Ирина Воронкова - Военные конфликты на Дальнем Востоке и Беларусь. 1921–1941 гг. Страница 6

Единственным белорусским исследователем проблемы КВЖД и разворачивавшихся вокруг нее в первой половине XX в. событий является Н. Е. Аблова. Ее перу принадлежат две серьезные монографии на эту тему. Первая – «История КВЖД и российской эмиграции в Китае (первая половина XX века)» – была подготовлена на кафедре истории России БГУ и вышла в Минске в 1999 г. Вторая, значительно дополненная – «КВЖД и российская эмиграция в Китае. Международные и политические аспекты истории (первая половина XX века)» – издана в Москве в 2005 г. под грифом Института Дальнего Востока РАН в серии «Страницы Российской истории», в рамках Федеральной культурной программы «Культура России».

Как явствует из названий обеих книг, автор акцентирует внимание на истории КВЖД в контексте истории российской послеоктябрьской эмиграции в Китае и в целом международных отношений на Дальнем Востоке в первой половине XX в. В изданиях сделана попытка выявить взаимозависимость истории белой эмиграции в Китае с историей КВЖД, которая являлась одним из главных узлов советско-китайских межгосударственных отношений в регионе, при этом основное внимание уделено деятельности политических и военных организаций российского дальневосточного зарубежья. Автор использовала редкие документы ГАРФ, Государственного архива Амурской области, Хэйлунцзянского Провинциального архива Китайской Народной Республики, большое количество научной, научно-популярной литературы, значительный фонд советской, российской, в том числе эмигрантской печати, мемуаров русских эмигрантов. Что касается предыстории и непосредственных боевых действий в районе КВЖД, эти проблемы отражены лишь в контексте участия в них вооруженных формирований русских эмигрантов.

Рассмотрим теперь издания, в которых в той или иной степени упоминаются белорусы, уроженцы Беларуси, военнослужащие БВО/БОВО, принимавшие участие в событиях на территории Китая, а также факты гуманитарной поддержки жителями БССР освободительной борьбы китайского народа.

Исходя из хронологии, первыми такими событиями являлись действия частей Туркестанского фронта Красной Армии и пограничной охраны ВЧК на территории провинции Синьцзян в 1921 г., где они оказали содействие в вытеснении белогвардейских отрядов, отказавшихся подчиниться китайским властям. Более или менее подробно освещает эту проблему статья В. И. Клевцова «Разгром белогвардейского корпуса генерала Бакича» в «Военно-историческом журнале» № 1 за 1971 г. Наиболее ценным для нас является многократное упоминание в ней особых заслуг в данной операции белорусов – командира 2-й кавалерийской бригады К. И. Новика и командира 73-го кавалерийского полка Е. А. Могилевчика.

Что касается Новика, впоследствии генерал-майора, он не забыт в энциклопедическом справочнике Б. Д. Долготовича «Военачальники земли белорусской» (Минск, 2005) и энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (М., 1987), однако его биография изложена в этих изданиях настолько сжато, что какие-либо подробности извлечь из нее невозможно.

Более детально освещены основные вехи жизненного пути Могилевчика, но, к сожалению, они касаются в основном его участия в Великой Отечественной войне (см., например, издание Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации – Великая Отечественная: комкоры: военный биогр. словарь: в 2 т. М.; Жуковский, 2006. Т. 1).

В марте 1923 г., когда советское руководство приняло решение оказать военную помощь революционному правительству Южного Китая, в первых составах групп военных и политических советников, направленных из СССР, находились наши соотечественники Н. И. Кончиц, М. М. Бородин, М. С. Филипповский.

Генерал-майор Конниц – один из немногих белорусов, участников военных событий 1920-1930-х гг., которые оставили опубликованные воспоминания. Кроме него это сделали лишь летчики Ф. И. Добыш и В. И. Бибиков, сражавшиеся первый – в Китае, второй – в Испании.

Будучи военным советником Народно-революционной армии (НРА) Южного Китая в ходе ее боевых действий против войск Северного Китая в 1925–1927 гг., Конниц вел дневник, который поначалу не предназначался для печати. Только в начале 1960-х гг. автор предоставил дневник в распоряжение московских ученых-китаеведов, которые нашли его настолько интересным, что предложили опубликовать в сокращенном виде в первом сборнике воспоминаний советских участников военных событий в Китае.

