Семён Федосеев - «Пушечное мясо» войны Первой мировой. Пехота в бою Страница 14

Можно увидеть, как росло значение сравнительно «молодого» Луганского завода. Увеличение выпуска в условиях войны неизбежно сказывалось на качестве. В частности, выявились многочисленные осечки винтовочных патронов изготовления 1915 г. — из-за «низких наковалень» гильз. Стоит упомянуть применение для увеличения производства отбракованных трофейных патронов — «из пуль негодных германских патронов», например, выплавляли свинец для собственных пуль.

Максимальная производительность 150 000 000 патронов в месяц (втрое больше средней месячной на начало войны), достигнутая русскими патронными заводами в октябре — ноябре 1916 г. крайним напряжением, далеко не удовлетворяла потребности, заявляемой войсками. В тот же год начато было строительство казенного патронного завода в Симбирске, но его не удалось пустить в строй до 1918 г.

Это заставило заказывать патроны «русского образца» за рубежом — в США и Канаде. В значительном количестве их выдали в США. Первый заказ на 250 млн. патронов был передан «Ремингтон» полковником Голевским 16 июля 1915 г. одновременно с заказом винтовок. Британское правительство дало «Ремингтон» заказ на 500 млн. 9 сентября, также одновременно с винтовками. Оно же 31 июня передало заказ на 200 млн. патронов «Юнайтед стэйтс картридж компани». Однако качество исполнения ею русского заказа и тут оказалось невысоким: из-за отступлений от русского чертежа патроны «Ремингтона» давали выпадение пуль и капсюлей. Об исполнении заказов можно судить по упомянутой уже телеграмме Залюбовского от 25 ноября 1916 г.: «Патронный <Ремингтона> по-прежнему работает наши патроны как бы между прочим и совершенно не желает улучшить низкое качество… Заводу же United States… нахожу даже необходимым дать новый заказ на всю его производительность до 31 июля 1917 г.». «US Cartridge» давала к тому времени до 1,5–2млн. «вполне исправных патронов» в месяц. «Ремингтон» же, даже освободившись в январе 1917 г. от французского заказа, исполнение русского не улучшил. Патроны закупались также у компании «Максим Амунишнз».

Всего к июню 1917 г. Россия получила из США 573 539 000 трехлинейных патронов, то есть около 60,4% от контрактов. За рубежом закупали также порох для снаряжения патронов. Патронным заводам требовалось около 35 тыс. пудов бездымного пороха в месяц, отечественные пороховые заводы не могли дать такого количества. Уже 6 августа 1914 г. русские инженеры-пороховщики были командированы в Японию и Америку для размещения крупных заказов на ружейный порох. Кроме размещения заказов, была произведена наличная покупка в США готовой партии пороха, подходившего к русскому патрону, что позволило вскоре увеличить выпуск патронов (благо, за время дефицита пороха на русских заводах накопился запас гильз).

Всего с начала войны до 1 января 1917 г. русская армия получила 2 850 000 000 патронов от русских заводов и 1 078 000 000 — от иностранных. На 1 января 1917 г. имелось всего 1 136 000 000 патронов.

Параллельно с заказами русских патронов за рубежом в самой России пришлось ставить производство патронов иностранного образца. Широкое использование уже в первый год войны японских винтовок «Арисака» и австрийских «Манлихер» потребовало поддержания запасов патронов к ним.

Японские поставки патронов были недостаточны, и пришлось принять ряд мер. На Петроградском патронном заводе организовали собственное производство 6,5-мм патронов в России и сборку из готовых элементов, поставлявшихся из Японии. В рапорте начальника Петроградского патронного завода в ГАУ от 9 августа 1915 г. указывалось, что с 7 июля установлен ежедневный выход японских патронов в 350 000 штук. И все же их не хватало. В связи с рядом запросов — в том числе и от Главного управления кораблестроения — о повторном использовании стреляных гильз начальник Петроградского патронного завода вынужден был в рапорте в ГАУ от 8 декабря 1915 г. специально указать на «невозможность переснаряжения гильз 3-линейных, австрийских и японских патронов».

