Михаил Елисеев - Войны Митридата Страница 5

Это было тревожное время. В Малой Азии гремели войны диадохов, тысячи людей гибли на полях сражений, в пламени пожаров рушились города, а поля вытаптывались копытами вражеских коней. Но на севере Анатолии было спокойно. Как следствие, во владения Митридата, спасаясь от ужасов войны, пришло очень много народу, а царь этим очень грамотно воспользовался. В дальнейшем Митридат I значительно увеличил территорию своего молодого государства. Подводя итоги деятельности первого понтийского царя, Аппиан отметил следующее: «Сильно увеличив свою власть, он передал ее своим детям, и они царствовали один за другим вплоть до шестого Митридата, который вступил в войну с римлянами». После Митридата I правили Ариобарзан Понтийский, Митридат II, Митридат III, Фарнак I, Митридат IV, Филопатр[5] и Митридат V Эвергет, отец Митридата VI Евпатора.

Особенно усилилось понтийское царство за время правления царя Фарнака I (умер в 169 г. до н. э.). Он присоединил к Понту большую часть Южного Причерноморья и захватил ряд греческих городов – Синопу, Амис, Армену, Киторос, Котиору, Керасунт, Трапезунт. В 183 г. до н. э. Фарнак перенес столицу царства из Амасии в Синопу, большой и богатый приморский город. Одновременно Фарнак повёл затяжную борьбу с Каппадокией, Вифинией и Пергамом за усиление понтийского влияния в Малой Азии. Но столкнувшись с мощной коалицией и явно недоброжелательной позицией Рима, который поддержал его врагов, Фарнак был вынужден отступить.

Но уже его сын, Митридат V Эвергет[6] (правил в 150–123 гг. до н. э.) вёл совсем другую политику. Он не только вступил в дружбу с римлянами, но оказал им военную поддержку во время III Пунической войны, отправив под стены Карфагена несколько кораблей с десантным отрядом. Понятно, что столь незначительные силы не могли оказать никакого влияния на ход боевых действий. Однако сенаторы оценили этот знак доброй воли со стороны Эвергета. В дальнейшем Митридат V оказал римлянам куда более значимую помощь, когда отправил свои войска против Аристоника Пергамского. После подавления восстания в Пергаме сенат щедро наградил Эвергета, передав ему Великую Фригию (земли в центральной части Малой Азии, в районе современной Анкары).

Понтийское царство усиливалось, влияние Митридата V в регионе росло. Свою дочь Лаодику он выдал замуж за царя Каппадокии Ариарата VI Епифана, сведя к минимуму возможность конфликта между двумя государствами. Но теперь уже в Риме стали с опаской смотреть на усилившуюся мощь Понта. Судя по всему, некоторые основания для этого у сенаторов были. Дело в том, что лучший стратег и доверенное лицо Митридата V, Дорилай Тактик в это время был на Крите, где занимался вербовкой наёмников для понтийской армии. Однозначно, что наёмники Эвергету были нужны явно не для того, чтобы сидеть в казармах и протирать штаны. Они были очень дорогим удовольствием, и не каждый правитель мог себе позволить их содержать. И раз они потребовались понтийскому царю, значит, он собирался их где-то использовать. В Риме справедливо полагали, что театром предполагаемых боевых действий станет Малая Азия. Между тем республика только что подавила восстание Аристоника на территории бывшего Пергаского царства и её позиции в регионе были ещё недостаточно прочными. А теперь ещё понтийский царь забряцал оружием! Ситуация становилась очень тревожной и непредсказуемой.

Однако римляне действовали очень осторожно. Воевать в данной ситуации квириты не хотели, а потому пошли другим путем. Есть царь – есть проблема, нет царя – нет проблемы. Вполне вероятно, что римские агенты проникли в ближайшее окружение Эвергета, где и был составлен заговор. Об этом прямо пишет Страбон: «Евергет изменнически убит в Синопе “друзьями”, составившими против него вероломный заговор». Не исключено, что в нем была замешана и жена Митридата V Лаодика.

