Ефим Черняк - Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона Страница 52

Ожесточенная схватка развертывалась между разведками в колониальных и зависимых странах. В нашем повествовании мы не будем подробно рассказывать о полковнике Томасе Эдуарде Лоуренсе — о нем и так написано слишком много.

Сначала сам разведчик, а позднее его бесчисленные почитатели распространяли легенду о Лоуренсе — друге арабов, который якобы был возмущен тем, что английское правительство отказалось выполнить обещание о создании независимого арабского государства. Почти через полвека после первой мировой войны стали доступными личные бумаги Лоуренса, хранящиеся в государственном архиве в Лондоне и в библиотеке Оксфордского университета. Из них явствует, что Лоуренс презирал и ненавидел арабов и что еще в 1916 году рекомендовал английскому правительству сохранить «их раздробленными на мелкие, соперничающие друг с другом, неспособные к сплочению княжества». Лоуренс с самого начала знал о тайном империалистическом соглашении между Лондоном и Парижем насчет раздела арабских замель. Недовольство Лоуренса было вызвано лишь тем, что не получил одобрения его план, предусматривавший более изощренные методы колониального хозяйничанья в странах Ближнего Востока.

Британская секретная служба, орудуя в колониях, не останавливалась и перед провокациями крупного масштаба. Так, в 1918 году было объявлено, что в Ирландии раскрыт мнимый «немецкий заговор». Это послужило предлогом для ареста многих деятелей национально-освободительного движения, в частности руководства оппозиционной партии шин фейн[1]. Для того чтобы рассказать об этих провокациях, надо было бы написать специальную книгу.

Грехи молодости Сиднея Рейли

В начале XX века одним из наиболее важных английских агентов был пресловутый Сидней Рейли. Он работал на английскую секретную службу примерно с 1897 года (по некоторым данным, его завербовал английский разведчик майор Фозерджил, возглавлявший «научную» экспедицию в неисследованные районы Бразилии, в составе которой Рейли находился в качестве повара). В числе первых заданий, полученных Рейли, была поездка в Петербург. Там он совмещал свои обязанности британского шпиона с ухаживанием за молодой женой английского священника Хью Томаса. Рейли убедил Томаса, что он лучше любого доктора в состоянии давать полезные медицинские советы. Томас поверил и продолжал следовать им и после возвращения на родину. Вскоре он скончался (Рейли, предчувствуя наступление этой минуты, настоятельно порекомендовал своему другу перебраться на континент, где смерть ни с кем не знакомого англичанина не могла вызвать никаких кривотолков). Что же касается Рейли, то он поспешил жениться на Маргарет Томас: вдова унаследовала от мужа весьма солидное состояние. Впрочем, отношения молодоженов складывались отнюдь не радужно. Маргарет начала пить, Рейли не раз во время своих командировок отсылал надоевшую супругу домой и даже настойчиво добивался развода. Когда же это оказалось чрезмерно хлопотливым делом, шустрый джентльмен как-то принудил Маргарет к молчанию, а сам женился во второй раз, забыв упомянуть о своем первом браке. Справедливость, впрочем, требует отметить, что своей третьей официальной жене Рейли все же сообщил о существовании второй, оставив их обеих в неизвестности относительно первой.

Более прочный характер носил альянс Рейли с британской разведкой, хотя и здесь не обходилось без трений. Разбогатевший на финансовых спекуляциях Рейли считал, что ему мало платят, и одно время в знак своего искреннего негодования по сему поводу даже покинул службу. Размолвка, впрочем, оказалась недолгой. Рейли покровительствовал Г. Хозьер, отец будущей жены Уинстона Черчилля. Через Хозьера позднее были завязаны и тесные связи между Черчиллем и Рейли.

С разведывательными поручениями Рейли объездил многие страны. Его встречали на Ближнем Востоке, а накануне русско-японской войны — в Порт-Артуре, где он именовал себя представителем фирмы, торгующей лесом. Рейли выкрал план укреплений и шифр, использовавшийся царским командованием. Чтобы быстро уехать, не возбуждая подозрений, Рейли разыграл бурную влюбленность и убедил предмет своей неожиданной страсти отбыть в Японию. Разумеется, немедленно последовал за ней и сам Рейли, где продал добытые сведения за большие деньги японцам. (Напомним, что Япония была тогда союзницей Англии, и британская разведка, кажется, ничего не имел против этого частного бизнеса своего агента). Ездил Рейли и в Китай. Одно время он жил даже в ламаистском монастыре, изображая из себя буддиста.