Число японских патронов, отправленных в Россию из Англии, к 1 октября 1916 г. достигло 197 135 384, включая 33 192 000 патронов изготовления арсенала в Вулвиче. А 20 декабря военный агент в Лондоне сообщал, что «в скором времени будут высланы в Россию 2 637 000 <японских> патронов с надписью «для учения»… Патроны отличаются от нормальных партий лишь меткостью, пониженной на 10–15%». Если к 25 апреля 1916 г., по сведениям Управления полевого генерал-инспектора артиллерии, на одну японскую винтовку имелось 400 патронов, то к 15 сентября 1917 г. — 600.

По поводу австрийских винтовочных патронов, согласно документам ГАУ, к 16 ноября 1915 г. в Киевском артскладе состояло «вычищенных» трофейных 8-мм патронов — 4 300 623 шт. (из них 99 075 «разрывных» и 17 335 «дум-дум»), 11-мм — 24 480, «не вычищенных» — 3 455 413 калибра 8 мм и 6 200 калибра 11 мм. В Варшавском складе числилось 5 000 11-мм и 86 940 8-мм австрийских патронов. В Петроградском складе и на Петроградском патронном заводе имелось соответственно 32 000 и 253 200 патронов 8-мм. Петроградский патронный завод на максимуме своей производительности в октябре — ноябре 1916 г. выпускал в месяц 13,5 млн. патронов австрийского образца.

Соответственно количеству винтовок и пулеметов месячная потребность в винтовочных патронах на январь 1917 г. составляла (в млн. штук):

Уже в начале 1916 г. «винтовочный голод» был сильно ослаблен. На Юго-Западном фронте к ранней весне 1916 г., по свидетельству генерала Брусилова, «в каждой пехотной дивизии было от 18 до 20 тысяч человек, вполне обученных, и от 15 до 18 тысяч винтовок в полном порядке и с изобилием патронов». А к 1917 г. вопрос о недостатке винтовок и патронов был в целом снят.

О специальных пулях

Первая мировая война внесла существенные коррективы в номенклатуру пехотных боеприпасов и, в частности, в патроны стрелкового оружия. Как в артиллерии пришлось отказаться от единого — на все случаи жизни — выстрела, так и в стрелковом оружии потребовались различные типы пуль для одного типа патрона. Не то чтобы этот вопрос был совершенно нов — зажигательные пули и пули увеличенного пробивного действия, например, создавались еще в XIX веке для крепостной войны. На новом этапе потребовалось снабжать такими пулями полевые войска в больших количествах. Борьба со стрелками, пулеметчиками и артиллеристами за броневыми щитами, а потом и с бронемашинами потребовала бронебойных пуль, стрельба по самолетам, аэростатам, дирижаблям — зажигательных, корректировка огня — трассирующих со светящими или дымовыми трассерами.

Заказы на бронебойные пули ГАУ раздало уже в мае 1915 г. — еще до «выяснения полной потребности». С фронтов приходили срочные требования на такие патроны. Так, начальник артснабжений Юго-Западного фронта телеграфировал в ГАУ 20 августа 1915 г.: «Прошу выслать Киевский склад сколько можно ружейных бронебойных винтовочных <так в тексте> патронов». Эти пули именовались также «щитобойными», поскольку предназначались «для стрельбы по бронеавтомобилям и стрелковым щитам».

Бронебойная пуля гвардии штабс-капитана Кутового со стальным каленым сердечником, мельхиоровой оболочкой и медным наконечником на дистанции 300 шагов пробивала 7-мм щит Ижевского завода. Сердечники для бронебойных пуль штабс-капитана Кутового заказывались Сестрорецкому оружейному заводу (так, нарядом от 8 июня 1916 г. было заказано 3 млн. сердечников). В июле 1915-го — феврале 1916 г. от ГАУ и «от военного ведомства» были даны заказы на бронебойные пули В.Т. Фефелову и Северному акционерному обществу железных конструкций — к 1 февраля 1917 г. они должны были поставить 39 365 000 пуль. Но поставили к этому сроку только 12 630 000 штук.