Сергей Князьков - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV Страница 6

«В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля. Возлагая все упование на помощь Всесильного и на храбрость и неустрашимость российских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил, дам собственное повеление на преследование его, для чего и ожидать буду беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом. При сем случае не излишним считаю представить гг. главнокомандующим, что резервы должны быть оберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранить еще резерв, не побежден. На случай наступательного движения оное производить в сомкнутых колоннах к атаке, стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием. В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которые бы подкрепляли пехоту. На случай неудачного дела, генералом Вестицким открыты несколько дорог, которые он гг. главнокомандующим укажет и по коим армии должны отступать. Сей последний пункт единственно для сведения гг. главнокомандующих».

Эти бессмертные строки обличают в Кутузове ученика Суворова и высокого современного тактика.

Наполеон приказал разбить свою палатку влево от московской дороги в д. Валуевой, посреди расположения гвардии; впереди стоял корпус вице-короля. Ней стоял за Даву; Жюно подходил из Гжатска.

После завтрака Наполеон продиктовал следующий приказ по армии:

«Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридландом, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой».

К вечеру 25 августа вся армия Наполеона стояла между д. Валуевой и вокруг Шевардинского редута, примыкая к старой смоленской дороге, следовательно, против центра и левого фланга нашей позиции. Заметив это, Кутузов приказал 3-му корпусу Тучкова 1-го и 7.000 московского ополчения перейти к д. Утице, чтобы прикрыть старую смоленскую дорогу.

Между тем Наполеон, возвратясь с вечерней рекогносцировки и очень довольный тем, что русские не уходят, сделал следующие распоряжения для атаки на следующий день: Понятовскому овладеть д. Утицей и обходить левый фланг нашей армии; трем дивизиям корпуса Даву, Нею, Жюно и Мюрату, с тремя корпусами резервной кавалерии, атаковать Семеновские высоты; корпусу вице-короля, с двумя дивизиями корпуса Даву и с резервным кавалерийским корпусом Груши, овладеть с. Бородином и потом обратиться на центр нашей армии. Гвардия оставлена в резерве у Шевардина. Атаку на Семеновские батареи должны подготовить 102 орудия Даву, гвардии и Нея. Кампан, которому император дал личные указания, должен был первый повести атаку на Семеновские укрепления.

Для удобства сообщения через Колочу, французы навели четыре моста выше Бородина, а на случай неблагоприятного оборота дела построили сильные батареи против Бородина, перед Шевардинским редутом и близ Утицкого леса.

26 августа, на рассвете, обе армии стали в ружье. Но еще перед рассветом грянул пушечный выстрел с нашей батареи от Семеновского; показалось, что неприятель приближается. Ошибка вскоре разъяснилась, и после первого выстрела все смолкло. Услышав звук выстрела, Кутузов, не спавший, сел на лошадь и поехал на батарею к д. Горкам.

Почти в то же время и Наполеон скакал к Шевардинскому редуту. Заря занималась, туман рассеялся, блеснул первый луч солнца. «Это солнце Аустерлица!» сказал Наполеон, возбуждая настроение войск, готовых уже ринуться в атаку, после прочтенного им приказа, сулившего легкую победу и скорое окончание войны. Наполеон расположился около редута и не покидал своего места до четырех часов дня.

В половине шестого со стороны Шевардинского редута раздался густой одинокий выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; затрещала и ружейная перестрелка и вскоре огонь охватил все видимое поле сражения. Град ядер, гранат, картечи и ружейных пуль из 1.500 орудий и 250.000 ружей в течение всего дня потрясали и воздух и землю под ногами бойцов, посылая смерть во всех направлениях, и, казалось, что никому не суждено спастись из этого ада. Трудно проследить за всеми перипетиями этого изумительного побоища. Постараемся обрисовать его в крупных чертах.

Сражение под Бородином (Фабер дю-Фор)

Французские батареи, выехавшие на позицию у Шевардина, не достигали результата; их велено было передвинуть вперед на дистанцию 1.600 шагов. В 6 часов утра дивизия Дельзона произвела атаку на с. Бородино, к которому, под прикрытием тумана, подошла совершенно неожиданно и выбила оттуда наших гвардейских егерей; преследуя, французы перешли по мосту через р. Колочу, но были отброшены назад с большим уроном; мост был нашими сожжен.