Далее задания Интеллидженс сервис привели Рейли в Германию. Под именем рабочего-сварщика Карла Гана он поступил на завод Крунпа. Английские авторы утверждают, что там Рейли убил двух сторожей (на его счету числилось вообще немало «мокрых дел»). За некоторое время до начала первой мировой войны Рейли снова приехал в Россию и стал членом купеческого клуба в Петербурге. Он вел широкие торговые операции, продавая все — от патентованных лекарств до авиационных моторов. Самое любопытное, что этот богатый англичанин, роскошная квартира которого, заполненная картинами художников эпохи Возрождения, напоминала музей, формально состоял… представителем немецкой судостроительной компании «Блом и Фосс», добывал для нее крупные заказы, вызывая иногда даже недовольство ее британских конкурентов.

Трудно сказать, был ли Рейли в это время шпионом-двойником, но несомненно, что ему удалось получать крайне важные для Лондона сведения о немецкой судостроительной промышленности. Во время первой мировой войны Рейли занялся выгодным делом — закупкой оружия в США по заказам царских властей. Возможно, что в это время он менее активно, чем ранее, выполнял прямые шпионские задания, увлекшись торговыми и финансовыми операциями. Однако в 1917 году он уже снова на активной службе. Рейли несколько раз сбрасывали на парашюте за германскими линиями. Во время одной из таких акций английский разведчик в костюме немецкого ремесленника сумел собрать данные о готовившемся германском наступлении. Под видом немецкого офицера Рейли побывал в Восточной Пруссии, будто бы даже проник на совещание, на котором в присутствии кайзера Вильгельма II обсуждались планы подводной войны против торгового флота Антанты. Рейли якобы попал на это совещание переодетым в мундир полковника, которого он незадолго до этого убил и скрыл труп в канаве. Этот последний эпизод излагается исследователями со слов самого Рейли, который в таких рассказах истины придерживался очень редко. Вообще многое сообщаемое английскими историками о похождениях Рейли в годы первой мировой войны подлежит проверке. Однако несомненно, что ему не раз удавалось добывать информацию первостепенного значения и что его акции в Интел-лидженс сервис стояли очень высоко, когда в 1918 году он снова появился в России, на этот раз в Москве.

…Целая полоса провалов ожидала английскую разведку в борьбе против Советской России. Английский историк Р. Дикон, пользовавшийся архивом генерала Вернона Келла, пишет о «тенденции британской секретной службы быть одержимой опасностью большевизма» вплоть до забвения остальных задач. Другой весьма осведомленный автор — Л. Фараго в своей монографии «Лисья игра» (Лондон, 1972) пишет о «годах стагнации Интеллидженс сервис». На этом пути было и участие в антисоветских заговорах, фабрикации фальшивок вроде пресловутых «бумаг Сиссона» (1918 г.) или «письма Президиума Коминтерна» (1924 г.). Именно в этой мутной воде делали карьеру Сидней Рейли, а также его многие коллеги и подражатели, обезвреженные советскими властями.

Эпилог

Говоря об успехах английской секретной службы в годы Первой мировой войны, нужно сделать целый ряд оговорок. Даже не преувеличивая, подобно многим западным авторам, сами возможности разведки и учитывая, что она не принадлежала к тем основным факторам экономического, социального и даже чисто военного характера, которые решали судьбы мирового конфликта, надо признать, что ее влияние на ход главных сражений на суше и на море было значительно меньшим, чем это можно было ожидать. Ни знание военных шифров неприятеля, ни сложная система дезинформации не оказались средствами, позволившими существенно сократить сроки позиционной войны на Западе или ликвидировать угрозу, которую представляли для Англии действия немецких подводных лодок. Операции разведки были особенно успешными там, где она могла опереться на создавшиеся без всякого ее участия благоприятные объективные условия, такие, допустим, как ненависть бельгийского населения к немецким оккупантам, освободительная борьба арабов против оттоманского ига или, если взять совершенно иной пример, стремление правящих кругов США найти удобный предлог для вступления в войну.

Конечно, немало из того, что добыто разведкой, не было использовано вследствие бездарности и косности британского командования и правительственных учреждений в Лондоне. Однако является фактом, что эти учреждения на основе данных разведки не имели четкого представления о возможностях, которыми располагала Германия для продолжения войны, вначале непомерно преуменьшая их, а потом почти столь же преувеличивая. Даже осенью 1918 года, когда уже ясно обозначился военный перевес Антанты, когда Германия стояла накануне разгрома, в Лондоне продолжали разрабатывать планы операций на 1919, 1920, 1921 годы…