Дмитрий Дёгтев - Секретные операции люфтваффе. От Гренландии до Ирака. 1939–1945 Страница 9

По всей вероятности, в случаях, когда не удавалось найти диверсантов, аварию списывали на халатность и вредительство. В конце концов, тем же органам НКВД было более безопасно сообщить о раскрытии «контрреволюционного заговора», нежели о вражеской диверсии. Ибо во втором случае у руководства мог возникнуть вопрос: а как же вы допустили?! Почему не разоблачили шпионов до того, как они взорвали цех?

К примеру, в июле 1941 г. в цехе № 7 завода № 80 имени Свердлова в Дзержинске, являвшегося главным поставщиком взрывчатых веществ, произошел крупный пожар. Приехала комиссия Госконтроля СССР, которая обвинила в аварии руководство предприятия. Директор Сергей Горин, а также главный инженер Алексей Цыганков были отстранены от работы и арестованы. Горина потом расстреляли как «врага народа», а вот талантливый инженер Цыганков не только был оправдан Горьковским областным судом, но в сентябре 1943 г. назначен директором завода в звании генерал-майора и проработал на этой должности до 1954 г. Хотя взрывы на химических заводах гремели регулярно. Только за 1943 г. произошло 179 аварий и 1710 несчастных случаев.

Полеты самолетов, доставлявших диверсантов в глубокий тыл, конечно же не оставались незамеченными. Особенно если маршруты пролегали недалеко от крупных городов, узловых железнодорожных станций и других объектов.

К северо-востоку от Горького (ныне Нижний Новгород) начинается большой массив глухих, местами непроходимых лесов, постепенно переходящих в тайгу. Тогда единственными крупными населенными пунктами были расположенные на железной дороге, идущей почти по прямой в направлении г. Киров, станции Семенов, Урень и Шахунья. Их разделяли 50–70 км практически безлюдной местности. Лишь в районе поселка Сухобезводное, расположенного между Семеновом и Уренью, плотность «населения» резко возрастала, там располагались сразу несколько лагерей ГУЛАГа. Наблюдение за небом в этом обширном секторе осуществляли малочисленные посты ВНОС, находившиеся в Семенове, Керженце, Воскресенске, Красных Баках, Линде и Шахунье. Противовоздушная же оборона вообще отсутствовала.

Осенью 1941 г., когда немецкие войска рвались к Москве, возникли серьезные опасения, что война дойдет и до Горьковской области. 3 ноября вышли директивы Главного управления ВВС РККА № 111-04 и 7420, согласно которым в районах Линда, Шахунья, Урень и Семенов были построены оперативные аэродромы со спецсооружениями. Однако в скором времени они были заброшены и никогда не использовались. Вся эта обширная территория, даже с аэродромами, являлась практически идеальной для выброски диверсионных и шпионских групп.

Так, поздно ночью 10 июня 1942 г. поступило сообщение от постов ВНОС о шуме моторов неизвестного самолета. В Горьком сначала было введено «Угрожаемое положение № 1», а затем в 01:54 по местному времени по приказу командующего Горьковским корпусным районом ПВО генерал-майора А.А. Осипова была объявлена воздушная тревога. Батареи 742-го и 90-го зенитных артполков и Горьковского зенитного училища открыли огонь и выпустили в небо около 400 снарядов. Однако никаких самолетов над городом не пролетало, и в 02:38 штаб ПВО передал сигнал «Отбой воздушной тревоги».

В ночь на 16 июня в Горьком вновь объявили воздушную тревогу. Невыспавшиеся жители многочисленных городских районов и поселков устремились к укрытиям во дворах и подвалах, десятки групп самозащиты и формирований МПВО заняли свои боевые посты на крышах зданий. Однако время шло, зенитки не стреляли, и никаких самолетов снова не пролетало. Зато в Ворошиловском районе (ныне Приокский район) кто-то пустил три осветительные ракеты в направлении промышленной зоны, одновременно еще две ракеты взвились над Горьковским автозаводом.

Гудки сигналов воздушной тревоги звучали в Горьком и в ночь на 26 июня, однако и на этот раз никакой бомбежки не было. Вполне возможно, что наблюдатели постов ВНОС действительно слышали шум самолета, только он направлялся не бомбить город, а следовал к месту выброски шпионов за Волгой.

В короткие июльские ночи покой жителей районов Горьковской области снова периодически нарушался доносящимся откуда-то с неба гулом авиационных моторов, воем сирен воздушной тревоги и грохотом зениток. При этом никаких бомбежек опять же не было, и, что это за самолеты-призраки и куда они летят, оставалось только догадываться.

