Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I Страница 5

В декабре 1734 года он покинул Петербург. Ведение дел он поручил после себя дипломатическому агенту Фонтону де Летан, приехавшему вскоре после Бернардони хлопотать об освобождении пленных французов. Летана в Петербурге приняли сначала любезно. Вскоре, однако, Остерман стал поступать с ним невежливо и советовал уехать. Летану пришлось последовать его совету. Он уехал в начале 1735 года, не достигнув своей цели.

Еще раньше, едва только началось столкновение из-за Польши, Миних был отозван из Парижа. Наступил полный разрыв отношений между Россией и Францией. Правительства обеих держав узнавали о делах друг друга только при посредстве посланников других держав.

Французский посол в Константинополе Вильнев вредил России, восстановлял против нее Турцию и не мало способствовал русско-турецкой войне. Война началась в 1737 году. Россия действовала в союзе с Австрией. Во время войны ирландский выходец граф Лалли-Толандаль, ненавидевший Англию, задумал отвлечь от нее Францию и сблизить с Россией. Лалли-Толандаль сам вызвался на поездку в Россию. Французское правительство согласилось, но не дало ему никаких инструкций. По приезде в Петербург, Лалли-Толандаль виделся и беседовал с Остерманом и Бироном, но дальше не знал, что делать, и вернулся в Париж. Поездка его все-таки не осталась без последствий для возобновления сношений между Россией и Францией.

Антиох Кантемир (портр. Вагнера)

Дела австрийцев в турецкую войну шли между тем плохо, и французские дипломаты стали советовать Австрии заключить отдельный мир с Турцией. В конце 1737 года австрийский император, действительно, обратился за посредничеством к Франции. В следующем 1738 г. хуже стали идти и дела русских. Россия также стала склоняться к миру и приняла посредничество французского посла в Константинополе Вильнева. В связи с этим были возобновлены и дипломатические отношения между Россией и Францией. Из Лондона в Париж в 1738 г. был переведен русским посланником известный писатель Антиох Дмитриевич Кантемир, пробывший после этого в Париже до самой своей смерти в 1744 году. Людовик XV, в свою очередь, согласился иметь своего представителя в Петербурге и назначил де-Волгренана. Когда же тот отказался, то в декабре 1739 года французским посланником в Петербург был назначен маркиз де-ла-Шетарди.

Война с Турцией в это время продолжалась. В 1739 году русские имели успех. Французские дипломаты сумели обойти Кантемира, и при их посредстве Австрия заключила отдельный мир с Турцией. После этого и русское правительство, несмотря на военные удачи, обратилось за посредничеством к Вильневу. При его содействии был заключен в 1739 году с Турцией Белградский мир, один из самых невыгодных, какие только приходилось заключать России. Россия ничего не приобрела, кроме куска степи между Бугом и Днепром. Азов был возвращен России, но турки должны были срыть его до основания. Французский посланник в Константинополе Вильнев, в качестве посредника, действовал, несомненно, вопреки интересам России. Тем не менее, он и его сожительница были щедро награждены русским правительством.

де-ла-Шетарди

Русский посланник в Швеции М. П. Бестужев-Рюмин постоянно доносил своему правительству об интригах французских посланников против России в Стокгольме. Интриги эти повели, в конце-концов, к полному разрыву между Россией и Швецией и к началу войны между ними. Война не разгорелась, благодаря только перемене на русском престоле.

Нельзя удивляться, что среди русских государственных деятелей было не мало лиц, в числе их и вице-канцлер гр. М. Г. Головкин, которые настаивали на полном разрыве с Францией. Осторожный Остерман, однако, решительно противился такому резкому шагу.

Положение маркиза де-ла-Шетарди при подобных обстоятельствах было очень трудным. Он решил поэтому добиться разрыва России с Австрией путем переворота. При его участии был задуман заговор в пользу Елизаветы Петровны. Посредником между де-ла-Шетарди и цесаревной был в этом случае лейб-медик Лесток. В виду общего недовольства господством немцев в русском правительстве и Брауншвейгской фамилией, заговор удался. 24 ноября 1741 г. Иоанн Антонович был свергнут.

Елизавета Петровна (С оригинала Амикони)

Императрицей сделалась Елизавета Петровна. Маркиз де-ла-Шетарди стал близким к ней человеком. Елизавета Петровна спрашивала его совета нередко даже по внутренним делам.

