Владимир Арбузов - Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов” Страница 46

Давление льда было так велико, что вставленные в таранном отделении распорки гнулись. Работы трюмных и плотников по заделке появившейся трещины производились и закончились под наблюдением плавающего на крейсере младшего помощника судостроителя Беляева к 10 часам вечера. Около 5 часов пополудни показалась течь в правой носовой угольной яме, также наполненной углем, которую, как и первую, задраили. Около 7 час. 30 мин. вечера образовалась третья трещина в малярной же каюте между 7 и 8 шпангоутами длиной в 1,5 фута и шириной в 1.5 дюйма. Около полуночи лед стал тоньше; в полночь, повернув в Балтийское море, начал встречать большие полыньи. В 2 часа ночи вышел из сплошного льда, встречая только отдельные льдины. В 2 часа 20 минут, на параллели Дагерортских маяков, “Ермак” повернул обратно, и я продолжал плавание.

22 января на параллели 56° повернул на остров Борнгольм, который прошел в 2 часа дня при ясной погоде: температура повысилась до +1°.

В ночь с 27-го на 28-е января встретил четыре раза шквалы от NW с пургой, вследствие чего уменьшил ход. 29 января утром продолжил плавание, идя из предосторожности по лоту малым ходом. В 8 часов вечера подошел к плавучему маяку при входе в Кильскую бухту и стал на якорь, чтобы утром войти в бухту. 30 января в первом часу дня, хотя ветер и не стих, но погода настолько прояснилась, что позволила идти в бухту, где я и встал по указанию присланного офицера на бочку в 4 часа дня.

Идя льдами и получив вышесказанные трещины, крейсер потерял часть медной и деревянной обшивки, почему для определения всех повреждений я назначил приказом по крейсеру комиссию под председательством старшего офицера и при участии корабельного инженера, акт которой будет немедленно представлен Его Превосходительству Управляющему Морским Министерством.

По внутреннему осмотру повреждений предполагаю возможность исправить их судовыми средствами, что же касается обшивки, то исправление ее потребует ввода крейсера в док, но сделать это в Киле не нахожу удобным, ибо, простояв в доке недели две и более, рискую в Бельтах и Категате встретить тоже лед. почему все исправление явится непроизводительным. Предполагаю войти в док в одном из более южных портов, что совместит исправление повреждений крейсера с полной его окраской, и кроме того, все исправления обойдутся в теплом климате и дешевле и скорее. Переход крейсера с поврежденной деревянной обшивкой является безопасным, виду нового устройства крепления обшивки без болтов, на одних чаках. Механизмы, как главные, так и вспомогательные, за все время плавания работали хорошо. Несмотря на суровый переход, состояние здоровья как гг. офицеров, так и команды вполне удовлетворительное. О чем Вашему Императорскому Высочеству доношу.

От 27 февраля 1900 г.

В дополнение донесения моего, посланного при рапорте из г. Киля, имею счастье донести Вашему Императорскому Высочеству, что при входе в Кильскую бухту у крепости Фридрихс-Орт я произвел национальный салют, на который немедленно получил ответ. От присланного ко мне офицера для указаний якорной стоянки я узнал, что мне необходимо будет салютовать флагу принцессы Ирены, поднятому на замке, а затем флагу адмирала Kolter, поднятому на броненосце. Означенные салюты произвел по постановке на бочку и на последний получил ответ равным числом выстрелов.

Еще на переходе мной была назначена комиссия из судовых чинов для осмотра всех повреждений крейсера, которая немедленно приступила к работе и составила акт. Имея возможность начать работы судовыми средствами, приступлено было к ним тотчас же, для чего крейсер кренили сначала на правый борт, так как левый наиболее пострадал. Работы производились день и ночь и окончились 17 февраля, причем поставлены были новые листы, заплаты и заменены заклепки во многих местах. На другой же день по приходе на рейд, кроме рейдовых визитов, мной, по соглашению с консулом, сделаны визиты на берегу, причем я расписался у Ее Императорского Королевского Высочества Принцессы Ирены.

3 февраля возвратился в Киль Его Королевское Высочество Принц Генрих Прусский, и я узнал, что, помимо всех встреч на берегу, суда, стоящие на рейде, готовят иллюминацию для чествования прибытия Его Высочества. Поэтому я считал своим долгом принять участие и, насколько позволяли имеемые на крейсере запасы, устроил электрический вензель Его Высочества и жег фейерверк, за невозможностью осветить борта электрическими лампами. На другой день я расписывался у Его Высочества, а на следующий получил извещение, что Его Высочество примет меня в замке в 10 час. 30 мин. утра.