Так, в ночь на 24 июля в 02:05 по местному времени наблюдатель Нарков с вышкового поста № 2 Горьковского автозавода услышал отдаленную артиллерийскую стрельбу в районе Сормова. Об этом он сразу же сообщил в заводской штаб МПВО. Через минуту аналогичное сообщение пришло с ВНП № 1 от наблюдателя Рябухова. В 02:14 пальба в Сормовском районе прекратилась, но Нарков увидел отдаленные вспышки выстрелов в районе Балахны. Через минуту в пустынном промежутке между автозаводом и Сормовом вспыхнуло какое-то пламя. Огонь горел некоторое время, но потом погас. Вероятнее всего, кто-то пытался подать самолетам сигнал с земли. В 02:16 стрельба всюду прекратилась и снова наступила тишина. Кто в кого стрелял и что за самолет пролетал мимо Горького, осталось неизвестным. Это опять мог быть транспортник с диверсантами.

Однако, по всей видимости, немцы не ограничивались лишь выброской шпионов на парашютах. Жители Семеновского района, один из которых работал егерем, впоследствии вспоминали, что во время дальних переходов по лесам они неоднократно видели снижающиеся и заходящие на посадку самолеты. Эти очевидцы утверждали, что на них не было никаких опознавательных знаков. А в один из своих походов егерь обнаружил посреди лесной глуши большую поляну, на которой стоял самолет! При этом рядом с двухмоторной машиной беззаботно курили летчики.

Не решившись подойти ближе, егерь побежал в райцентр сообщить об увиденном. Поначалу ему просто не поверили, но затем все же выслали бойцов местного истребительного батальона на разведку. Добравшись по лесным дебрям до той самой поляны, ополченцы не нашли самолетов, однако на земле были отчетливо видны следы их колес. После обследования местности были обнаружены окурки, какие-то распакованные контейнеры и следы, терявшиеся в ближайшей чащобе…

Таким образом, в Поволжье вполне мог существовать секретный аэродром люфтваффе, использовавшийся для доставки и снабжения диверсионных групп, а возможно, и для каких-то других целей. Предположительно он находился в 90–100 км северо-восточнее Горького. По одной из версий, немцы попросту могли периодически использовать заброшенный советский оперативный аэродром.

«Наши пассажиры – рыбаки с Нижней Волги»

Во время летне-осенней кампании 1942 г. абвер и Главное управление имперской безопасности Третьего рейха (РСХА) активизировали заброску шпионов в Поволжье. К августу выброски немецких диверсионных и разведывательных групп были зафиксированы в районах Балашова, Саратова, Пензы, Куйбышева, Сызрани и других волжских городов.

Кроме того, во время наступления немецких войск практиковалась высадка диверсионных групп в прифронтовой полосе с целью захвата стратегических объектов. В начале июля в районе железнодорожной станции Лиски в Воронежской области был выброшен десант из 50 парашютистов, одетых в форму войск НКВД. Сориентировавшись на местности, еще в темноте они захватили местную комендатуру. Получив нужные сведения, коменданта и его помощника заперли в подвале. Затем под предлогом, что арестованный комендант оказался «германским агентом», начальник станции получил приказ подчиняться новому коменданту. В это время на станцию прибыл воинский эшелон. Начальника поезда и всех командиров вызвали на «оперативное совещание» и всех арестовали.

К утру с ближайшей станции потребовали принять следующий эшелон. Начальник станции дал согласие. Между тем навстречу пустили поезд из нескольких товарных вагонов. В результате произошло крупное крушение, вследствие которого линия была выведена из строя. Вскоре на станцию прибыла группа солдат с целью разобраться в обстановке. Ее командира также вызвали в комендатуру и арестовали. Ну а к полудню к Лиски подошли немецкие танки…

К концу лета военная обстановка в районе Сталинграда осложнилась, и немцы для ее дальнейшей дестабилизации стали наращивать масштабы заброски агентуры. Аппараты местных управлений НКВД, наряду с задействованием для борьбы с десантами германских спецслужб оперативных работников, вынуждены были во все больших масштабах использовать бойцов истребительных батальонов и население. Особое внимание обращалось на создание специальных групп из числа бойцов истребительных батальонов в населенных пунктах, прилегавших к линиям железных дорог.

Усиливались патрулирование и проверки документов в ночное время у лиц, передвигавшихся по дорогам; те из них, документы которых вызывали подозрение, задерживались для выяснения личности. В помощь истребительным батальонам подключались группы содействия из местного населения для несения службы наблюдения за воздухом и за всеми неизвестными лицами, появлявшимися в обслуживаемом районе. Перед ними ставились задачи по расширению наблюдения за воздухом путем организации новых постов в каждом из населенных пунктов, с привлечением к этому пастухов, лесничих, объездчиков. Наблюдатели за воздухом должны были тщательно отмечать трассы полетов самолетов в целях организации поиска, возможно, заброшенных диверсантов.