М. Николаева - Дюнкерк Страница 5

11 мая после массированных бомбардировок у голландской авиации осталось всего двенадцать самолетов. И хотя голландская армия продолжала сражаться, 14 мая верховное командование страны отдало приказ о капитуляции.

Бельгия также не могла оказать серьезного сопротивления. Как и в Голландии, немецкое командование сбросило там парашютистов, посеявших хаос и захвативших стратегически важные мосты и переправы. Началась паника. «Страх, передача по радио сообщений о зверствах обратили в паническое бегство бельгийское население, – писал Фуллер, – и сотни тысяч беженцев пересекли французскую границу. Дороги были забиты людьми и машинами, железнодорожные станции осаждали, распространялись всевозможные слухи, продовольственные склады и склады горючего подвергались разграблению. Царило такое всеобщее смятение, что переброски войск замедлялись, а в некоторых случаях становились невозможными. На этой волне ужаса немцы устремились к Брюсселю и через Арденны».

Между тем за время «странной войны» Франция и Англия стянули к границе с Германией немалые силы. На 10 мая 1940 года расположение армий было следующим: на севере Франции от побережья Ла-Манша до линии Мажино стояла 1-я группа армий в составе 40 дивизий под командованием генерала Биллотта; линию Мажино занимала 2-я группа армий из 26 дивизий под командованием генерала Преталя; против швейцарской границы и Приморских Альп располагалась 3-я группа армий в составе 36 дивизий под командованием генерала Бессо. Всего у французов насчитывалось 102 дивизии, из которых 32 находились в резерве и были разбросаны позади линии фронта. Плюс 1-я группа армий включала в себя кроме французских войск также еще и британский экспедиционный корпус лорда Горта.

По словам Ширера, планы союзников ответить на немецкое наступление в Бельгии начали осуществляться почти без задержек в первые два дня. Огромная англо-французская армия устремилась на северо-восток с франко-бельгийской границы, чтобы занять главную оборонительную линию вдоль рек Диль и Маас восточнее Брюсселя. Именно этого и добивалось высшее немецкое командование, ибо массированный обходный маневр союзников был ему крайне выгоден. Англо-французские войска, не осознавая этого, шли прямо в западню, что вскоре и привело союзные армии к полной катастрофе.

О какой западне речь? Дело в том, что границы Франции были на самом деле почти неприступны. Их защищала линия Мажино – лучшая в мире цепь укреплений, тянущаяся на 400 километров. Прорвать ее было практически невозможно. «Линия была волнорезом, отводившим поток немецких войск в Бельгию, – писал А. Дж. П. Тейлор в книге «Вторая мировая война». – По сравнению с линией Мажино бельгийские укрепления ничего не стоили. До 1936 года Франция была союзником Бельгии и по крайней мере могла рассчитывать на франко-бельгийское военное сотрудничество. Затем Бельгия перешла на позиции нейтралитета. Граница между Францией и Бельгией была длиннее, чем линия Мажино, ее укрепление обошлось бы немыслимо дорого, и французы этим заниматься не стали. Таким образом, бельгийский нейтралитет был единственной их защитой от Гитлера. Вряд ли достаточной».

Но получилось, что линия Мажино вместо того, чтобы стать защитой Франции, стала ее ахиллесовой пятой – французское командование настолько верило в ее неприступность, что даже не рассматривало других направлений будущего удара немецких войск, кроме как в обход, через Бельгию. Между тем германское командование выбрало другой путь – нанесло удар танковыми армиями через Арденны, что во Франции считалось невозможным. Союзники и опомниться не успели, как немцы ударили им в тыл, разгромили, разделили армию на небольшие группы и обратили в бегство.

Глава 2

От Арденн до Дюнкерка

Так что же получается? Франция, Бельгия и Англия сосредоточили на границе с Германией огромную, прекрасно вооруженную и оснащенную армию, ничем не уступающую немецкой, кроме разве что боевого духа. Границы Франции были защищены лучшими в мире укреплениями. Более того, в распоряжении союзного командования были немецкие планы наступления, которые уже и шпионы присылали, и курьеры теряли, кажется, не хватало только, чтобы Гитлер лично вручил их на серебряном блюде.

И при этом Франция была разгромлена всего за несколько дней, а остатки ее армии вместе с британскими войсками оказались блокированы на небольшом пятачке земли около Дюнкерка. Почему? Как это могло случиться?

