Семён Федосеев - «Пушечное мясо» войны Первой мировой. Пехота в бою Страница 46

Противогаз Зелинского — Кумманта нашел поддержку у военного министра А.А. Поливанова и начальника штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексеева. Да и переход руководства противогазовым делом от ведомства принца Ольденбургского к Химическому комитету ГАУ позволили улучшить само дело. Но только с лета 1917 г. приказом Верховного Главнокомандующего средства защиты были отнесены к предметам артиллерийского снабжения и обеспечение ими войск передали органам артиллерийского снабжения, хотя работа к этому времени была сильно затруднена в силу начавшегося разложения армии и управленческого аппарата. 5 октября 1916 г. Особое совещание по обороне постановило изъять с фронта все противогазовые маски, кроме противогаза Зелинского — Кумманта. К концу 1916 г. части русской армии были снабжены этими противогазами. Бойцов начали обучать действиям в противогазах в бою. Это скоро дало результат. В 1916 г. потери войск при газовых атаках составляли около 20%, но уже к зиме, когда сказался эффект обучения, потери снизились до 2–3%. В 1917 г. с тем же противогазом потери оценивались не более чем в 1,5%.

Коробки противогазов Зелинского — Кумманта имели цилиндрическую или прямоугольную форму и различные размеры. В верхней части коробки имелась горловина, на которую надевался патрубок шлема Кумманта. Впуск воздуха производился через забранное сеткой отверстие в дне коробки. Над отверстием помещалось несколько слоев марли, затем — угольная шихта, сверху также прикрытая марлевой прокладкой с ватой для защиты дыхательных путей от угольной пыли. Для облегчения дыхания рекомендовалось время от времени закрывать нижнее дно рукой и производить сильный выдох, чтобы выпустить отработанный воздух. В войска поступали три основные разновидности противогазов Зелинского — Кумманта: петроградского образца (выпускался первым, имел прямоугольную противогазовую коробку, неудобную при носке), московского образца (коробка овального сечения) и близкого ему «казенного образца» (Казенного противогазового завода, с меньшим, чем у московского, размером коробки). Всего за период Первой мировой войны в России было произведено 11 млн. 185 тыс. 750 штук противогазов Зелинского — Кумманта.

Делались попытки улучшения противогаза Зелинского — Кумманта. Н.А. Фигуровский в «Очерке развития русского противогаза во время империалистической войны 1914–1918 гг.» отмечает работы Розенблата — ассистента Зелинского, сотрудника противогазовой лаборатории в Петрограде князя Авалова и инженера Богородицкого. Двухкамерная коробка Авалова 2-го образца с вдыхательным и выдыхательным клапанами улучшала условия дыхания в угольном противогазе и была принята к производству. Этим противогазом в 1917 г. были снабжены некоторые артиллерийские части и небольшое число офицеров различных частей.

Заслуги Зелинского в деле «противогазовой борьбы» были общепризнанны. «Ходатайство Главного артиллерийского управления о выдаче профессору Зелинскому денежного вознаграждения за указанное изобретение в размере 50 000 рублей поддерживается, — говорилось в документе уже от 1918 г. — имея в виду, что плоды этого изобретения имеют и еще долго будут иметь применение в Красной Армии». Появлялись на Русском фронте и зарубежные варианты противогазов. Так, на 23 августа 1916 г. в войсках Западного фронта от 10 до 25% противогазов составляли английские шлемы (маски) типа «Р», хотя русские специалисты признали их не удовлетворяющими «тем требованиям, которым должен удовлетворять хороший противогаз».

Средства маскировки

D зимних условиях для маскировки использовались белые накидки, чехлы и маскхалаты. Пара примеров. В бою за высоту 673 в Карпатах 23 января 1915 г. 1-й взвод конно-пулеметной команды отряда Балтийского флота, приданного Кавказской туземной конной дивизии, смог незаметно подобраться к противнику, используя самодельные «маскхалаты» из белой парусины. А при подготовке Эрзерумской операции в конце 1915 г. уже для войск Кавказской армии были заготовлены белые коленкоровые маскхалаты и маскчехлы на шапки.

По мере того как осознавалось растущее значение маскировки, в войсках изобретались различные собственные средства. В июле 1917 г., например, Инженерный комитет ГВТУ постановил сообщить в войска предложение рядового 2-й роты 3-го железнодорожного рабочего батальона Я. Лышкова «маскировочного щита» — на каркас из веток «в виде панциря» натягивалась рогожа, мочало или трава.

