Борис Анин - Радиоэлектронный шпионаж Страница 41

Организацию пересылки документов в пределах АНБ можно сравнить с системой кровообращения человека. Подобно тому, как кровеносные сосуды насквозь пронизывают человеческое тело, пути доставки информации пролегали через все части сложного организма агентства. Доставка документа из одного конца комплекса зданий АНБ в другой занимала не более четырнадцати минут. Использование пневмопочты снижало это время до девяноста секунд. В распоряжении работавших в АНБ была внутренняя телефонная связь, защищенная от подслушивания посторонними лицами.

Среди возможностей, предоставлявшихся в АНБ его сотрудникам, не последнее место занимали услуги «печатного двора» — одного из самых совершенных и мощных среди находившихся когда-либо в распоряжении правительства США. Достаточно сказать, что только одна печатная машина этой типографии обладала производительностью в миллион страниц в год. Неудивительно, что при таких громадных возможностях большую проблему для АНБ представляло хранение и уничтожение гор устаревших документов на бумажных носителях.

Архив АНБ содержал миллионы километров бумажной ленты с перехватом. Для ее хранения было построено специальное хранилище, где поддерживалась постоянная температура и влажность. Данные за 1980 год свидетельствовали, что АНБ засекречивало в среднем от пятидесяти до ста миллионов документов в год. В них секретной информации содержалось больше, чем в документах американских вооруженных сил, ЦРУ, государственного департамента и всех других правительственных агентств и ведомств США, вместе взятых. В среднем уничтожению подлежало около сорока тонн секретных бумаг в день.

Пытаясь найти какой-то выход из создавшегося положения, в АНБ пробовали превращать эту ненужную бумагу в измельченную массу. Далее эта масса упаковывалась в пластиковые пакеты, которые отправлялись на картонную фабрику. Расположена она была на значительном удалении от Форт-Мида, что создавало трудности с транспортировкой. Вдобавок не вся макулатура, производство которой с таким грандиозным размахом наладило АНБ, оказалась пригодной для переработки ее в картон. Поэтому было создано дополнительное хранилище площадью в две тысячи квадратных метров для хранения бумаги, подлежавшей не «пережевыванию», а сжиганию.

Захлебываясь в бумажном море, АНБ обратилось с заказом к корпорации, занимавшейся изготовлением технических средств для уничтожения мусора. В 1972 году эта корпорация продемонстрировала ответственным сотрудникам из АНБ приспособление под условным названием «белый слон» — машину размером с трехэтажный дом и стоимостью более миллиона долларов, которая должна была сжигать мусор со скоростью шесть тонн в час при температуре примерно две тысячи градусов по Цельсию. По аналогии с американским парком аттракционов «Диснейленд», где накопившийся мусор перемещался с помощью транспортера к мусоросжигателю, в АНБ планировалось применить пневмотрубопровод, по которому мусор должен был двигаться упакованным в пластиковые мешки. Но помешала одна «маленькая» неприятность: «белый слон» отказывался работать как положено. Вместо того чтобы превращаться в газ и в жидкость, которые затем по пневмотрубам должны были отводиться от машины, мусор время от времени вдруг становился твердой асфальтоподобной массой, которую надо было разбивать на части отбойным молотком, чтобы вытащить из утробы «белого слона». Когда АНБ наконец сумело аннулировать контракт, машина в общей сложности проработала уже более семи недель, и АНБ выплатило семьдесят тысяч из положенного по контракту миллиона долларов. Немало за дефектную машину.

ФАШИСТ

АНБ напоминало человеческий организм не только организацией связи между своими компонентами. Вряд ли кто-то всерьез решится оспаривать правомочность сравнения роли руководства АНБ со значением мозга для человека.

В годы президентства Эйзенхауэра АНБ руководили исключительно кадровые военные. Но при Кеннеди, а затем при Джонсоне наметился некоторый отход от этого правила. Для налаживания эффективной работы агентства после потрясений, пережитых им в начале 60-х годов, потребовались руководители с широким взглядом на жизнь и хорошей научной подготовкой, чего военное образование обеспечить было не в силах. Свидетельством тенденции привлекать к управлению АНБ людей, имеющих за плечами солидный опыт гражданского служащего, стало назначение на пост директора АНБ доктора наук Юджина Фубини.