Прежде всего, как это ни странно, дело было в тех самых планах, которые то и дело попадали в руки союзного командования. Потому что планов у немцев было два. И по какому из них они будут действовать, никто точно не знал.

Главнокомандующий французской армией генерал Морис Гамелен считал само собой разумеющимся, что немцы поведут наступление через Фландрскую низменность – плохо укрепленную равнинную территорию в Бельгии, которую все считали естественными воротами во Францию. Именно так Германия действовала в Первой мировой войне. И действительно, поначалу так и планировалось. В октябре 1939 года, когда Гитлер объявил о своем намерении напасть на Францию, Генеральный штаб составил первую версию плана «Гельб», за основу которого был взят план Шлиффена 1914 года. По этому плану главный удар должна была наносить группа армий «B» – ударить через Голландию и Бельгию, сокрушить оборону в районе Брюсселя и прорвать франко-бельгийскую границу на равнинах Фландрии. Вспомогательный удар должен был наноситься через Люксембург – с целью сковать французские резервы и создать угрозу линии Мажино.

Гитлер был недоволен планом, он указал южнее, на Арденны, и спросил: «А здесь можно пройти?» Генералы ответили, что нельзя, если не будет уверенности, что ударные силы союзников двинутся в Бельгию. Поскольку такой уверенности не было, а Гитлер хотел атаковать как можно скорее, он отказался от этой идеи и, как уже говорилось, назначил наступление на 12 ноября 1939 года.

Когда после всех отсрочек и переносов даты наступления немецкие планы попали в руки французского командования, Гамелен поступил именно так, как, по идее, и должен был – он отправил большую группу войск поближе к Бельгии.

А тем временем в Германии начальник штаба группы армий «A» Эрих фон Манштейн разработал новый план, согласно которому наступление должно было вестись в центре, через Арденны. По этому плану группа армий «B» под командованием фон Бока должна была быстро оккупировать Голландию и прорваться через Бельгию и Северную Францию, имитируя старый план. Если фон Боку удастся зайти за французские части с севера, то он непременно будет угрожать Парижу. Если французы и англичане встанут на его пути и даже оттеснят на восток, они окажутся в ловушке. На левом фланге группа армий «C» должна была заставить французов защищать линию Мажино и тем самым сковать их силы. Решающий же удар переносился в зону действия группы армий «A», которая имела в своем составе 44 дивизии и две трети всех германских танков и должна была прорваться через Арденны, захватить переправы через реку Сомму, пройти между Седаном и Динаном, а потом повернуть на северо-запад по долине Соммы до Амьена, Абвиля и побережья Ла-Манша. То есть фактически разрезать Францию быстрым ударом на две части.

Манштейна не слишком хотели слушать в Генеральном штабе, но он через их головы обратился лично к Гитлеру. Тот пришел в восторг, предложения Манштейна были приняты в разработку и в результате стали итоговой версией плана «Гельб».

Во Франции об этом плане тоже слышали, да французские военные специалисты и сами изучали все свои слабые места, в том числе участок границы в Арденнах. Гамелен какое-то время даже отстаивал версию, что немцы ударят именно там. Но в итоге он послушался этих самых специалистов, утверждавших, что массированный танковый удар в такой местности, как Арденны, невозможен, и, переведя оттуда войска поближе к Бельгии, практически оголил этот участок границы. Англичане слабо пытались возражать, но, как вспоминал в своих мемуарах Черчилль, слишком уж критиковать французов, чья армия по силе в десять раз превосходила английскую, они не решились. «Французы полагали, что Арденны были непроходимы для больших современных армий, – писал он. – Маршал Петэн заявил военной комиссии сената: «Этот сектор не опасен».

Откуда такая уверенность? Удивительно, но из практического военного опыта. Иногда он бывает только лишним, особенно если это опыт двадцатилетней давности.

Есть такой старый студенческий анекдот. Преподаватель спрашивает:

– Расскажите, как началась Вторая мировая война.

Студент:

– Кругом огонь, дым и танки, танки, танки!

Шутки шутками, но танк действительно стал неким символом Второй мировой войны. И первое, что приходит в голову большинству людей, когда идет речь о войне, – это танковые сражения, многократно показанные в хрониках и художественных фильмах.