Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 Страница 7

Выработка нового плана затянулась, и деятельный Дейч, который считал возникшую задержку непозволительной тратой времени, направил начальнику разведки Фитину письмо с личной просьбой: «Обращаюсь к Вам как к начальнику и товарищу. Вот уже 8 месяцев я нахожусь в пути, но от цели мы так же далеки, как и в самом начале. Сейчас нам предстоят вновь неопределенность, выжидание. Этого я больше не могу совместить со своей совестью. Условия в странах назначения с момента отъезда из Москвы изменились. Поставленные тогда задания, насколько я понимаю, сейчас частично нереальны. Даже в самом лучшем случае потребуется 3–4 месяца, чтобы добраться до места…

Цель этого письма — изложить свои соображения и просить Вас как начальника и товарища помочь мне сейчас перейти на полезную работу и нагнать потерянное время.

Разрешите мне вернуться в СССР и пойти на фронт для выполнения непосредственной для войны работы. Если я нужен, пошлите меня на подпольную работу, куда хотите, чтобы у меня было сознание, что я делаю что-нибудь непосредственно для войны, для победы против фашистов».

Руководство разведки быстро отреагировало на обращение Дейча. Он вернулся в Москву, где был составлен новый маршрут переброски разведчика в Латинскую Америку.

В конце октября 1942 года Дейч и его помощник на пароходе «Эльна-2» отбыли из Архангельска в США. Однако в последний момент в связи с изменением маршрута капитан «Эльны» пересадил Дейча и его коллегу на транспорт «Донбасс», который следовал в Соединенные Штаты через Исландию.

Как часто бывает на войне, случайная смена судна и маршрута сыграла роковую роль в судьбе замечательного разведчика.

В конце 1942 года большой транспортный пароход «Донбасс» медленно покачивался на холодных волнах Норвежского моря. Небо, покрытое свинцовыми тучами, сливалось с водой такого же цвета.

Неожиданно из-за туч вынырнули немецкие бомбардировщики. Спикировав, они обрушили свой смертоносный груз на «Донбасс».

Это был уже второй налет на судно за последние сутки. Пронзительный вой пикирующих «юнкерсов» на несколько секунд смешался с разрывами бомб, треском палубных надстроек — и все внезапно стихло. Самолеты скрылись за облаками так же неожиданно, как и появились.

По данным Главного штаба ВМФ, часть команды разломившегося и затонувшего «Донбасса» спаслась и была подобрана в море немцами. Но среди спасенных Арнольда Дейча и его боевого товарища не было.

Впоследствии капитан «Донбасса», освобожденный из немецкого плена, рассказал, что взрывом Дейча отбросило в носовую часть корабля. Он попытался встать, но не смог: были перебиты ноги. Вместе с остатком корабля беспомощный разведчик быстро исчез в пучине.

Так закончилась короткая, но героическая жизнь Арнольда Дейча. Созданная им группа помощников и информационных источников в Англии много сделала для обеспечения безопасности нашей Родины и победы над фашистской Германией, хотя ему самому не суждено было дожить до нее.

2. Ким Филби делает выбор

Ким Филби стал легендарной личностью. Его имя прочно вошло в историю XX столетия как «суперагента» советской внешней разведки, сыгравшего исключительную роль в борьбе разведок великих держав в критические моменты истории — и в предвоенные годы, когда решался вопрос, быть или не быть новой мировой бойне, и в годы войны, когда усилия всех прогрессивных и демократических сил мира были сконцентрированы на борьбе с фашизмом, и наконец, в годы холодной войны, когда мир снова оказался перед угрозой еще более страшной, ядерной, катастрофы.

Обычно имена разведчиков, особенно выдающихся, на долгие годы остаются тайной, похороненной в архивах секретных служб. С Кимом Филби вышло иначе. В том, что о нем стало широко известно в мире, разведчику повезло и не повезло одновременно. Повезло — потому, что его имя не осталось в пыли архивных папок, он стал мировой известностью, что дало ему возможность продолжить свою активную деятельность и начать новую страницу в борьбе за дело, которому он посвятил свою жизнь. Не повезло — потому, что мировая известность пришла к нему в результате невольной расшифровки его принадлежности к советской разведке. Слишком много факторов незримо связаны цепью взаимозависимости, и далеко не всегда все можно предвидеть и учесть, подчинить события своей воле. Филби вынужденно поставил себя под удар, спасая от неминуемого ареста своих друзей, агентов советской разведки Маклина и Берджесса. И имя разведчика зазвучало на весь мир. Сам факт существования в руководящих сферах Интеллидженс сервис советского агента поднимал престиж советской разведки и действовал удручающе на ее противников. За девять лет работы в английской разведке Филби прошел все служебные ступени. В 1949 году он был назначен на должность офицера связи с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) и Федеральным бюро расследований (ФБР) США, внедрившись та-ким образом в самый центр подрывной деятельности западных разведок против Советского Союза. Филби даже рассматривался в качестве кандидата на должность начальника британской разведки.

