Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 Страница 91

В ноте указывалось: «Германские агенты самым грубым и беззастенчивым образом… превратили территорию Ирана в арену подготовки военного нападения на Советский Союз… Это требует от Советского правительства немедленного проведения в жизнь всех тех мероприятий, которые оно не только вправе, но и обязано принять в целях самозащиты». В ноте были названы фашистские агенты, занимавшиеся подрывной работой против СССР: фон Раданович, Га-мота, Майер, Сапов, Бор, Келлингер, Тряппе и другие.

Послание Гитлера фон Эттель вручил Реза-шаху утром 25 августа, но было уже поздно, и иранский диктатор прямо сказал об этом немецкому дипломату: «Обстановка коренным образом изменилась». Дело в том, что самым ранним утром, за пару часов до визита фон Эт-теля, Реза-шаха посетили посол СССР А.А. Смирнов и посланник Великобритании Буллард и вручили ему ноты своих правительств о вводе в Иран советских и английских войск.

К сентябрю 1941 года советская ударная группировка в составе двух армий заняла северные провинции Ирана, одновременно в юго-западные провинции вошли подразделения английских войск. Советские и английские части соединились в районе Казвина, южнее Тегерана, а 17 сентября вошли в иранскую столицу. Несмотря на приказ Реза-шаха оказывать вооруженное сопротивление русским, солдаты иранской армии разбегались при первых же встречах с Красной Армией, и ее вступление в Иран прошло без потерь. В конце 1942 года без всякого договорного оформления под предлогом обеспечения безопасности доставки военных грузов для СССР в Иран вошли подразделения американских войск, занявшие порты Бендер-шахпур и Хорремшехр.

В соответствии с соглашением, заключенным между представителями СССР, Великобритании и Ирана 8 сентября 1941 года, иранское правительство должно было выслать из страны военные и дипломатические миссии государств оси Берлин-Рим-Токио, а также передать в распоряжение союзных держав для интернирования членов немецкой колонии в Иране. Тегеран брал на себя обязательство всемерно содействовать транспортировке через иранскую территорию англо-американских грузов для СССР и не допустить каких-либо действий, наносящих ущерб интересам СССР и Англии во время войны. В январе 1942 года был заключен Договор о союзе между СССР, Великобританией и Ираном, по которому Иран должен был «всеми доступными средствами и всеми возможными путями содействовать СССР и Великобритании в борьбе с фашистской Германией».

Таким образом, в результате активной политики держав антигитлеровской коалиции вклад Ирана, который без единого выстрела оказался участником войны против Германии и приобрел права и преимущества как союзник победивших государств, был достаточно существенным.

Хотя советско-английская военная акция переломила ситуацию в Иране, сам по себе ввод войск, заключенные договоры и соглашения еще не могли обеспечить разгром позиций, которые обрели в этой стране гитлеровские спецслужбы и их иранские пособники. Жесткое противоборство с абвером Канариса и политической разведкой Шел-ленберга (СД) на территории Ирана продолжалось почти до конца войны.

Главным представителем VI управления Главного управления имперской безопасности СС (PCXА), политической разведки СД, в Тегеране в годы войны был Франц Майер (настоящее имя Рихард Август), по некоторым данным — штурмбаннфюрер СС. В архивах СВР нет сведений о том, под каким прикрытием Майер прибыл в Иран вместе с еще одним эсэсовцем — Романом Гамотой в октябре 1940 года. Не исключено, что он, как и Гамота, использовал «крышу» транспортной конторы «Иран-Экспресс». К моменту приезда Майеру было 37 лет. Это был человек высокого роста, с круглым лицом, голубыми глазами, с длинными зачесанными назад волосами, слева от глаза до уха тянулся шрам, на левой руке безымянный палец был коротким, на груди следы ожога — результат ранения, полученного в Польше. Таким был сохранившийся в архивных делах внешней разведки словесный портрет немецкого разведчика, составленный резидентурой, когда он был объявлен в розыск в Иране.

В сентябре 1939 года — феврале 1940 года Майер находился в Москве в качестве эксперта «Рейхсгруппе Индустрие». Вернувшись в Берлин, он представил доклад о политическом, военном и экономическом потенциале СССР, который был разослан в основные министерства Третьего рейха и германские зарубежные миссии. Он подверг критике утверждения русской белой эмиграции о том, что в СССР зреет антибольшевистское восстание, подчеркнув, что для этого нет никаких предпосылок. Майер утверждал, что Советская Армия сильна, а экономика СССР — на подъеме. Доклад не понравился нацистской верхушке, но был с одобрением встречен в германских миссиях за границей.

