Рафаил Мельников - Минные крейсера России. 1886-1917 гг. Страница 12

Сомнительным новшеством признавался и носовой руль. Маневру отступления задним ходом, чтобы не подставлять себя лагом, после выпуска мины руль помочь не мог. При заднем ходе корабль слушался руля только на короткое время. При малейшем же ветре носовой руль действия вовсе не оказывал, хотя диаметр циркуляции на переднем ходу он уменьшал существенно — с 300 сажень до 160.

Неудобство создавало пепродумапность якорного устройства. От слишком острых носовых образований якорь задевал за киль вблизи носового руля, отчего в это время его нельзя было держать опушепным. Велик оказался риск повреждения руля и при отдаче якоря. Получалось, что пользоваться рулем в обстоятельствах, когда он нужен было рискованно, а преимущество в разнице диаметра циркуляции в море командир считал несущественным. Случай ближнего боя с себе подобными кораблями он почему-то не рассматривал.

Фактическое вооружение корабля составляли два, а не три, как полагали при заказе, минных аппарата. Сомнительным считал В.Р. Берг и предлагаемое вооружение из 9 47-мм пушек. При 60 пуд. веса каждой с тумбой, их расположение на верхней палубе явно ухудшало мореходные качества корабля и скорость, которую надо считать главнейшим его достоинством.

20-21-уз скорость корабля подтвердилась и на четырех испытаниях в Черном море. Эту скорость, как писал в "Кронштадтском вестнике" (№ 135 за 1890 г.) командир В.Р. фон Берг, действительно, можно поддерживать, как и предусмотрено контрактом, в продолжении двух часов с применением искусственного дутья, 58-мильный переход Ялта-Севастополь был совершен за 2 ч 45 мин.

По приходу корабля в Севастополь и установке минного вооружения, приступили к сравнительным испытаниям совместно с "Капитаном Сакеном". Испытания имели цель выявить, какой тип минного крейсера более подходит для условий Черного моря "по своим морским качествам и вооружению”. В гонке от Севастополя в Ялту и обратно "Казарский" при естественной тяге развил среднюю скорость 20,16 уз… "Сакен” — лишь 17,35 уз.

Дальнейшие испытания по программе МТК были прерваны из-за неполадок в котлах “Сакена”, по и имевшиеся данные позволили проводившей испытание комиссии контр-адмирала И.М. Дикова отдать предпочтение “Казарскому”. Кроме превосходства в скорости, он имел и вдвое большую дальность плавания, не уступал “Сакену” в мореходности (вывод, который, имея всюду различие в водоизмещении и высоте надводного борта, нельзя не признать странным — P.M.), имел вдвое меньшую численность команды, стоил вдвое дешевле. Важным преимуществом считалось наличие поворотного торпедного аппарата, действовавшего на оба борта и по всем направлениям.

Серьезным, но к сожалению, оставшимся совсем неучтенными было предостережение комиссии, что оба типа кораблей далеко еще не отвечают задачам эскадренного плавания — их запасы угля слишком малы, условия обитания — недостаточны, а сами корабли "слишком чувствительны к состоянию моря".

Для решения стоящих перед этими кораблями задач, комиссия рекомендовала строить более крупные, быстроходные корабли водоизмещением от 1500 до 2000 т, сильно вооруженные скорострельной артиллерией и имеющие не более 2–3 торпедных аппаратов. Действительно, уже по опыту первой компании 1890 г. на запрос ГУКиС (по поводу просьбы завода о сложении штрафа за опоздание постройки), первый командир “Казарского” капитан 1 ранга Берг, писал: "Крейсер против волны совершенно ходить не может вследствие своего слишком острого образования". “На рейде на якоре крейсер имел значительную боковую качку с размахами до 28° на сторону, причем брал по временам воду наветренным бортом”, — добавлял в 1891 г. второй его командир капитан 2 ранга Баркарев.

Извлечения из рапортов командира минного крейсера “Казарский” капитана 2 ранга Берга

21 мая, окончив счеты с берегом, с вверенным мне крейсером "Казарский” в 1 час. 35 мин. ушел из Пиллау для следования в Копенгаген. В 2 час. пополудни, пройдя входной бакан, располагал курсы так, чтобы пройти по северную сторону острова Борнхольм.

22 мая, пройдя в 8 час. утра к плавучему маяку Дродень, принял лоцмана для проводки крейсера в Копенгаген, где и стал на якорь в 9 час. утра. До Борнхольма имел ветер от SW в 2 балла, который за островом засвежел до 6 баллов, перейдя к W. Переход от Пиллау в 275 миль сделал со средней скоростью 14,47 узлов в 19 часов. Наибольшая скорость при 165 оборотах и среднем давлении пара от 150–165 фунтов была 16'/4 узлов, с которой шли почти все время перехода.

