Николай Пахомов - Крейсер II ранга “Забияка”. 1878-1904 гг. Страница 21

В 9 ч вечера крейсер находился у о-ва Oo-Sima на расстоянии 6 миль.

4 января стал на якорь в Кобе. Здесь мне было сообщено нашим консулом об усилившейся оспенной эпидемии и падеже скота, почему я решил простоять в Кобе только несколько часов. Провизии для команды не принимал.

5 января, в 2 ч ночи, снялся с якоря и пошел внутренним морем в Нагасаки. Плавание до пролива Симоносеки было сделано при противном ветре от W с силой 4 балла, иногда со шквалами, снегом и градом. В Симоносекский пролив вступил около 10 ч вечера. Благодаря отличному освещению фарватера, плавание по нему даже в темные ночи может считаться вполне обеспеченным, особенно под проводкой лоцмана. Если что затрудняет плавание, так это большое число японских грузовых лайб, они часто вовсе не несут огней и если показывают их, то в самый крайний момент. Дальнейшее плавание до Нагасаки сопровождалось свежим WNW, силой в 6 баллов, с сильными шквалами, со снегом и градом. Благодаря облегчению носовой части расходом угля из передних ям, крейсер держался отлично, имея ход от 6 до 8 узлов.

В Нагасаки прибыл благополучно в 3 ч пополудни.

Здоровье офицеров и команды удовлетворительно.

На "Забияке" японские гости. 7892 г.

17 апреля, в 6 час, снялся с якоря и ушел в Нагасаки. Маловетрие от NO сопровождало крейсер до о-вов Hirado. Отсюда ветер начал постепенно свежеть и, перейдя к NNO, около полдня достиг силы 8-9 баллов. Сильный ветер развел весьма высокую, но короткую волну, которая не позволяла иметь обыкновенный ход, и только при самом небольшом числе (около 42) оборотов машины явилась возможность избавится от сильных всплесков волн через наветренный борт на палубу между фоковыми и гротовыми вантами. К счастью, столь сильный ветер и громадное волнение продолжались не долго на выходе из Корейского пролива ветер значительно стих и на море не было большого волнения.

В 5 ч открылся остров Tsu-Sima. В 10 ч вечера обогнув мыс о-ва, следовал вдоль берега. В 11 ч 45 мин вечера, при относительно ясной погоде, удалось открыть вход в бухту Tsu-Sima и вслед за тем войти в нее. 18 апреля в 1 ч 45 мин пополудни стал на якорь против селения, у о-ва Observatoгy, на глубине 15 саженей.

Селение, которое я лично осмотрел, весьма бедно и числом и качеством построек. 200 человек японцев живут там, занимаясь рыболовством и земледелием. На склонах видны кое- какие вспаханные земли, но большинство их все же внутри о- ва, куда японцы отправляются специально для обработки пашен. На месте этого селения когда-то были выстроены постройки нашими военными судами; с тех пор прошло 33 года, и теперь об этом не осталось и следа. Селение я осматривал при содействии одного японского флотского офицера, объезжающего, как он сказал, ежедневно бухты, прилегающие к выходу, с целью надзора в полицейском отношении.

Этот офицер принадлежал к весьма обширной описной партии, расположенной в бухте South East Inlet с корветом "Kosu Gava". К корвету приписано 1000 человек матросов и 30 человек флотских офицеров; описные работы весьма значительны и тянутся уже 10 лет.

19 апреля, в 7 ч утра, снялся с якоря и около полудня прибыл в Фузан. На пути имел тихую погоду и спокойное море. Не желая терять времени, того же числа, в 1 час 30 мин пополудни, снялся с якоря и, следуя к северу вблизи берега, своевременно открыл бухту Память Дыдымова и благополучно стал на якорь в наружной ее части. Ввиду усилившегося постепенно ветра от NO и падения барометра, я остался на ночь на якоре.

Бухта Память Дыдымова весьма удобна по своему грунту и общности для якорной стоянки, представляя отличное закрытие от всех ветров, включая южные, при которых должно разводить в бухте весьма сильное волнение. К сожалению, ввиду значительной пасмурности нельзя было иметь астрономических наблюдений для определения более точного положения ее, но нельзя весьма легко, так как она имеет весьма обширный вход и находится недалеко от мыса Тихменева, идя от последнего к западу. Вершина горы, названная Соломонова Башня, служит одним из лучших отличительных признаков входа в бухту.

Моряки с "Забияки" у памятника героям обороны Петропавловска. 1892 г.

