Дмитрий Зубов - Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 Страница 41

И вот днем 22 октября Не-111Н обер-лейтенанта Бётхера поднялся в воздух и взял курс на Володары. Этот поселок находился почти в 400 км восточнее Москвы рядом с железной дорогой, ведущей на Горький. «Хейнкель» подошел к цели в 13:38 [166] на большой высоте, затем снизился до 1000 м и с первого захода сбросил одну фугасную бомбу SC1000 и четыре осколочные SD250.

Одна из местных жительниц Валентина Смирнова вспоминала: «Мы учились в школе во вторую смену, шел урок. Уже был вечер, и на улице начинало темнеть. Вдруг раздался страшный грохот, от которого задрожали стекла и посыпалась штукатурка. Учительница сразу крикнула, чтобы мы бежали на улицу». Во многих домах поселка погас свет и повылетали окна.

Началась страшная паника. Из школы с криками выбегали учителя и дети, бросаясь врассыпную. Жители начали в спешке покидать свои дома, хватая первые попавшиеся вещи, чемоданы. Некоторые вытаскивали даже сундуки и с криками бежали в сторону реки. Мгновенно распространились слухи о том, что ожидается вражеский десант, немцы уже подходят к поселку и т. п.

Один из местных жителей вспоминал: «На мгновение дети остановились от неожиданности и неведомого прежде ужаса: горело восточное крыло ближайшего элеватора, неделю назад покрытое серо-желтыми разводами немыслимого камуфляжа. Гигантский гриб черного дыма набухал в вышине, закрывая полнеба над поселком. Основание гриба лизали крупные ярко-красные языки пламени, жар которого, казалось, чувствовался на расстоянии… Отблески огня пугающе играли в стеклах окон, на скатах светлых крыш и темных бревенчатых стенах домов».

Объектом, который атаковал Бётхер, были мельзавод № 4 и база № 154, принадлежащие территориальному управлению государственных материальных резервов. Элеватор, рассчитанный на хранение 100 тысяч т зерна, был полностью разрушен. Впоследствии этот налет был занесен в летную книжку Бётхера в список особых заслуг летчика [167] .

На следующий день бомбардировка элеватора на станции Сейма обсуждалась на заседании бюро Горьковского обкома ВКП(б). При этом местное начальство сделало совершенно ошибочный вывод, что целью налета якобы являлся расположенный неподалеку аэродром 2-го запасного авиаполка [168] . Кроме того, никто не знал, сколько самолетов участвовало в налете, и речь шла даже о некоей группе бомбардировщиков. Первый секретарь Родионов заявил по этому поводу: «Что значит запасный полк, не имеющий порядка? Это замечательный объект для бомбежки врага. Видимо, была просто счастливая случайность, что они не разбили этот самый аэродром и не разбили самолетов. Видимо, им хорошо известно место расположения запасного полка, поэтому они и шли на него… Что значит эти пьянки и прочие явления? Это означает отсутствие всякой работы с людьми. За такое разгильдяйство, за такое состояние дисциплины, по-моему, можно только в тюрьму посадить командиров, командирам место только в тюрьме».

Сведения о бомбежке Сеймы быстро распространились по округе и дошли до областного центра. Многих людей тут же охватило чувство паники. Так, в поселке Ляхово, расположенном на южной окраине Горького, заведующая яслями Коденева заявила: «Не о чем нам теперь беспокоиться, так как не сегодня завтра нас разбомбят немцы. Сейму уже бомбят ». При отправке людей на работу по строительству укреплений многие отъезжающие прощались с близкими родственниками и, плача, говорили, что «может, больше не увидимся». Такое настроение было вызвано слухом о том, что «кто работает на строительстве укреплений, их первых будут бомбить».

Между тем на самой базе, подвергшейся внезапному удару люфтваффе, долгое время пребывали в оцепенении. Среди людей, в том числе ответственных работников, царила паника, и ликвидацией последствий налета несколько дней никто не занимался. 31 октября этот вопрос даже обсуждался на заседании Дзержинского горкома ВКП(б), и было принято следующее решение: «Довести до сведения обкома ВКП(б), что территориальное управление госрезервов не оказывает базе 154 необходимой помощи в ускорении выбора зерна, сушки его и ликвидации других последствий налета фашистского самолета на базу. Особое внимание на ликвидацию последствий паники, повышению бдительности и организованности. Ускорить восстановительные работы».