Жена Эвергета была личностью примечательной. Её отец, Антиох IV Эпифан[7] был последним действительно великим правителем державы Селевкидов. После страшного поражения в войне с Римом своего отца, Антиоха III Великого, Эпифан сумел на некоторое время восстановить былую мощь страны. Проведя ряд удачных военных кампаний против египетских Птолемеев, Антиох IV чуть было не аннексировал Египет, которое спасло только поспешное вмешательство римлян. После смерти Эпифана на престол вступил родной брат Лаодики Антиох V Евпатор, но просидел на нём всего два года, поскольку был убит своим двоюродным братом Деметрием I Сотером[8]. Впрочем, Деметрия в свою очередь сверг самозванец Александр Балас, выдававший себя за сына Антиоха IV Эпифана. Однако через пять лет Балас потерпел поражение и погиб в войне против сына Деметрия Сотера, Деметрия II Никатора[9]. Как видим, супруга Митридата V была очень хорошо знакома со всеми тонкостями борьбы за власть. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Лаодика могла принять участие в заговоре против мужа. Недаром после смерти Эвергета вся верховная власть регентши при малолетних детях досталась именно ей. Но есть ещё одно косвенное указание на её причастность к убийству.

Дело в том, что реакция Дорилая Тактика, который продолжал вербовать наемников, на события в Синопе была потрясающей: «Услышав, что власть по наследству перешла к его вдове и детям, он отказался ввиду такого положения от возвращения на родину и остался в Кноссе» (Страбон). Поэтому возникает закономерный вопрос: почему стратег предпочел остаться на острове Крит и побоялся вернуться на родину?

На мой взгляд, ответ лежит на поверхности. Дорилай знал, что с приходом к власти Лаодики последует перемена политического курса в стране. И если он вернется в Синопу, то в лучшем случае отправится вслед за своим повелителем, а в худшем угодит в пыточный подвал, где ему будет задан ряд вопросов. И есть большая вероятность того, что эти вопросы будут задавать римляне. В любом другом случае Тактик вернулся бы в Понт, где у него были земли и положение в обществе.

Деятельность Лаодики в качестве регентши также указывает на то, что в убийстве Эвергета были замешаны и квириты. Во-первых, Понт отказался от активной внешней политики в Анатолии, что само по себе было для республики великим благом. Римляне вплотную занимались устройством своей новой провинции Азия, как стало называться бывшее Пергамское царство, и поэтому потрясения в регионе им были не нужны. С другой стороны, Великая Фригия, которую сенат пообещал Митридату V, так и не вошла в состав Понтийского царства, поскольку после убийства царя её никто и не требовал. Недаром впоследствии Митридат Евпатор бросил римлянам упрек в том, что «они отняли у него, бывшего еще ребенком, Великую Фригию, которую они же в свое время уступили его отцу, как награду за помощь против Аристоника» (Юстин). Как видим, выгода от устранения Эвергета была для сенаторов налицо.

Что же касается Лаодики, то забросив внешнеполитические дела, она занялась строительством новой столицы, которую и назвала достаточно символично – Лаодикея. Таким образом, она четко обозначила свои дальнейшие намерения и наглядно продемонстрировала, у кого власть в стране. Понтийское царство медленно, но верно стала скатываться вниз, утрачивая свои позиции в Малой Азии, поскольку оказалось пристёгнутым к колеснице римской политики. Однако были в государстве здоровые силы, которые не хотели мириться с таким положением дел. Были люди, для которых независимость и честь своей родины не были пустым звуком. Но им был нужен лидер, который бы объединил всех недовольных существующим порядком, вдохновил на борьбу и повёл за собой. И когда такой человек появился, то его поддержала вся страна. Это был сын убитого Митридата Эвергета, молодой царь Митридат VI Евпатор.

Как и положено величайшему герою, рождение Митридата сопровождалось различными знамениями и пророчествами. Трудно сказать, какие из них случились в реальности, а какие были придуманы задним числом. Достаточно вспомнить, чего только в своё время не насочиняли по поводу рождения Александра Македонского, и тенденция становится налицо. Хотя наличие кометы как раз и есть реальный факт. Однако были и другие предзнаменования.

Плутарх в «Застольных беседах» рассказывает о том, что когда Митридат был младенцем, то его пеленки сожгла молния, не оставив на теле никакого следа. Лишь на лбу остался незначительный ожог, который Евпатор скрывал волосами. Развивая тему, ученый грек говорит о том, что когда базилевс был уже в зрелых годах, в комнату, где он спал, ударила молния и сожгла стрелы в висевшем рядом колчане. Именно после этих случаев Митридата стали называть Дионисом. Сходство с этим богом ближайшее окружение царя усмотрело в ударах молнии. Ведь согласно мифу, когда Семела была беременна Дионисом, она погибла от удара молнии Зевса. Однако её сын от этой же молнии получил бессмертие. Вполне возможно, современники считали, что Митридат, как и Дионисбыл неуязвим для молнии.