Как следует из архивных материалов СВР, арестовавшие Майера в 1943 году англичане характеризовали его «молодым, энергичным, истерическим, отважным человеком, типичным эсэсовцем, фанатиком национал-социализма, изображавшим из себя сверхчеловека». Хорошо знавший Майера немец Гайер, арестованный НКВД, говорил о нем: «Один из умнейших людей, которых я когда-либо встречал». Он свободно владел персидским языком, любил игру в нарды, которой увлекаются в Иране. Майер был умелым конспиратором, профессионально обнаруживал установленное за ним наблюдение и ловко уходил от слежки. Он часто применял средства маскировки, изменял внешность, нередко пользовался униформой офицера иранского генштаба.

Майер и Гамота прибыли в Иран, не получив в Берлине конкретных заданий, они должны были ознакомиться с обстановкой, а соответствующие инструкции получить позже. После ввода в Иран союзных войск в сентябре 1941 года, который для немцев оказался неожиданным, Майер остался без связи с Берлином. Три месяца он скрывался на армянском кладбище в Тегеране под видом могильщика, а затем с помощью профашистских элементов сумел найти себе убежище в городе и развернул активную работу в подполье. Майер был убежден, что 1942 год принесет окончательную победу германскому оружию, и решил всеми доступными ему средствами «помочь своим товарищам на Восточном фронте и поднять свои акции в Берлине». Ему удалось наладить радиосвязь с Берлином, и он стал энергично работать над формированием профашистских иранских националистических организаций, враждебных как Англии, так и России.

В Тегеране и других городах Ирана вскоре возникли и начали быстро набирать силу и влияние прогерманские националистические партии и группы, через некоторое время число их достигло 20. Главными среди них стали «Голубая партия» и «Иранские националисты» («Хезб-е-Кабут» и «Меллиюн-е-Иран»). Первую возглавил депутат меджлиса Ноубахт, учившийся в молодые годы в Германии и переведший в 30-х годах на персидский язык книгу Гитлера «Майн Кампф». Это был высокий, представительный, уже пожилой мужчина, властный, честолюбивый и недоверчивый к людям человек. Ноубахт был фанатичным националистом, ненавидевшим англичан. В стране он был известен как общественный деятель, литератор и зажиточный человек. Ему довольно скоро удалось собрать под свои знамена до трех тысяч сторонников и сколотить законспирированную, строго централизованную партию. Организационно она состояла из «пятерок», высшим руководящим органом была Центральная секция (ЦС), с которой были связаны только старшие «пятерок». Каждый член ЦС руководил деятельностью 50 «пятерок», т. е. 250 членов партии. Помимо ЦС, были еще секции военная, гражданская и по делам племен. Каждый член партии давал клятву верности и получал учетную карточку голубого цвета.

Ноубахт так определил цели партии: «Захватить власть в свои руки у правительства, которое бессильно противостоять домогательствам союзников и делается игрушкой в их руках». Резидентура в 1942 году сообщила в Центр: «“Голубая партия” ставит своей целью изгнание англо-советских войск из Ирана, организацию националистических сил Ирана на борьбу с англо-советской оккупацией, подготовку в Иране почвы для захвата власти, совместного с германской армией удара в тыл союзников, борьбу с правительством, бессильным противодействовать англо-советскому нажиму и вмешательству во внутренние дела Ирана». В орбиту влияния партии попали известные в Иране генералы Захеди, Язданпанах, Размара, Арфа, Хедаят и другие. Молодой шах Мохаммед Реза Пехлеви в душе сочувствовал «Голубой партии», которая формально входила в блок иранских националистов профашистской ориентации «Меллиюн-е-Иран». Это дало основание нашей резидентуре 15 августа 1942 года, оценивая обстановку в стране, констатировать: «Офицерство может стать наиболее опасной частью «пятой колонны» в Иране».

Майер имел самое непосредственное отношение к формированию этих организаций, он лично подготовил для «Меллиюне-Иран» программу, основанную на принципах национал-социализма, придумал эмблему, смахивающую на фашистскую свастику, разработал военную форму — сапоги, черные бриджи, голубая рубаха. Он предусмотрительно расписал детальный план действий этих организаций во всеиранском масштабе. К Майеру поступали с мест такие, например, сообщения: «Мы спрятали 30 тысяч винтовок и 2 миллиона патронов для Тегерана. Пришлите денег и оружие, а мы гарантируем наличие наготове 150 тысяч человек — половина из племен, половина из военных». Или: «В Тегеране начальник центрального арсенала полковник Багаи по условленному сигналу откроет доступ в арсенал представителям прогерманских частей и организаций и выдаст им 30 тысяч винтовок и 20 миллионов патронов».