Стали широко применяться дымовые средства. В письме главнокомандующего Северо-Западного фронта генерала Куропаткина военному министру от 11 марта 1916 г. говорилось: «Предвидя в дальнейшем появление значительного количества проволочных препятствий на пути движения вверенных мне армий, прошу распоряжения Вашего Высокопревосходительства о массовом заказе как гранат Новицкого, так и дымовых завес Санникова — ибо определенно выяснилось о полной пригодности этих вспомогательных средств при преодолении препятствий».

22 ноября 1915 г. помощник военного министра генерал Беляев сообщал, что «ежемесячно изготавливается по 100 тыс. шашек дымовой завесы».

Дымовые мины ввели и в боекомплект минометов, уже заявивших о себе как «пехотная артиллерия».

Осветительные средства

С постепенным переходом к «окопной» воине становилась все яснее потребность пехоты в осветительных и сигнальных средствах. Интерес к специальным осветительным пистолетам в России проявляли и до Первой мировой войны. Еще в 1910 г. на вооружение был принят 27-мм сигнальный пистолет полковника Зыбина, созданный на ИТОЗ. Журнал Арткома ГАУ №73 за 1910 г. писал о нем: «Завод счел наиболее простым и удобным изготовить эти пистолеты по типу одноствольных охотничьих ружей центрального боя». Да и сам калибр 25–27мм представлял не что иное, как 4-й охотничий. Но к началу войны таких пистолетов было крайне мало.

Войска занялись «самозаготовками», закупая у частных лиц и артелей пистолеты, переделанные из охотничьих одно- и двуствольных ружей «опиливанием» стволов.

Хотя в конце августа управляющий Военным министерством генерал Поливанов и просил не прибегать без крайней необходимости к «порче дорогого оружия», работы развернулись с благословения ГАУ — налицо была именно «крайняя необходимость». Наметилось три пути: реквизиция охотничьих ружей, наличная их покупка и заказ специальных осветительных пистолетов.

Уже 30 апреля 1915 г. ГУГШ сообщало в ГАУ норму снабжения осветительными пистолетами — по 16 шт. на полк. Согласно справке ГАУ от 23 августа 1915 г., под общую эту потребность в 8080 шт. уже было закуплено 5 841 ружье, реквизировано 8 643 ружья, заказано ИТОЗ 10 000 пистолетов. По мнению начальника ГАУ, этого должно было хватить не только пехотным, но и кавалерийским полкам. Разработали и осветительный патрон 12-го калибра со светящей «звездкой».

Разумеется, осветительные пистолеты служили и в качестве сигнальных. «При наличных технических средствах, как показал опыт минувшей операции, — телеграфировал начальник штаба Западного фронта начальнику штаба Главковерха и начальнику Упарта в начале апреля 1916 г. по поводу мартовской операции у оз. Нарочь, — не всегда удавалось поддерживать непрерывную непосредственную связь между пехотой и артиллерией, особенно в ночное время. Вследствие перерывов телефонной связи были случаи обстрела пехоты своей артиллерией, или батареи из боязни обстрела своей пехоты преждевременно прекращали огонь или не открывали его по тем пунктам, которые уже были оставлены нашей пехотой и заняты противником…. При изложенных условиях единственным средством для осведомления батарей о месте нахождения нашей пехоты и передачи батареям спешных и необходимых данных является сигнализация с помощью ракет, чем с большим успехом пользуются немцы. Многие пехотные начальники указывают на настойчивую необходимость скорейшего снабжения каждой роты несколькими пистолетами с цветными ракетами».

Ведомость осветительных средств на ноябрь 1915 г. включала:

До 24 ноября в войска, по данным ГУГШ, было отправлено «13 367 ружей и пистолетов и к ним 2 421 250 ракеток, звездок и патронов». С принятием более эффективных осветительных средств ружья утратили свое значение, хотя и продолжали применяться. К 16-лин. ружейной мортирке были разработаны: «светящая граната-ракетка» генерал-майора Гельфрейх (снаряжалась «звездкой», принятой к 76-мм светящим ракетам) и «светящая граната с парашютом» коллежского асессора Ф.А. Михайлова.