Получив от Его Высочества благодарность за участие в чествовании его прибытия, я был осчастливлен просьбой назначить день, когда он может приехать на крейсер. Таким днем я считал 10 февраля, когда починка левого борта будет окончена и крейсер выпрямится. Его Высочество прибыл ко мне в назначенный день в сопровождении адъютанта в 11 часов и, поздоровавшись с гг. офицерами, которых я представил, и командой, спустился ко мне в каюту и милостиво принял завтрак, оставаясь на крейсере до 1 часа дня. когда отбыл, прося не салютовать.

Как я, так и гг. офицеры пользовались неоднократно гостеприимством властей и судов, а 15 февраля я получил приглашение в замок к завтраку, перед которым имел счастье быть представленным Ее Королевскому Высочеству Принцессе Ирене, и завтракал скорее в семейной обстановке, так как приглашенных более не было. После завтрака там же, во дворце Их Высочества, изволили слушать хор балалаечников с крейсера. Нижние чины увольнялись на берег ежедневно группами до 40 человек и вели себя прекрасно, о чем мне приходилось читать в местной газете.

Здоровье гг. офицеров и команды удовлетворительное, так как вследствие разных перемен погоды случались заболевания лихорадкой, но после двух дней опять поправлялись.

18 февраля, по окончании работ по исправлениям, крейсер был выровнен, и ввиду предстоящего перехода каналом приступили к переносу тяжестей с кормы на нос. чтобы посадить его на ровный киль, дав углубление кормой в 26 фут. Угля принял только 150 тонн в носовые угольные ямы.

Во вторник 22 февраля в 8 часов утра, приняв на крейсер германских лоцманов и снявшись с бочки, имея пары в 4-х котлах, направился в Капал императора Вильгельма I. В 9 часов утра вошел в первый шлюз капала и. по исполнению формальностей, двинулся далее. Несмотря на извилистость канала и на малую глубину, крейсером управляться было очень легко, благодаря тому, что он отлично слушался руля. Даже с наступлением темноты, когда по каналу зажгли электрические огни, не представлялось никакого затруднения править по огням.

В 10 часов вечера ошвартовался у южной стенки внутренней гавани местечка “Брунстбюттель”.

23 февраля с раннего утра начал производим, погрузку угля своей командой с барж, подведенных к крейсеру, и к вечеру окончил погрузку, приняв 650 тонн. В 3 часа 30 мин. дня вошел в канал возвратившийся из заграничного плавания германский крейсер “Deutschland” и ошвартовался позади меня, а утром 24 февраля ушел в Киль. 25 февраля, имея пары в 4-х котлах, снялся со швартовов и вышел из канала через последний шлюз в устье реки Эльбы. В 9 часов 35 минут встал на якорь в ожидании полной воды для выхода в море. В 6 часов 40 мин. вечера, снявшись с якоря, пошел далее в море.

Весь день 26-го плавание сопровождалось ясной погодой, но к 10 часам вечера, пойдя к маяку “Gabard”, встретил туман.

27 февраля в 6 час. 20 мин. вечера увидал маяк “Бардглер” и повернул на рейд города Шербург, где и встал на бочку в 10 часов вечера. За все время плавания механизмы, как главные, так и вспомогательные, работали хорошо.

Здоровье гг. офицеров и команды вполне удовлетворительно.

“Адмирал Нахимов” идет в кильватер “Ермаку”.

От 13 марта 1900 г.

В дополнение донесению, посланному мной по приходе в г. Шербург. имею счастье донести Вашему Императорскому Высочеству, что на другой же день по приходе крейсера я сделал все официальные визиты местным властям, причем со стороны морского префекта, вице-адмирала Diculuar встретил самую изысканную любезность, выразившуюся также в предложении всех портовых средств для нужд крейсера.

Не имея никаких потребностей, я просил его только дать возможность моим офицерам осмотреть порт, на что адмирал изъявил свое полное согласие, и через два дня офицеры осматривали порт и вновь спущенный броненосец “Henri IV”. К сожалению, не удалось осмотреть две подводные лодки “Нарвал” и “Морж”, которые почти каждый лень проходили мимо крейсера, то ныряя, то опять всплывая на поверхность волы, но по наведенным справкам, означенные лодки составляют еще секрет для офицеров французского флот.

Отсутствие военных судов на Шербургским рейде сделало мою стоянку весьма спокойной в смысле тонкости обмена любезностями, и только адмирал Diculuar пригласил меня и двух офицеров к завтраку, причем извинился, что не может сделан, большого приема по случаю траура, так как накануне прихода крейсера были похороны его брата - мэра города.