В. Трифонов - Кронштадт-Таллин-Ленинград Война на Балтике в июле 1941 – августе 1942 гг. Страница 7

Дежурные шлюпки-флиты с двумя спасателями, один на веслах, второй наблюдал за рекой и береговыми сигнальщиками, дежурили в две смены – с9до14ис 14 до 19 часов на отведенных участках реки. Наблюдали за купающимися, за соблюдением правил движения прогулочных лодок – держаться правой стороны, расходиться со встречными лодками левыми бортами. При необходимости подсказывали и показывали, как правильно держать весла, как правильно ими грести.

В штате спасательной станции было человек 7: начальник, его заместитель, обычно дежуривший на станции, два сигнальщика, моторист, водолаз, два спасателя на шлюпках. Конечно, на 5-6 км извилистой реки этого было явно недостаточно. Поэтому даже в будни им была нужна наша помощь, и мы по графику человек по 6- 7 дежурили в будни. Ну а в выходные дни выходили все, кто мог, захватывая из дома что-нибудь съестное и бутылку лимонада.

Однажды в августе руководство спасательной станции организовало однодневный шлюпочный поход вниз по реке на 5 или 6 шлюпках, по 4 человека в шлюпке. Вниз по реке идти было, конечно, легко и весело. Правда, местах в 3-х реку перегораживали небольшие плотины, и приходилось вытаскивать шлюпки на берег, тащить их волоком метров 100-150 и снова спускать на воду. Прошли мимо г. Ивантеевки, каких-то дачных поселков, но до места впадения реки Учи в Клязьму немного не дошли. В конце маршрута развели на берегу костер, вскипятили воду для чая, перекусили, передохнули, искупались и в обратный путь. Против течения на веслах каждому пришлось поработать часа по два. На свою базу вернулись часам к 20, крепко уставшими, но довольными.

Лето, проведенное на спасательной станции ОСВОДа, общение с бывшими военными моряками – нашими учителями некоторых азов морского дела, укрепили мое желание поступить после окончания школы в Военно-морское училище им. Фрунзе.

В начале лета произошло еще одно важное в моей жизни событие. В нашем поселке был небольшой деревянный кинотеатр, находившийся всего метрах в 150 от железнодорожной платформы. В наш кинотеатр приходили и приезжали взрослые и ребята со всех ближайших сел и поселков: Звягино, Мамонтовка, Листвяны, Кудринка, Тарасовка, Любимовка и др. Ежедневно шло не менее 4 сеансов. После войны кинотеатр значительно расширили и удлинили кинозал. К кинотеатру примыкал большой зеленый сад, где можно было и посидеть и погулять до начала сеанса. И ребята, и взрослые любили этот уголок культуры. Но в начале 60-х, после того как на станции Пушкино рухнул пролет пешеходного моста над железнодорожными путями, наш кинотеатр разобрали – вдруг тоже рухнет. Деньги, которые были выделены на строительство нового кинотеатра, районные власти использовали на строительство в Пушкино громадного кинотеатра с несколькими кинозалами – гигантомания проникала и в районные центры. Фактически жители перечисленных выше поселков были лишены кино. Но это случилось много позже, а тогда, в конце мая 1940 г. в нашем Клязьминском кинотеатре мы увидели фильм «Юность командиров» – о жизни и учебе ребят в военно-артиллерийских спецшколах, пять из которых в 1939 г. было открыто в Москве.

Было принято решение: чем ждать еще два года до окончания школы, лучше поступить в артиллерийскую спецшколу и после ее окончания поступать в училище береговой бороны – это все же рядом с морем. А там можно будет как-нибудь и на корабль перевестись артиллеристом.

Ближайшей к Северному (Ярославскому) вокзалу оказалась 3-я артиллерийская спецшкола. Она находилась около Курского вокзала в Яковлевском переулке, 8. Других ребят из нашего класса переход в спецшколу почему-то не заинтересовал. А я 28 мая подал заявление о приеме в эту школу. 11 июня прошел медкомиссию (рост был всего, оказывается, 161 см, но вес 65 кг. Значит, за последующие два-три года, я вытянулся на 15 см.). На комиссии, где рассматривались мои документы: свидетельство об окончании 8 класса, характеристику из школы, результаты медкомиссии, – выяснилось, что принять меня могут только снова в 8 класс, т.к. годовые оценки были неважные: 2 «посредственно» (по анатомии и немецкому языку – родная мамочка не щадила), 5 «хорошо» и 6 «отлично». Я дал согласие и получил такую справку:

Выдано настоящее тов. Трифонову В. И. в том, что он зачислен в 3-ю Специальную артиллерийскую школу. 28-го августа к 10 часам утра должен явиться в школу.

Директор школы

Итак, два с половиной месяца я свободен!