Сенат США без особых хлопот и осложнений утвердил это назначение. Правда, на заседании сенатской комиссии по делам вооруженных сил 27 июня 1963 года подробные расспросы Фубини о его политической деятельности в Италии до эмиграции в США в 1939 году выявили такие подробности биографии Фубини, которые явно выделяли его в ряду других директоров АНБ. Ученый муж простодушно сообщил сенаторам, что никогда не был связан с коммунистами, потому что состоял членом фашистской организации. Это, однако, отнюдь не помешало ему в годы Второй мировой войны, будучи научным консультантом армии и флота США в Европе, давать ценные советы, как лучше громить своих бывших единомышленников на суше и на море. После войны Фубини поступил в лабораторию авиационных приборов и работал там над секретными электронными системами.

Фубини отличился на своем высоком посту в АНБ прежде веет тем, что составил длинный перечень фактов разглашения государственных секретов США в печати и на телевидении. Заметное место в этом перечне заняли публичные выступления американского министра обороны и его заместителя, которые являлись непосредственными начальниками Фубини.

ПАТ ЭЛЕКТРОННОЕ УХО

К середине 60-х годов АНБ представляло собой, по образному выражению его тогдашнего директора генерал-лейтенанта Маршалла Сильвестра Картера, известного в шпионских кругах как Пат Картер, «всеми забытое приемное дитя». Сменялись директор за директором, а АНБ все так же направляло поток дешифрованных криптограмм аналитикам из штаб-квартиры ЦРУ. И хотя руководство АНБ досконально разбиралось в проблемах организации перехвата и дешифрования перехваченных шифрсообщений, в том, что касалось анализа и определения значимости полученной информации, АНБ явно отставало от ЦРУ и государственного департамента США. На различных заседаниях и совещаниях шпионского сообщества США директора АНБ чувствовали себя не очень уютно, так как не видели картины политической обстановки в мире в целом. Показательна в этом отношении история одной операции АНБ, провалившейся именно из-за ошибки в интерпретации добытых шпионских данных. Успешное чтение шифрпереписки, циркулировавшей в конце октября 1956 года между Лондоном, Парижем и Тель-Авивом, показало, что Англия, Франция и Израиль собирались напасть на Египет. Однако в АНБ сочли это известие настолько абсурдным, что ему не дали хода, полагая, что речь шла о ловкой махинации, имевшей целью внести раздор между западными союзниками. Последующие события на Ближнем Востоке продемонстрировали всю ошибочность сделанных выводов.

В то время как сотрудники ЦРУ время от времени получали моральное удовлетворение от появления в периодической печати статей о своей деятельности и достижениях своего учреждения, АНБ находилось в полном забвении. Когда в 1965 году его директором стал Картер, всего несколько официальных лиц в Вашингтоне были осведомлены о существовании АНБ. Даже в Советском Союзе, казалось, знали об АНБ больше. В газете «Советская Россия» появилась статья, в которой ее автор обозвал Картера Пат Электронное Ухо. В статье писалось об умении Картера вершить свои темные дела по принципу «Чем лучше разведчик, тем меньше о нем слышно». И вот Картер решил положить конец пребыванию АНБ в забвении, даже если для этого ему пришлось бы пойти наперекор критерию качества тайного агента, сформулированному «Советской Россией».

В послужном списке Картера были престижная военная академия, в которой он овладевал инженерным искусством, а также должность командира зенитных подразделений во время Второй мировой войны. В мирные годы он исполнял обязанности специального помощника государственного секретаря, а затем заместителя директора ЦРУ. Еще будучи слушателем военной академии, Картер азартно играл в хоккей, а в зрелые годы оставался болельщиком, причем отнюдь не рядовым. В 1962 году он стал директором Международной хоккейной лиги и членом Олимпийского комитета.

Придя на пост директора АНБ и немного освоившись на новом месте, Картер начал зазывать ответственных чиновников из американской администрации к себе в гости в Форт-Мид, надеясь таким образом поднять роль агентства. Усилия не пропали даром, и в 1968 году АНБ посетил вице-президент США Хэмфри (в 1981 году это же сделал и находившийся тогда на посту вице-президента Буш). Хэмфри произнес там речь. Суть ее сводилась к тому, что сотрудники АНБ заняты нелегким, очень полезным трудом, хотя и без надежды на высокое признание со стороны широкой общественности. По словам вице-президента, руководство страны знало об их труде и высоко его ценило. Американские криптоаналитики, сидевшие в зале, жмурились от удовольствия, слушая Хэмфри.