подняли хай о предоставлении национальной автономии, о преобразовании Чехословакии в федерацию наподобие швейцарских кантонов. 12 сентября Гитлер на партийном съезде в Нюрнберге обвинил президента Бенеша в ущемлении и даже в намерении истребить судетских немцев. Чехи в ответ на угрозы и буйство арестовали нескольких нацистских активистов. Только этого и ждали в Германии. Гестапо арестовало 150 чешских граждан. А 19 сентября начал действовать Добровольный корпус судетских немцев. Он был разбит на боевые группы по 12 человек, которые принялись с германской территории совершать вылазки в Чехословакию, убивать полицейских и пограничников, захватили и увели 1500 «пленных»… Нацистскими спецслужбами готовился и повод к войне — им должно было стать убийство германского посла в Праге.