Между тем, продолжая серию авиаударов по элеваторам, 23 октября немецкие самолеты разбомбили склады Государственного управления материальных резервов на улице Волочаевской в Москве. Уже вскоре в столице и соседних городах стала остро ощущаться нехватка хлеба. 27 октября секретарь МГК ВКП(б) A.C. Щербаков направил письмо Сталину, в котором сообщал: «По состоянию на 27 октября остаток муки составляет 33 тысячи тонн, что удовлетворяет потребность области на 10–11 дней, и по Москве на 8–9 дней». В связи с этим он просил ГКО разрешить снизить дневные нормы выдачи хлеба по области: рабочим с 800 до 600 г, а служащим, детям и инвалидам пока оставить норму в 400 г. В некоторых районах области предполагалось выдавать зерно вместо муки и хлеба, а также заменить сортовой помол простым [169] .

А обер-лейтенанту Бётхеру вскоре пришлось снова вернуться в небо Горьковской области.

«На минуту показался его темно-зеленый силуэт»

1 ноября немецкие войска группы армий «Центр» приостановили наступление на Москву. В связи с возникшей оперативной паузой у командования II авиакорпуса появилась возможность нанести серию стратегических ударов по промышленным центрам в советском тылу. В качестве главной мишени был выбран г. Горький, расположенный в 400 км к востоку от столицы у впадения Оки в Волгу. В городе находилось множество важных оборонных предприятий, крупнейшим из которых являлся автозавод имени Молотова. Для этой операции были выделены KGr.100 майора Хельмута Кюстера, III./KG26 майора Ш. Бёхме и KG28 [170] оберста Эрнста Рота. Все три авиагруппы базировались на аэродроме Сещинская, а Рот осуществлял общее оперативное руководство их действиями.

Первый авиаудар по Горькому был нанесен в 1:40 по местному времени 4 ноября, когда одиночный Не-111 сбросил три фугасные бомбы на ГАЗ. Одна упала в моторный цех № 2 на линию коленчатых валов, вторая взорвалась снаружи, еще одна фугаска угодила в угол расположенного напротив колесного цеха, где находились электродный участок и гараж.

Налет был настолько неожиданным, что никаких сигналов воздушной тревоги не подавалось, зенитная артиллерия огонь не открывала. Из цехов в панике выбегали рабочие, одни понеслись к своим щелям, другие – прямо к проходным, третьи – вообще неизвестно куда. Мимо них, вооружившись лопатами и ведрами с песком, мчались на свои посты унитарные команды. Потом, звеня колокольчиками, в сторону горящих цехов, объезжая обезумевших от страха людей, поехали пожарные авто-насосы. Начальство же бросилось к телефонам, дабы поскорее сообщить о бомбежке в обком.

А тем временем к городу с юго-запада приближался второй бомбардировщик, из-за облачной погоды снова оставшийся незамеченным для постов ВНОС. В 2:15 «Хейнкель» вышел на цель, которую уже отчетливо обозначало яркое пламя пожара. Немецкий пилот целился в новокузовной корпус, в котором собирались легкие танки Т-60. Когда темно-серая громада здания показалась в перекрестье прицела, штурман нажал на кнопку сброса, и две 500-килограммовые бомбы с воем устремились вниз. Однако расчет на сей раз оказался неверным. Одна бомба упала с недолетом, а вторая – с перелетом, уже на трамвайной остановке за заводом. Мощной взрывной волной вышибло стекла в колесном цехе, отделе запчастей, КЭО и других зданиях. Погибла одна работница ОТК, оказавшаяся в момент бомбежки на улице. Грохот взрывов был слышен на большом расстоянии, и многие жители города, проснувшись, выбежали на улицу, где их глазам предстало яркое зарево пожара на автозаводе.

Когда ближе к утру были потушены пожары, рабочие и бойцы МПВО занялись осмотром повреждений. Оказалось, что в моторном цехе № 2 были разрушены и уничтожены пожаром кровля на площади 1700 м2, фонарное и стеновое остекление площадью 7700 м2, проломлены большие участки пола. Внутри цеха взрыв разрушил закалочную печь, повредил отпускную печь закалочной машины, а также моечную машину, были разбиты четыре калорифера и четыре мотора к ним. Перебило разводки мазута, газа, воздуха высокого давления и отопления. Большие повреждения причинило и тушение пожара, водой залило весь подвал, вышли из строя 27 единиц оборудования и 350 станков. Погибли 27 человек, еще 40 получили ранения и контузии.

В колесном цехе от взрыва обвалилась часть кровли, был проломлен пол, частично выбито стеновое и фонарное остекление. Кроме того, бомба перебила одну ферму и одну железобетонную арку. Вышли из строя паропровод, водопровод и отопление. Пострадало оборудование на участках электродной, сварочной и термической мастерских. В гараже взрывом разбило две грузовые автомашины. Потери этого цеха составили 11 человек ранеными, и один человек был убит. Впоследствии в больнице умер от ран еще один рабочий. Бомба, разорвавшаяся на улице между моторным и колесным цехами, повредила газопровод [171] .