Владислав Корякин - Две осады Мальты Страница 6

Точно так же ломало голову и командование в стане потенциального противника, получая редкие сообщения со встречных судов, также стремившихся избегать нежеланной встречи, – куда направляется эта армада под зелеными флагами пророка Мухамеда: к берегам Гулеты (испанского анклава в Тунисе), к Калабрии, к испанскому побережью или, наконец, к Мальте? Тем временем грандиозный флот не спеша двигался по направлению к своей цели. 7 апреля он встал на якорь в Афинах, а спустя месяц его обстреляли береговые батареи испанцев и итальянцев в Сиракузах (Сицилия).

Историк ордена Джакомо Брозио так описал появление турецкой армады у берегов крохотного архипелага под командой Пиали-паши: «В 13 милях от Мальты турецкая армада была ясно видна. Парусами был покрыт весь горизонт… Развернувшись в виде огромного полумесяца по спокойному морю, к Мальте двигались сотни кораблей – 130 галер, 30 галиотов, 9 грузовых барж, 10 крупных галеонов и две сотни мелких вспомогательных судов». В тот день мероприятия по подготовке к обороне острова были далеки от завершения, и турки 18 мая 1565 года практически беспрепятственно стали на якорь в бухте Мерсамексет (там же, где и четыре года назад) в готовности высадить на берег войско вторжения общей численностью до 30 000 человек, включая корабельные экипажи. Позднейший историк отметил: «Вот как оно было составлено: 6300 янычар, все отборные воины, 6000 анатолийцев, стрелков и копьеносцев, 2500 греков, 13 000 охотников, зависящих от корпуса дервишей и улемов, нечто вроде религиозной корпорации, давшей обет стать под знамена священной войны; наконец, 3500 искателей приключений, одетых в львиные и тигровые шкуры и носившие на голове перья орлиные и других хищных птиц, дополняли это страшное сборище и казались эмблемами его зверства» (Архенгольц. С. 259).

Особого описания требуют подразделения янычар, игравшие ударную роль во всех предприятиях подобного рода. Они появились еще в 1363 году при султане Мураде в качестве личной охраны, и первоначально формировались из христиан, перешедших на сторону турок-магометан, во избежание ненужного контакта с остальными подданными. Со временем их ряды стали пополняться юными отпрысками христиан, воспитанными в мусульманской вере. Теперь их не принимали как христиане, которые видели в них изменников, так и мусульмане, не доверявшие им в силу их происхождения. Это был прием, достойный позднейших иезуитов, но с точки зрения власти, он оправдал себя, потому что этим людям из своего круга некуда было податься за его пределы. Они, почитая султана вместо родного отца, получили особое положение в войске: снабжение, обеспечение обмундированием и снаряжением, при разделе добычи и т. д. Особенностью вооружения янычар были новые аркебузы, более длинные по сравнению с европейскими. Они требовали больше времени для перезарядки, зато стреляли дальше и точнее, что защитники Мальты вскоре испытали на себе в полной мере. Указанный источник в приведенном перечне почему-то не указывает подразделений спаги, близких по назначению к европейским драгунам, которые в зависимости от обстановки могли сражаться как в пешем, так и в конном строю, вооруженных помимо холодного оружия луками, арбалетами и фитильными ружьями. Видимо, количество спаги несколько превышало численность янычар.

В ночь на 19 мая это войско начало высадку под водительством Мустафы-паша (1500–1580). При этом сухопутный и морской начальники не ладили друг с другом, о чем знал султан Сулейман. Поэтому он планировал усилить их кораблями и живой силой из Триполи на границе Ливии и Туниса под командой Драгута, которому поручалось общее руководство операцией по захвату Мальты. Он должен был сглаживать разногласия подчиненных командиров, но оба паши своим прибытием опередили его.

С современной точки зрения, происходившее на Мальте в 1565 году является поучительным примером десантной операции с целью захвата будущей оперативной базы для направленных действий против христианского побережья Европы и, одновременно, защиты собственного североафриканского побережья с его пиратскими гнездами. Правда, некоторые морские историки (например, немец Альфред Штенцель) это важнейшее событие в истории Средиземноморья не считает таковым, поскольку непосредственного столкновения флотов противников, по его мнению, так и не произошло, одновременно не отрицая, что осада Мальты 1565 года явилась прологом к знаменитому Лепантскому сражению 1571 года. Европа между тем внимательно следила за происходящим на Мальте, не строя себе иллюзий, о чем свидетельствовало высказывание английской королевы Елизаветы I: «Если турки победят на Мальте, невозможно представить себе, насколько станет опасным положение всего христианского мира».