В то же время, т. е. в 6 часов утра, и Даву повел атаку на Семеновские флеши с левого их фланга; после чрезвычайно упорного боя французы ворвались в них, причем Даву был контужен, генералы Кампан и Дессе тяжело ранены; впрочем, русские скоро их выбили и заставили отступить. В 7 часов развернулся корпус Нея и повел атаку на флеши тремя дивизиями с фронта, а через полчаса правее Даву начал развертываться корпус Жюно.

Теперь для русских стало ясно, куда Наполеон намечает свой главный удар. При виде готовившейся атаки Нея, Багратион сознавал, что у него сил недостаточно для ее отражения, и взял несколько батальонов у Раевского, дивизию Коновницына от Тучкова и просил подкрепления у главного командующего. Кутузов послал к нему из общего резерва полки л.-г. Измайловский, Литовский (нынешний л.-г. Московский) и л.-г. Финляндский, сводную гренадерскую бригаду, 1-ю кирасирскую дивизию и в то же время приказал 2-му корпусу (Багговута) идти с правого фланга на левый. Еще передвижения наших войск не окончились, как французы, выдержав жестокий огонь наших батарей, кинулись на укрепления, завладели одной флешью, но тотчас же были выбиты Неверовским. Жестокий бой загорелся около Семеновских укреплений. Сводная гренадерская дивизия Воронцова, оборонявшая флеши, была почти уничтожена. Ней готовился уже атаковать с. Семеновское. Даву снова перешел в наступление. Но уже начали к Багратиону подходить подкрепления, с которыми он в 9 часов произвел контратаку и отбросил французов, но в 10 часов потерял флеши в третий раз; при этом ранены князь Горчаков и Неверовский. Подошли к месту боя 3-я дивизия Коновницына и 4 кирасирских полка; они ударили во фланг французам, опрокинули их и снова заняли флеши.

План расположения русских и французских войск при с. Бородине

Было уже 11 часов утра. Мюрат, руководивший атакой на флеши за контузией маршала Даву, ввел в бой последнюю дивизию, бывшую в резерве — дивизию Фриана; Жюно в лесу между флешами и старой смоленской дорогой ввязался в бой с 5 егерскими полками Шаховского. Более 400 орудий громили наше левое крыло; с нашей стороны число орудий на этом участке было доведено до 300. Наступила самая кровопролитная сцена великой драмы! На пространстве одной квадратной версты гремело 700 орудий; французы смело шли вперед, усыпая все поле трупами, сраженными нашей картечью, и даже вызвали похвалу героя Багратиона, который крикнул одному французскому полку «Браво!»; полк этот геройски шел в атаку без выстрела, под страшным картечным и ружейным огнем. Французы снова ворвались во флеши, но снова выбиты, причем ранен принц Карл Мекленбургский и многие другие начальники. Задние линии французов еще не вступили в бой, идя за передовой, которая была уже в свалке; пошли вперед и с нашей стороны все, что было на этом участке, и сцепились с врагом в отчаянном рукопашном бою. Тут перемешалось все — пехота, кавалерия, артиллерия; бились штыками, прикладами, тесаками, банниками. Некоторые неприятельские всадники, увлеченные запальчивостью, проскакали на 2 версты вглубь нашего боевого порядка и были захвачены гвардейскими полками, бывшими в общем резерве. В этой резне не участвовали только общие резервы обеих армий, стоявшие в отдалении неподвижно.

В пылу этого боя тяжело раненый Багратион, сдав команду Коновницыну, был унесен с поля сражения; выбыл из строя его начальник штаба, гр. С.-При, и много других начальствующих лиц; говорить об управлении здесь было почти невозможно, но на каждой точке, наверное, чувствовалось, что нашим героям приходилось бороться с вдвое многочисленным противником. Около 11½ часов наши окончательно уступили флеши французам.