Женщины в войне разведок - Игорь Григорьевич Атаманенко Страница 43

Разговорились. Выяснилось, что Тамаре, преподавателю новейшей истории московского Архивного института, — так представилась незнакомка — браслет подарил иранский дипломат, а сбыть она его решила не от хорошей жизни: нужны были деньги на аборт.

«Павлов», как всегда в форме морского офицера, предложил за браслет цену, вдвое превышавшую оценочную. Не без пафоса заявил, что офицерская честь не позволяет ему наживаться на горе такой красивой женщины. Просил полчаса, чтобы найти недостающую сумму. На самом деле эти тридцать минут нужны были, чтобы известить своего оператора полковника Казаченко. Когда «Павлов» обрисовал женщину, Казаченко прокричал в трубку, что немедленно высылает бригаду захвата.

Женщина оказалась на Лубянке, где строгий дядя «следователь» — в этой роли выступал полковник Казаченко — сказал: статья такая-то, спекуляция в особо крупных размерах, восемь лет как минимум, и к бабке не ходи.

Тамара плакала, умоляла простить и не сообщать в Архивный институт о ее связи с иностранцем и о полученном от него подарке. Но «следователь» объяснил, что Лубянка — не церковь, где можно отмолить грехи, здесь их отрабатывают.

Разговор по душам закончился предложением выполнить несколько деликатных поручений, познакомившись с иностранцами. Полковник сразу предупредил, что для их выполнения, возможно, придется вступать с объектом в сексуальный контакт.

Способ разоблачения шпионов показался Тамаре несколько странным, но чего не сделаешь во благо своей социалистической Отчизны и своего собственного…

— Похоже, возвращаются времена обобществления девиц и женщин… — потупив очи долу, тихо произнесла она.

— Вы с чем-то не согласны?

— Нет-нет, товарищ следователь, продолжайте…

Вслед за этим полковник Казаченко, чтобы развеять возникшие у женщины сомнения о целесообразности ее участия в разработке интересующих органы госбезопасности лиц, привел ей несколько примеров о роли женщин — агентесс экстра-класса — в деятельности различных секретных служб мира.

По окончании экскурса в историю вербовочной деятельности Тамара поняла, что лучше «стучать», чем перестукиваться. Она одарила своего «благодетеля» обворожительной улыбкой и, глядя ему прямо в зрачки, сказала:

— Благодарю вас, Олег Юрьевич, за лекцию… Я согласна работать с вами!

И началось…

От мелкой спекуляции — к большой контрразведке

Тамара — в оперативных учетах КГБ агент «Алиса» — оказалась способной ученицей, доказательством чему служили и профессии, которыми она овладела, готовясь участвовать в оперативной разработке интересующих полковника Казаченко объектов, и добытая ею информация.

Магическая красота и загадочная харизма новоиспеченной агентессы, ее умение настроиться на волну собеседника срабатывали безотказно. Будто невзначай поставленные вопросы развязывали языки. Одним намеком на возможность провести с ней вечер она делала покладистыми объектов, независимо от их возраста, расы и профессии. «Алисе» было свойственно не только гипнотическое обаяние, но и чрезвычайная самоуверенность. Еще бы — за спиной полковник КГБ!

На этом и зиждилась тактика Казаченко, превратившего свою секретную помощницу в не знающую поражений обольстительницу и похитительницу интересующих его сведений.

Манящий шарм агентессы придавали ее отношениям с объектами особую пикантность, ей по плечу были амплуа парикмахера, машинистки или манекенщицы. Порой «Алиса» была журналисткой, ведущей рубрику светской хроники в молодежной газете, временами — актрисой театра. Иногда впечатляющих результатов она добивалась, выступая в роли массажистки элитной сауны. Там сама обстановка располагала к откровенности: обнажались не только тела, но и души. Получив «санкцию на любовь», «Алиса» от легкой пальпации плавно переходила к общему массажу тела, приговаривая: «живот на живот, и всё заживет». Факт общеизвестный: когда красивая голая женщина распахивает ноги, мужчина рассказывает в с ё.

Словом, в какой бы ипостаси ни выступала «Алиса», Казаченко получал ценную информацию.

Агентурный тандем

«Алиса» и «Павлов» нередко работали в паре, изображая влюбленную пару.

Казаченко их выступления называл «Театром двух актеров».

В ресторане, как правило, это был «Метрополь», «Националь» или «Пекин», молодые люди — мачо в форме морского офицера и его ослепительной красоты спутница — устраивались за столиком по соседству с ужинавшим в одиночестве иностранцем, объектом разработки, о неистребимом влечении которого к красивым женщинам было известно заранее и доподлинно.

Сразу после того, как «Алиса» начинала плотоядным взглядом пожирать инородца и выразительно ему подмигивать, между любовниками вспыхивала ссора.

Бурная сцена ревности неизменно заканчивалась уничтожением ресторанного реквизита. «Павлов», разыгрывая праведный гнев, вскакивал из-за стола, разбивал пару фужеров, а в зависимости от настроения, еще и замахивался на свою «неблаговерную», флиртующую с кем попало. Бросал на стол крупную купюру и с гордо поднятой головой демонстративно покидал ресторан. Выход из зала был гвоздем мизансцены, призванным убедить объект, что возмущенный поведением своей спутницы моряк покинул ее и, по крайней мере, на сегодняшний вечер они разошлись, «как в море корабли», а у иноземного счастливца — целых «семь футов под килем»…

Оставшись в одиночестве, «Алиса» загадочно посматривала в сторону объекта, ожидая утешений, — ведь он явился причиной ссоры! Не было случая, чтобы слова сочувствия заставили себя долго ждать. Выждав две-три минуты и убедившись, что морской офицер не вернется, иностранец подсаживался к безвременно «овдовевшей» красавице. Слово за слово, и знакомство состоялось, а дальше… Дальше «Алиса» никогда не подводила своего оператора, то есть полковника Казаченко. Информация всегда была добротной и своевременной.

«Анютины глазки»10

Подстава «Алисы» иностранцам в ресторане помогла Казаченко привлечь к сотрудничеству пару англичан и голландцев.

Однажды он, выясняя оперативные возможности новоявленной секретной помощницы, поинтересовался, не приходилось ли ей иметь близкие отношения, кроме иранского дипломата, с другими иностранцами, находящимися в Москве в долгосрочных командировках?

Тамара с готовностью ответила, что у нее были контакты с дипломатами, работающими в посольствах Великобритании и Нидерландов в Москве. Однако общение с ними она прервала по причине их экстравагантных сексуальных запросов. Хотя, при необходимости, она могла бы возобновить знакомства, так как сохранила визитные карточки.

— И в чем их экстравагантность? — насторожился полковник.

— Да все они — «анютины глазки»…

— Голубые», что ли?

— Нет-нет, Олег Юрьевич… Они — мазохисты…

— И что ты с ними делала?

— За триста долларов я их размазывала по стене… И никогда не позволяла им себя трогать. Впрочем, они и не нуждались в половой близости… Один из таких моих «дружков» был советником английского посла. Однажды он предложил мне заключить с ним контракт: за тысячу фунтов стерлингов в месяц я должна была играть роль изощренной великосветской дамы и по первому вызову, днем ли, ночью ли, мчаться к нему и делать всё, что он мне предварительно продиктует по телефону… Предложение, конечно, заманчивое, но меня беспокоил его слишком буйный темперамент. Он переодевался в женское платье и хотел, чтобы я