Когда в 1978 году были обнародованы сведения об истинной роли Филби, хорошо знавший его бывший сотрудник ЦРУ Майлз Коуплэнд заявил: «Это привело к тому, что все чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали»[6].

Ким Филби (полное настоящее имя Гарольд Адриан Рассел Филби, прозвище «Ким» родители дали своему сыну в честь героя одного из романов Киплинга) — продолжатель одного из старинных родов Англии. Его дед по отцу, Монти Филби, в конце прошлого века владел кофейной плантацией на Цейлоне, а его жена, бабушка Кима Филби, Квинти Дункан, происходила из известной в Англии семьи потомственных военных. Один из представителей этой семьи — маршал Монтгомери. Таким образом, Ким Филби был отдаленным родственником знаменитого британского полководца. Отец Кима, Сент-Джон Филби, долгое время работал в английской колониальной администрации в Индии, а затем увлекся востоковедением и стал известным и уважаемым в Англии арабистом. За свои научные труды он был награжден медалями Королевского картографического и Королевского азиатского обществ. Будучи оригинальным человеком, он принял мусульманское вероисповедание, взял саудовскую девушку из числа рабынь в качестве второй жены, подолгу жил среди бедуинских племен, был советником короля Ибн Сауда. Но Ким воспитывался в духе классических британских традиций и получил наиболее престижное в Англии образование.

Когда речь идет о Киме Филби как об агенте советской разведки, невольно напрашивается вопрос: как человек такого круга и воспитания мог принять решение связать свою судьбу с советской разведкой? В небольшом очерке о первых шагах Филби в разведке, основанном на архивных материалах и рассказах самого Филби, мы и постараемся ответить на этот вопрос.

Начало 30-х годов. Англия. Кембридж. Молодые люди, поступившие на учебу в это привилегированное учебное заведение, с жаром обсуждают события политической жизни. Капиталистический мир только что пережил экономический кризис невиданных доселе масштабов со всеми его ужасающими последствиями: безработицей, нуждой, отчаянием, крушением надежд на лучшее будущее. Почему разразился кризис? Что, капитализм как система исчерпал себя? — задавали себе вопросы многие молодые люди.

А на востоке Европы государство с новым общественным строем претендовало на создание общества социальной справедливости. Его экономические и политические успехи были бесспорны. Коммунисты проповедовали идеи, которым нельзя было отказать в притягательности.

В Германии к власти пришли фашисты с их стремлением завоевать для «высшей арийской расы» «жизненное пространство». Идеология и практика фашизма отталкивали честных людей мира. Ведущие же капиталистические страны вместо того, чтобы обуздать фашизм, заигрывали с ним, стремясь использовать фашистскую Германию для сокрушения Советского Союза.

Атмосфера приподнятости, гражданского долга и личной ответственности, причастности к происходящим в мире событиям не могла не повлиять на молодого Филби. Он решил посвятить свою жизнь делу борьбы за социалистические идеалы. Много позже он сам скажет об этом гак: «Я принял решение работать в какой-нибудь форме на коммунистическое движение в мою последнюю неделю в Кембридже. Процесс моего прихода к этому решению продолжался около двух лет. Отчасти это был рациональный подход, отчасти эмоциональный. Он включал в себя изучение марксизма и, конечно, изучение «великой депрессии» и подъема фашистского движения. Конечно, у меня были и сомнения, и надежды, и критика самого себя, но мое самообразование и влияние внешних факторов, событий в мире привели меня к этому решению. Я уже не видел способов обойти этот вопрос: либо я должен принять это решение, либо я вообще должен бросить политику. И однажды вечером я сидел в своей комнате в Кембридже, сидел в кресле и принял решение. Это решение было принято на всю жизнь. В то время это решение было известно только мне. Я сказал это самому себе».