Багровое пепелище - Александр Александрович Тамоников Страница 43

В кузове раздался топот Самсонова и радостный крик:

— Нашел, нашел. Галеты и тушенка! А еще тут куча патронов для автоматов! Живем! И кофе есть!

Загремели ящики, прошуршала ткань мешка — солдаты с радостью принялись принимать трофейные продукты. Когда они забрали все необходимые припасы, Шубин выжал сцепление и направил грузовик прямо в поле. В жидкой грязи колеса мгновенно утонули в грунте и начали буксовать на одном месте, выбрасывая земляные фонтаны вверх. К кузову прижались десятки рук, румыны и русские бойцы навалились на борт техники.

— Давай! — выкрикнул Самсонов, и грузовик тронулся, проехал несколько метров по зимнему полю.

— Навались! — Техника прошла еще несколько метров с натужным воем.

— Давай, ребята! — Толчок — и грузовик пробрался по остаткам грязи к дороге.

Еще несколько усилий — машина взобралась на твердую грунтовку, ее колеса весело завертелись. Шубин дернул ручку тормоза, выскочил из машины:

— Давай, Михай, за руль. Ребята, прыгайте в кузов. Сейчас с ветерком до лагеря доедете, там отдыхайте.

Довольные румыны радостно загалдели, полезли внутрь под брезентовый полог. Их командир залез на место водителя, крутанул руль, двигатель заревел.

Немецкий грузовоз бодро рванул по дороге в сторону Болотного, а Глеб повернулся к своим ребятам:

— Ну что, занимаем позиции. Получилось окопаться?

— Роем, товарищ командир, — доложил Самсонов, он ткнул грязным пальцем в бугорки в поле, которые виднелись метрах в трехстах от заминированной площадки. Там взлетала земля, двигались натруженные спины. — Трудновато идет, как вы и говорили, — признался парень.

Глеб прошелся вдоль окопов, оценил результат:

— Левее делайте линию обороны. Чтобы ближе к дороге быть. В темноте как полыхнет, будет недолго видно от пожара дорогу. В этот момент и откроем огонь. А потом, как затихнет, — уйдем в лесок. Немцы по направлению выстрелов могут начать палить не прицельно, на подавление. Поэтому лучше уходить отсюда после взрыва и обстрела.

— Хорошо, — Самсонов бросился выполнять приказ командира.

Через два часа окопные линии для скромного отряда были готовы, в неглубоких траншеях уже курился костерок, а на тлеющих поленьях пристроился котелок с горячей водой. Бойцы хрустели галетами, ели тушенку из банок, запивали чаем.

— Товарищ командир, может, пристреляемся? — предложил Самсонов.

— В смысле? — не понял Шубин.

Парень пояснил:

— Мы так на стрельбищах делали. Оружие, оно пристрелки требует, проверки. Цель выбираем — и туда пару выстрелов. Тут ведь и ветер, и солнце в глаза бьет, опять же, местность искажает прицел. А так заранее понятно, куда класть пули. Даже в темноте потом не промажешь, можно вслепую стрелять.

— Хорошо, давай, — согласился Шубин.

Бойцы сгрудились у ступеньки, вырытой в земляной стене. Самсонов водил дулом автомата, выбирая в прицеле мишень.

— В ковыль бей, вон торчит стебель. Срежешь его!

— Да чего в ковыль, удумал! Попади в него, нашел снайпера. Это не «мосинка», а автомат гитлеровский. Бей по холму, вверх земля полетит — значит, попал.

Прострекотала очередь, пули выбили столбик грязи на противоположной стороне дороги. Ребята одобрительно загудели, хваля Самсонова за меткий выстрел. А парень хлопнул по прикладу автомата:

— Добрая машинка! Бьет сильно!

Бойцы рассыпались по своим местам, улеглись, начали примеряться к прицелам, укладывали рядом с собой магазины с запасом патронов. Они тихо переговаривались, готовясь к бою. Уши ловили каждый звук в прозрачном воздухе, пальцы подрагивали на спусковых крючках.

Багровый диск солнца стремительно опускался за линию горизонта, его отсветы окрасили в розовые тона серо-белую пустыню поля. Самсонов даже ненадолго забыл о тягостном ожидании, он залюбовался переливами красок из серого в белый с оттенками розового, красного, багрового. А вот у Глеба Шубина закат вызвал приступ тревоги: сработало чутье разведчика, он чувствовал приближение противника. Он вскинул голову и приказал:

— Оружие к бою.

И сразу же в воздухе раздался волчий вой — условный сигнал караула у дороги, извещающий о том, что идет немецкая колонна. Защелкали затворы, бойцы встрепенулись! Еще несколько минут томительного ожидания, и наконец вдалеке раздалось гудение моторов. Капитан последний раз предупредил всех:

— Огонь только по моему приказу.

И снова потянулось ожидание, только гул в воздухе становился все ближе и ближе, он перешел в рокот, а затем в рев двигателей. Несмотря на темноту, в зареве заката стало видно, что по дороге медленно движется колонна из нескольких грузовиков, в которых на скамейках замерли солдаты с автоматами, к крайней машине была прицеплена пушка, следом катился «ханомаг», ощетинившийся пулеметами, а завершали процессию мотоциклетчики с повязками гестапо на рукавах.

«Серьезно подготовились», — успел подумать разведчик, как вдруг грозная колонна замедлила движение. Гестаповцы спешились со своих мотоциклов и начали осматривать дорогу и поле вокруг, они встали перед заминированным квадратом, так и не доехав несколько метров до него. Шубин выругался под нос, сетуя на то, что они не догадались уничтожить, забросать грунтом следы от колес грузовика. Видимо, немцы не поняли, что произошло, поэтому выслали не просто группу для атаки, а еще отправили и гестаповцев, которые должны были провести разведку перед тем, как остальным отрядам вступить в деревню. Шубин, хоть и продолжал лежать неподвижно, но мысли его метались: «Что делать? Открыть огонь? Или подождать?»

Краем глаза он заметил какое-то движение в окопе. Разведчик не успел ничего сказать, как крепкая фигура Ильчука вылезла наверх окопа и двинулась по-пластунски в сторону копошащихся на дороге немцев. Шубин повернулся в сторону Самсонова, но тот только беспомощно взмахнул рукой в попытке остановить товарища. А немой парень резво двинулся по голому полю, как змея ловко и быстро преодолевая расстояние до дороги. В сумерках виднелась только полоса дороги в свете фар техники, поэтому никто и не обратил внимания на силуэт парня.

Шубин зашипел под нос:

— Назад, нет, Ильчук. Назад!

Но парнишку было не остановить, он за несколько минут приблизился к краю дороги и замер в десятке метров прямо под носом у гитлеровцев. А те не торопились, что-то заподозрив. Один из гестаповцев что-то выкрикивал, а потом направил луч фонарика на поле, где объезжал заминированный квадрат грузовик. Глебу хотелось закричать от отчаяния, что они совсем не подумали об этом широком следе, который фашисты увидели и теперь пытались понять, почему машина сошла с дороги. Первый в колонне грузовик нерешительно тронулся, пересек границу, отмеченную вешкой. Осторожно въехал на полосу грунтовки. Советские солдаты замерли в окопе, задержали дыхание, ожидая оглушительный взрыв… Но ничего не произошло! Машина тихонько гудела, колеса мерно крутились, а следом готовился