При выходе из Пиллау, имея пар в одном котле, шел со скоростью от 9 до 10 узлов, что повлияло на уменьшение средней скорости. Для уменьшения расхода топлива и облегчения работы кочегарам колосниковые решетки в котлах до половины были заложены огнеупорным кирпичом. На разводку пара израсходовано 27 пудов кардифа. За переход израсходовано угля 744 пуда и масла 11 пуд. 8 фунт. Этот значительный расход последнего при следующих переходах уменьшится, когда части машины обработаются и машинная прислуга привыкнет к делу.

Машины все время перехода работали безукоризненно и пар в обоих котлах держался хорошо. При вскрытии в холодильнике оказалось большое количество мелкой рыбы, чем и объяснялась малая, в 24 дюйма, в нем пустота во время хода. Во все время перехода опреснялась вода в количестве одной тонны. На крейсере имеется опреснитель системы Норманди, несколько измененный наблюдавшим за изготовлением механизмов инженер-механиком Пастуховым.

Электрическое освещение было проведено на всем крейсере, за исключением боевой башни и отличительных фонарей. Я нашел нужным провести его и в эти места. На заводе требовали за это 500 марок, вследствие чего я поручил сделать это своими средствами минному офицеру лейтенанту Шведе 1 — му, который прекрасно выполнил данное ему поручение, причем весь расход обошелся в 46 марок.

Выбрал такой короткий переход и зашел в Копенгаген, чтобы дать возможность всем осмотреться и отслужить на всех трех судах молебны, которые, за неимением священника, не могли быть отслужены в Пиллау. Имея мелкие исправления в машине, предполагаю простоять до субботы 26 мая.

В Копенгагене я сделал положенные Морским уставом визиты, которые были все отвечены; в числе посетителей крейсера был и морской министр N.F. Raun.

26 мая в 8 час. 45 мин. утра снялся с якоря для следования в Брест. В Каттегате местами встретил густой туман, так что принужден был идти малым ходом; в 9 час. 5 мин. прошел меридиан маяка Скаген; с моря от NW шла большая зыбь, но ветер был небольшой, который постепенно свежел, и к 12 часам стал настолько свежим, что я должен был уменьшить ход до 7 узлов, при 70 оборотах машины. Около 4 час. утра 27 мая ветер от NW достиг до степени шторма; не уменьшая числа оборотов, ход уменьшил до 3 узлов; я уже не мог идти по курсу, а должен был придерживаться к ветру, так как крейсер брал носом целые волны, которые покрывали всю палубу почти до планшира; когда же привел около 5 румбов от ветра, то крейсер перестал брать воду и держался довольно хорошо. Но так как ход был очень мал, а течение при этом ветре идет на юг и достигает скорости от 2 до 3 узлов, то меня стало жать к берегу, и не предвидя улучшения погоды, я считал небезопасным держаться далее, а потому в 8 час. утра повернул обратно к Скагену, куда пришел в 4 час. 30 мин. пополудни взяв лоцмана для указания якорного места у мыса Скаген. От Копенгагена было пройдено 300 миль в ЗО3 /, часа. По определению места оказалось, что нас снесло к югу на 10 миль.

29 мая в 6 час. утра снялся снова с якоря, так как ветер стих и барометр стоял высоко — 29,84. Пошел уменьшенным ходом от 12 до 13 узлов, при оборотах в машине от 125 до 135, для определения при этом ходе расхода топлива, который должен был уменьшиться значительно. Оказалось, во время перехода при различных скоростях, — следующий расход: от 70 до 80 оборотов — ход от 7 до 8 узлов, расход топлива 12 пудов в час; от 125 до 135 оборотов, — ход от 12 до 13 узлов, расход топлива 20 пудов в час; и при 150 оборотов — ход 15 узлов, расход топлива 36 пудов в час. В 8 час. 50 мин. вечера нашел густой туман, и так как мне пришлось идти малым ходом, то я оставался в этом тумане до 3 час. утра следующего дня, 30 мая.

В 4 час. утра барометр стал сильно падать, на 0,04 д. в час.; ветер задул довольно свежий с силой 8 баллов и доходил по временам до степени шторма; шла большая зыбь, но, так как она была попутная, крейсер отлично мог идти по курсу.

В 6 час. вечера мне было доложено, что в машине было замечено слабое парение из-под одежды сепаратора; парение это все увеличивалось, и в 12 час. дня 31 мая пар начал выходить с шумом. Не зная действительной причины, но предполагая трещину в спайке, уменьшили давление в паровых трубах и пошли малым ходом; для осмотра этого повреждения я решил войти в ближайший порт. В Дувре, куда прибыл в 12 час. 30 мин. дня 31 мая, по снятии одежды с сепаратора оказалось, что парило в четырех винтах, коими сепаратор при участии кронштейна крепился к переборке нижней своей части. Способ крепления, по мнению старшего инженер-механика, должен быть изменен, так как при расходе угля из ям, тонкая переборка вибрировала при ходе, срывая нарезку на винтах ввинченных в тело сепаратора. Поэтому сепаратор должен быть снят, места дыр заделаны пробками, а укрепить его с переборкой необходимо бугелем. Произвести эту работу здесь было бы очень дорого и продолжительно, почему я, исправив временно повреждение, ухожу в Брест, где это все можно сделать в адмиралтействе.