Продолжал дежурить на шлюпке на р. Уче, получил зачеты по занятиям «буксировка», «ныряние в глубину», сдал нормы на водолаза-спасателя, на значок «моряк». В день ОСВОДа участвовал в заплыве по реке Уче на 500 м. После всех этих успехов купил себе «мичманку» за 30 рублей и за 5 руб. «краб» к ней. На какую-то курточку нашил медные пуговицы с якорями – чем не морская форма!

Занятия и работа в ОСВОДе требовали много времени, но приносили большое моральное удовлетворение и новыми знаниями, полезными в жизни навыками и общественно-полезной деятельностью.

В дневнике тех лет я с удивлением нашел запись, в которой сам себе признавался, что звание «осводовца» обязывало нас быть дисциплинированнее, воздерживаться от глупых ребячьих поступков и что, я сам за собой стал замечать, стал более по взрослому относиться к жизни, к выполнению своих обязанностей по дому, на учебе и работе в ОСВОДе. К сожалению, жизнь показала, что глупых ребячьих поступков у меня было еще не мало.

С теплотой вспоминаю нашего инструктора-учителя, начальника спасательного поста Максима Петровича, который очень душевно, но без панибратства относился к нам и передавал свой богатый опыт морской службы. Много интересного и полезного из работы водолазов рассказывал нам во время занятий водолаз-инструктор Федоров С. С.

В начале июля я уговорил Андрея Айдарова тоже поступить в артиллерийскую спецшколу с последующим поступлением в Севастопольское училище береговой обороны, а оттуда – на корабли.

Пошли в «мою» 3-ю спецшколу, но там прием заявлений уже закончен. В 5-й и 4-й отказали, узнав, что у Андрея есть посредственные оценки. Во 2-й спецшколе, которая находилась в то время на Кропоткинской улице 12, Андрей представился семиклассником без посредственных оценок. Разрешили принести справку об окончании 7 класса и характеристику. Справку за 7 класс нам «сделали» – выдали пустой подписанный бланк с печатью, и мы сами внесли в нее оценки, соблюдая чувство меры, но главное без «посредственно». В середине июля Андрея приняли во 2-ю артиллерийскую спецшколу в 8-й класс.

В 1-ой Военно-морской специальной средней школе

27 июля 1940 г., когда я вернулся домой с дежурства на реке Уче, отец сказал, что слушал по радио (у нас был маленький детекторный приемник) выступление Наркома военно-морского флота Кузнецова, который сказал об открывающихся в ряде городов, в том числе и в Москве, военно-морских спецшколах. Более подробно ничего сказано не было.

А на следующий день, 28 июля – День Военно-морского Флота.

Начальник районного отделения ОСВОДа т. Антипов дал нам с Андреем Айдаровым, как самым активным членам ОСВОДа, два билета в Зеленый театр Парка Культуры и Отдыха им. Горького, где в этот день было праздничное гуляние. Подходили мы к нескольким морским командирам, спрашивали их о военно-морской спецшколе, но никто не имел о ней понятия. Пошли в Наркомат ВМФ, что на Гоголевском бульваре. На проходной нам посоветовали прийти завтра, в рабочий день. Пришли 29-го, обратились в бюро пропусков. Но там тоже никто ничего не мог сказать по этому вопросу, и посоветовали ждать сообщений в газетах.

День за днем внимательно просматривали получаемые центральные газеты. И вот, в середине августа, в одной из газет появилась долгожданная статья под заголовком:

«К началу предстоящего учебного года в Москве будет организована специальная военно-морская школа. Открыт прием заявлений от учеников старших классов, желающих поступить в эту школу. Уже поступило около 700 заявлений. В три класса военно-морской школы – 8-й, 9-й и 10-й будет принято 500 отличников учебы. В ближайшее время начнет работать медицинская отборочная комиссия. Для учащихся вводится особая форма. Летние месяцы они будут проводить в лагерях и на кораблях».

В тот же день мы с Андреем помчались в Москву в Наркомат ВМФ. В комендатуре наркомата нам сказали, что по этому вопросу нам следует обратиться в Наркомпрос к т. Палехину, ведовавшему всеми спецшколами, и дали нам телефон его секретаря. По телефону мы узнали, что прием заявлений в военно-морскую спецюколу происходит в здании 2-й артиллерийской спецшколы, в которую месяц назад поступил Андрей. Если бы мы знали, что в ней уже давно идет прием в Военно-морскую спецшколу! Секретарь, узнав, что мы уже поступили в артиллерийские спецшколы, сообщила нам, что из артспецшкол в военморспецшколу не принимают. Мы, естественно, начали возмущаться, и секретарь предложила нам самим прийти к т. Палехину в Мосгороно.