Битва за небо Кубани. 1943 г. - Дмитрий Михайлович Дегтев Страница 8

первые И-16 поступили в 298-й ИАП только 19 июля. После этого подразделение долго воевало на Южном фронте, но в крупных воздушных сражениях ни разу не участвовало, благодаря чему смогло избежать разгрома и очень долго поддерживать боеготовность, хотя бы на минимальном уровне. В мае 1942 г., уже под командованием майора Ивана Тараненко, 298-й ИАП был выведен в тыл на переформирование. Летчики прошли переобучение на истребителях Як-1 и Як-7Б, однако потом планы командования изменились и в октябре 1942 г. полк отправился в 25-й ЗИАП в Аджикабуле. Там он был перевооружен уже на американские истребители Р-39. Подготовка заняла весьма длительное время, и на фронт 298-й ИАП вернулся только в середине февраля 1943 г., не приняв участия ни в Сталинградской битве, ни в битве за Кавказ. Подразделение вошло в состав 219-й бомбардировочной авиадивизии, также в основном вооруженной американскими машинами. И, следовательно, основной задачей «аэрокобр» являлось их сопровождение до цели и обратно.

В течение 16–17 февраля полк в составе 30 Р-39 перебазировался с аэродрома Кутаиси на аэродром Мирская. «Посадка производилась на аэродром исключительно грязно, – отмечалось в журнале боевых действий. – Исключительно слабый расчет летного состава 3-й АЭ». Что подразумевалось под последней фразой, можно только гадать…

С 25 февраля «аэрокобры» приступили к патрулированию своего аэродрома, а также к вылетам на прикрытия советских войск в районе Краснодара. Однако в первые недели все полеты проходили, словно в мирное время, без каких-либо встреч с противником. Единственной неприятностью стало исчезновение капитана Чайки. Летчик летал в Кутаиси для ремонта своего самолета, 2 марта вылетел обратно, но сообщил, что делает где-то промежуточную посадку из-за неполадок с мотором. Обратно Чайка так и не вернулся, только спустя 17 дней было установлено, что он разбился 5 марта в селе Отрадо-Кубанское во время взлета.

Интересно, что большинство вылетов, совершенных на патрулирование и прикрытие, не засчитывалось летчикам в качестве «боевых». Причем по какому принципу составлялась ведомость, непонятно. Например, утренние вылеты, выполненные летчиками Тараненко (командир полка), Кривобоковым, Кацаповым и Зайцевым 5 марта на прикрытие своих войск и «облет района», были записаны боевыми. А вот вылет летчиков Луканцова и Александрова «на догон видимого противника», выполненный тремя днями ранее, почему-то «боевым» не записали.

10 марта восемнадцать Р-39 занимались сопровождением бомбардировщиков Б-20 (А-20). Последние в итоге не смогли найти цель из-за облачности и задание не выполнили. При этом 17 летчикам были записаны боевые вылеты, а в графе у летчика Сосиева поставили отметку «не зачтен». В тот же день «аэрокобры» дважды группами по 4 машины вылетали на прикрытие железнодорожного перегона Кропоткин – Краснодар, но в обоих случаях «назначенного на прикрытие поезда на перегоне не оказалось». Поэтому вылеты боевыми не признали. И только вечером, во время уже четвертой попытки, этот загадочный состав, наконец, удалось обнаружить и прикрыть. Впрочем, поскольку прикрывать оказалось не от кого, вылеты боевыми тоже не засчитали!

Кстати, командующий 56-й армией генерал Гречко дал отрицательную оценку действиям своих ВВС. «Вместо массированных ударов авиации по 120–130 самолетов через каждые 15-минутные промежутки времени фактически наносились слабые удары небольшими и разрозненными группами, – писал он. – Так, в первом налете в 9 часов участвовало 22 штурмовика и 12 истребителей, во втором – с 11 часов 30 минут – 23 штурмовика и 22 истребителя. Управление авиацией над полем боя было слабым. Авиация часто выполняла задачи без учета сложившейся обстановки. Это дало возможность противнику активизировать действия своей авиации и наносить сильные бомбовые удары по боевым порядкам наших войск. В первой половине дня авиация противника безнаказанно бомбила и расстреливала наши наступавшие части, и лишь во второй половине дня положение несколько улучшилось. Артиллерийский огонь оказался также малоэффективным, так как в большинстве случаев из-за трудности наблюдения артиллеристы вынуждены были вести огонь по площадям».

Всего в этот день ВВС СКФ выполнили 573 самолето-вылета, доложили про 15 сбитых самолетов. При этом большую часть из них заявили летчики 45-го ИАП, воевавшие на Р-39. Павел Берестенев сбил Ю-88 в районе Запорожского, Борис Глинка – Ю-88 и Ме-109 в районе Абинской, Дмитрий Глинка – два Ю-88 в районе Мефодиевской, Гедалий Микитянский – ФВ-189 западнее Абинской, Михаил Петров – Хе-111, также западнее Абинской, и Дмитрий Шурубов – Ме-109 в том же районе. Пилот ЛаГГ-3 Илья Черкашин из 267-го ИАП претендовал на еще один сбитый «мессер» в районе Абинской.

По крайней мере 3 победы наших летчиков подтверждаются данными противника. В районе Крымской были сбиты Ju-88A-4 W. Nr. 88—8633 «9K+TT» из 9./KG51 и Ju-88A-14 W. Nr. 14—1160 из 8./KG51 «Эдельвейс». Один немецкий экипаж пропал без вести, во втором двое летчиков были убиты, а двое ранены. Также в районе Абинской был сбит Ju-88A-14 W. Nr. 14—4386 из 8-й эскадрильи KG51.

Собственные потери составили 3 самолета. В районе Абинской воздушными стрелками Ju-88 была сбита P-39D-2 «41—38427» из 45-го ИАП (пилот остался цел), а вот И-16 из 975-го ИАП (его пилот младший лейтенант Щербин погиб) сбили словаки Ян Резняк и Исидор Коварик из 13.(Slow) /JG52. Обоим были в 09.52 и 09.53 в качестве воздушных побед записаны два наших «ишака».

К исходу дня бойцам 383-й стрелковой дивизии генерал-майора К.И. Провалова удалось захватить три квартала на юго-восточной окраине Абинской. Введенная же в бой в середине дня 151-я танковая бригада подполковника В.А. Корнилова сразу потеряла 10 танков и не смогла прорваться к станице.

Собственно, 10 марта и можно считать своеобразным стартом затяжной и ожесточенной воздушной битвы за Кубань. В этот день Гитлер прилетел на своем персональном FW-200 в Запорожье, где за успешное контрнаступление группы армий «Зюд» под Харьковом вручил генерал-фельдмаршалу Манштейну Рыцарский крест с дубовыми листьями. Попутно фюрер провел и оперативное совещание, на котором присутствовали командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Эвальд фон Кляйст, командующий 17-й армией генерал-оберст Рихард Руофф и командующий 4-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Вольфрам фон Рихтхофен. Относительно дальнейших планов было принято решение любой ценой удержать Кубанский плацдарм и Новороссийск. Гитлер заявил, что это имеет огромное политическое значение, а также позволит удержать русский Черноморский флот вдали от Крыма. При этом желательно в ближайшее время ликвидировать русский плацдарм в районе Мысхако. Через три дня уже из «Волчьего логова» штаб группы армий «А» получил директиву о ведении боевых действий на Восточном фронте на ближайшие месяцы. В ней, среди прочего, говорилось: «…задачей