Проведя ночь на якоре, 20 апреля, в 7 ч утра, снялся с якоря для следования в Гензан. Стихший к ночи ветер с рассветом снова засвежел, но так как барометр не обнаруживал каких- либо выдающихся колебаний, то я решился продолжать плавание далее. К вечеру барометр стал сильно падать и ветер постепенно зашел до NNO. Утром 21 апреля, ветер засвежел от того же румба и достиг силы в 9-10 баллов. Огромное волнение и масса воды на палубе заставила привести и убавить ход машины. Поставленные с одним рифом триселя весьма умеряли качку. Крейсер вообще держался на волне хорошо и принимал на палубу немного воды. Падение барометра продолжалось до 7 ч утра причем он достиг цифры 29,62. Сэтого времени барометр стал подниматься и в 8 ч вечера ветер стал постепенно стихать, а небо прояснило.

В 12 ч 15 мин ночи усмотрел берег; приблизившись к нему, пришлось убедиться, что во время шторма крейсер снесло приблизительно на 40 миль к северу. Объяснить это можно отчасти неверностью механического лага, а затем влиянием течения; в данном случае весьма странно то, что дрейфовало не по ветру, а против ветра. В 3 ч ночи направление берега показало, что крейсер должен находиться поблизости порта Шестакова, вследствие чего взял курс на Гензан, куда и прибыл благополучно к 10ч утра. На якоре я провел целый день, так как необходимо было просушить все намокшее во время штормовой погоды.

Утром, в 6 ч , 23 апреля снялся с якоря. На пути во Владивосток следовал вблизи берега. Крейсер сопровождала тихая, но туманная погода вплоть до маяка Скрыплева, который был открыт своевременно в начале 11 ч утра 24 апреля. В 11 ч 30 мин прибыл во Владивосток и стал на якорь, отсалютовав предварительно крепости 7 выстрелами, на что был получен ответ, равным числом выстрелов. На рейде застал лодку "Бобр", транспорты "Алеут" и "Ермак".

Здоровье офицеров и команды совершенно удовлетворительно.

29 апреля, в начале 9 ч пополудни командиры крейсера "Забияка" и канонерской лодки "Бобр* были затребованы в штаб, где и.д. командира Владивостокского порта сообщил о телеграмме, полученной от капитана 1 ранга Зорина, командира крейсера I ранга "Витязь", о том что крейсер сел на мель в бухте Лазарев, у о-ва Завалищина, что машина исправна, а корпус поврежден. В виду оказания крейсеру немедленной помощи капитан I ранга Кази предложил немедленно отправиться к капитану I ранга Зорину, для оказания ему содействия.

Только в 3 ч 30 мин пополудни, 30 апреля я был в состоянии сняться с якоря, ибо, усиленной подготовке к северному плаванию, на крейсере было приступлено к очистке всех котлов, у которых были сняты все горловины, левый канат был на заводе для исправления, провизия не вся принята, надежных перлиней не было—но тем не менее, благодаря содействию офицеров и команды, работавших всю ночь молодецки, я был в состоянии через 6 ч сняться с якоря и следовать по назначению.

Обогнув о-в Скрыплева взял курс, проложив его в 10 милях от мыса Болтина. В 5 ч на левом крамболе показался транспорт "Алеут", вышедший их Владивостока 2 ч ранее крейсера. В 9 ч транспорт "Алеут* скрылся за кормой. В 2 ч пополудни впереди от курса был усмотрен мираж парового судна; с 4 ч мираж стал исчезать, а в 5 ч 30 мин по направлению виденного миража открылась лодка "Бобр’, ушедшая в 10 ч вечера, 29 апреля. Вскоре с наступлением темноты, лодка "Бобр* скрылась сзади траверза.

1 мая с рассветом, по носу и справа, открылся берег и в 8 ч утра, подходя к о-ву Николаевскому, увидел затонувший крейсер I ранга "Витязь", со спущенными брам-стеньгами, без флага и вымпела, около него несколько корейских джонок и японский военный крейсер.

Обогнув о-в Никольский с востока, прошел малым ходом, имея впереди крейсера катер с промером и взял курс на "Витязь", подойдя к которому стал на якорь.

24 марта, в 10 ч утра, снялся с якоря для следования во Владивосток. С утра погода была пасмурная, барометр постепенно понижался и пошел дождь, перешедший затем в ливень. Небо было покрыто тяжелыми облаками свинцового цвета и по всему рейду густая пасмурность. По выходе с рейда, встретили довольно свежий ветер от SW, сильную пасмурность, которую пронизывала по временам молния с сильными раскатами грома, прекратившимся впрочем очень быстро. Подходя к Hirodo Simo, дождь стал идти уже не непрерывно, а с промежутками, ветер же стал постепенно стихать. В начале 9 ч вечера, будучи на параллели S оконечности Тсу-Сима, несколько раз проходили фосфоричные банки, т.е. небольшие пространства воды, залитые фосфоричным блеском. Явление это продолжалось однако не более получаса времени.

Утром, 25 марта, ветер и волнение настолько усилились, что пришлось уменьшить число оборотов почти до 48, т.е. до минимума. С полудня ветер стих и волнение уменьшилось.