Сборник «Советские добровольцы в первой гражданской революционной войне в Китае. Воспоминания», о котором уже упоминалось выше, содержит вступительную статью китаеведа А. С. Перевертайло «Советские добровольцы в Китае в 1923–1927 гг.», а также именной и географический указатели. Необходимо отметить, что если вступительная статья написана в традиционном для того времени духе порицания «лживости буржуазных историков и публицистов», заявлявших о советском экспорте революции в Китай, и не делает малейшей попытки глубокого исторического анализа проблемы, мемуары выгодно отличаются достоверностью подробностей, многочисленными будничными деталями, из которых сегодняшний исследователь может составить достаточно точную и яркую историко-психологическую картину. Это в первую очередь относится к опубликованным в сборнике воспоминаниям Кончица «В рядах Национально-революционной армии Китая». Не случайно несколько лет спустя его дневники были изданы АН СССР в полном объеме отдельной книгой (Кончиц Н. И. Китайские дневники 1925–1926 гг. М., 1969).

На своем примере автор раскрывает суть военной, политической, организационной работы советских военных специалистов в Китае в середине 1920-х гг. и делает это исключительно талантливо: воспоминания содержат уникальные подробности о солдатах и офицерах НРА, их не всегда однозначном отношении к советским военным специалистам, о жизни, быте, настроениях гражданского населения Китая.

Деятельность М. М. Бородина (настоящая фамилия Грузенберг) в Китае в сентябре 1923 г. – июле 1927 г. на посту главного политического советника ЦИК партии Гоминьдан и лично ее основателя Сунь-Ятсена освещена в советской литературе достаточно полно как соратниками, так и профессиональными историками. К примеру, Р. А. Мировицкая в упоминавшейся выше монографии «Советский Союз в стратегии Гоминьдана (20-30-е годы)» подчеркивает особую роль Бородина, который был призван соблюдать баланс между потребностями китайского революционного движения, конкретными пожеланиями китайской стороны и четкими установками лидеров ВКП(б) и Коминтерна. В монографии приводятся многие факты конкретной работы Бородина по реорганизации партии Гоминьдан, положительные отзывы о нем китайского руководства.

Отмечена роль нашего земляка и в монографии Н. Л. Мамаевой «Гоминьдан в национально-революционном движении Китая (1923–1927 гг.)», также уже упоминавшейся нами.

Высокую оценку деятельность Бородина получила в книге А. И. Картуновой «В. К. Блюхер в Китае. 1924–1927 гг. Документированный очерк. Документы» (М., 1979, 2-е изд.). Особую ценность изданию в целом и страницам о Бородине в частности придает использование и цитирование автором ранее не публиковавшихся документов Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ныне РГАСПИ). Так, автор приводит выдержки из хранящихся в фондах архива писем и записок Бородина. Эти документы глубже раскрывают его роль не только как представителя руководства ВКП(б), но также Коминтерна, сущность предложенных ими и проводимых в жизнь советником Бородиным реформ партии Гоминьдан. Правда, о конечном итоге этих реформ, которые вызвали раскол в Гоминьдане, автор книги предпочла умолчать; это было сделано много позже другими исследователями.

Немало страниц уделяет Бородину генерал-лейтенант А. И. Черепанов в уже упоминавшихся мемуарах «Записки военного советника в Китае» и «Северный поход Национально-революционной армии Китая. 1926–1927 гг. (Записки военного советника)». Во втором из этих изданий автор широко использует не опубликованные еще на тот момент материалы, свидетельствующие о том, как тяжело было советникам, в том числе Бородину, разобраться в сложнейшей системе социальных столкновений, личных взаимоотношений китайских партнеров, соотношении объективных и субъективных факторов, влиявших на ход событий. Несмотря на то что воспоминания Черепанова написаны через призму в первую очередь армейской сферы, они дают достаточно широкое представление также о политическом фоне событий, т. е. о главной «парафин» Бородина, при этом автор цитирует немалое количество официальных документов, подчеркивает значительную роль Бородина в реорганизации НРА и Гоминьдана. И вновь вне поля зрения автора мемуаров остались ее противоречивые результаты.

Мемуары Черепанова подробно освещают повседневную жизнь советников и их семей. В книге «Северный поход…» упоминаются семьи Бородина и Кончица, которые делили вместе с мужьями и отцами все трудности и опасности их жизни. Заметим, что сам Кончиц в своих дневниках ни словом не обмолвился не только о присутствии семьи, но также о том, что в Китае у него обострился туберкулезный процесс, который начался еще в годы Первой мировой войны. За него это сделал Черепанов, подчеркнув, что советник Кончиц «превозмог недуг и остался в строю». Автор мемуаров описывает внешность наших земляков, приводит неординарные биографические данные Бородина.