А. П. Бестужев-Рюмин

Близость эта продолжалась, впрочем, недолго. Франция по-прежнему вела интриги в Швеции против России; о недоброжелательстве французского правительства к России говорил в своих донесениях из Парижа Антиох Кантемир; политику Франции хорошо понимал вице-канцлер гр. Алексей Петр. Бестужев-Рюмин, один из выдающихся русских государственных людей XVIII в., руководивший иностранной политикой России большую часть царствования Елизаветы Петровны. Между вице-канцлером и де-ла-Шетарди началась дипломатическая борьба. А. П. Бестужеву-Рюмину удалось убедить императрицу в опасности руководствоваться советами представителя державы, не расположенной к России. Шетарди не был допущен к участию в конференции между русскими и шведскими уполномоченными. Увидев, что влияние его ослабело в Петербурге, он потребовал, чтобы его отозвали, и в 1742 г. уехал из России. До самого отъезда Шетарди Елизавета Петровна была с ним очень внимательна и щедро наградила.

На место маркиза де-ла-Шетарди в Петербург был назначен Далион, секретарь французского посольства сначала в Константинополе, затем в Петербурге. Ему было поручено добиться французского посредничества при заключении мира между Россией и Швецией. Бестужев, однако, не допустил этого. Мир в Або в 1743 г. был заключен без всякого посредничества. Россия получила часть Финляндии с городами Вильманстрандом, Фридрихсгамом и Нейшлотом.

Скоро, впрочем, обстоятельства сложились в России более благоприятно для французского влияния. В августе 1743 г. возникло в Петербурге дело Лопухиных по обвинению в сочувствии судьбе Брауншвейгской фамилии и в порицании правительства. В дело был запутан и австрийский посланник маркиз Ботта. Это могло подорвать дружбу России с Австрией. Не доверяя способностям Далиона, французское правительство решило отправить вторично в Петербург де-ла-Шетарди. Кантемир возражал против этой посылки, ссылаясь на враждебное отношение к Шетарди русских министров. Но из Петербурга было получено известие, что императрица относится к приезду де-ла-Шетарди очень благосклонно.

Посылая де-ла-Шетарди в Россию, французское правительство дало ему полную свободу действий. Де-ла-Шетарди было вручено два письма Людовика XV к Елизавете Петровне. В одном из них был употреблен императорский титул. Воспользоваться этим письмом предоставлено было усмотрению де-ла-Шетарди, смотря по обстоятельствам.

Шетарди явился в Петербург частным человеком. Несмотря на требование своего правительства, он во все время своего пребывания не вручил императрице ни верительных грамот, ни писем Людовика XV. Его, тем не менее, принимали очень любезно. С Далионом де-ла-Шетарди скоро рассорился, и тот уехал в Париж. Сам же Шетарди занялся борьбой с вице-канцлером Бестужевым, подкупал русских вельмож и усиленно распространял слух, что Бестужев подкуплен Англией и Австрией. Бестужев, в свою очередь, не дремал. Он организовал правильную перлюстрацию писем и депеш де-ла-Шетарди и, когда их набралось достаточно, представил на усмотрение Елизаветы Петровны те из них, в которых французский посланник непочтительно отзывался о русской императрице. Это произвело сильное впечатление. По совету Бестужева, де-ла-Шетарди было предложено в 24 часа оставить Россию. Французское правительство было очень недовольно поведением де-ла-Шетарди. Людовик XV приказал ему жить в своем имении и не показываться ко двору.

После отъезда де-ла-Шетарди французским посланником в Петербурге приехал снова Далион. Верительные грамоты, которые он вручил в 1745 г. русскому правительству, заключали в себе признание императорского титула за русскими государями. За это Далион был награжден андреевской лентой. Успеха в Петербурге он не имел, хотя много потратил денег на подкуп русских вельмож и их жен. Бестужев по-прежнему руководил иностранной политикой, теперь уже в звании канцлера, и по-прежнему оставался врагом Франции.

В 1744 году Пруссия, а за нею Франция и Испания объявили войну Австрии. Австрийская императрица Мария-Терезия прислала в Петербург чрезвычайного посла, чтобы загладить неблагоприятное впечатление, произведенное делом маркиза Ботты. Это ей удалось. В мае 1747 года между Россией и Австрией, благодаря А. П. Бестужеву, был заключен союзный трактат с обязательством, в случае нужды, оказывать друг другу помощь. Французское правительство убедилось, что Далион в Петербурге ничего не может сделать, и в 1748 г. отозвало его.