В этом утверждении английской королевы было много справедливого, что подтверждается многочисленными посланиями римского папы Пия IV, отметившего раскол среди европейских монархов перед лицом турецкой угрозы не только на религиозной почве. Для этого достаточно вспомнить позицию французского короля Франциска I. Вот почему духовному главе католиков принадлежит неутешительный вывод: «С учетом нашей слабости и разъединенности, бояться им (туркам. – В. К.) нечего». Такой вывод полностью соответствовал складывающейся в Европе ситуации: Испания завязла в войне с восставшими нидерландскими провинциями и готовилась покарать еретиков в безбожной Англии – попытка, как известно, закончившаяся разгромом Великой Армады; Франция раздиралась религиозными войнами между католиками и гугенотами и т. д. и т. п. Определенно ожидать сплочения христианских сил на этом историческом фоне не приходилось.

Тем не менее испанский король Филипп II отнюдь не бездействовал, в частности назначив дона Гарсия Толедского своим наместником в Сицилии и Южной Италии, однако, как обычно, не учитывая целого ряда конкретных обстоятельств. Так, из-за разобщенности союзных сил флота по различным итальянским государствам и портам к решающему моменту в событиях на Мальте в распоряжении дона Гарсия оказалось в восемь раз меньше кораблей, чем у турок.

Возвращаясь на берега Мальты, отметим, что силам мусульман гроссмейстер Мальтийского ордена де Валетт мог противопоставить не более 8500 бойцов, из которых половину составляли обитатели архипелага, вооруженные аркебузами, только 200 рыцарей ордена и еще 2000 наемных итальянских солдат, срочно присланных в ожидании вторжения вице-королем Сицилии доном Гарсия Толедским. Правда, защитники Мальты, получая надежные разведданные из самого Константинополя, в чем-то подготовились к такому развитию событий, отправив не способных держать оружие на материк. Взамен те же корабли при возвращении доставили все необходимое для упорной обороны, включая запасы пороха, ядер, оружия и продовольствия. По опыту прежних столкновений, ни та ни другая сторона на милость противника не рассчитывали… Поэтому оставшееся мирное население острова (понятие достаточно условное во все времена) со скотом, пожитками и домочадцами, включая женщин и детей, тут же бросилось на защиту стен замков Святого Ангела и Святого Михаила, укреплений Бармолы на западном берегу Гранд-Харбора. Хотя де Валлетт в основном надеялся на своих орденских рыцарей и наемных солдат, мужчины-мальтийцы оказались также не только вовремя, но и к месту, тем более, что оружия для них вполне хватало. Правда, гроссмейстер считал коренных мальтийцев «за людей невеликой преданности. Они в ужасе разбегутся от аркебузного выстрела. Что случится, когда осадные орудия начнут убивать их жен и детей?» События показали, что гроссмейстер ошибался в оценке этой части своих подданных.

Вся система обороны острова держалась, таким образом, на четырех узлах сопротивления будущему противнику. В бухте Гранд-Харбор это были замки Святого Ангела на полуострове Биргу и Святого Михаила на полуострове Сангли, разделенные неширокой акваторией Докярд Крик, через которую по указанию де Валлетта был наведен наплавной мост, что позволяло маневрировать личным составом своих подчиненных, перебрасывать их по мере необходимости из одной горячей точки к другой, что сыграло важную роль в последующих событиях. Третий узел обороны, выбор которого, казалось бы, позволял контролировать своей артиллерией обе соседние бухты – форт Святого Эльма, имел существенный недостаток: недостроенный равелин вблизи главных стен самого форта, что сыграло роковую роль в судьбе самого форта и поставило на грань поражения всю систему обороны мальтийских рыцарей, о чем ниже. Четвертым узлом обороны, несмотря на ветхость крепостных построек, оказалась крепость Медина, оказавшаяся несколько в стороне от основных событий. Она располагалась всего в 12 километрах от места основной высадки турок и пиратов в бухте Мерсамексет. Такое расположение объектов обороны Мальты, как оказалось, имело свои плюсы и минусы. Все вместе перечисленные объекты свидетельствовали о несомненном стратегическом мышлении тех, кто выбирал и строил эти сооружения.