Сергей Сулига - Линейные корабли «Ришелье» и «Жан Бар» Страница 5

Столь необычное расположение башен не вызвало никаких трудностей. Опытные стрельбы на "Ришелье’’ показали отсутствие отрицательного воздействия дульных газов на надстройку и конструкторы сочли такое решение удачным. Однако все течет и все меняется, в том числе и взгляды французских специалистов. Уже в 1939 году исследования, проведенные на верфи Луар, показали, что при возрастании угрозы воздушных атак и, как следствие, увеличении числа стволов зениток на корабле, предпочтительнее оказывается традиционная схема расположения ГК в обоих оконечностях. Поэтому на проекте "Гаскони" для усиления ПВО башни ГК разместили по одной в носу и корме, а башни СК над ними и также по ДП.

Углы обстрела башен ГК сократились до 275°, зато при наличии большего пространства, свободного от воздействия дульных газов, удалось установить самую мощную зенитную батарею среди всех линкоров типа "Ришелье". Соответственно изменились контуры надстроек и расположение ЭУ. Возникавшее при этом увеличение весов уже никого не волновало – к этому времени все договорные ограничения по водоизмещению не соблюдались и оставалась только проблема расположения нижней бронепалубы относительно ватерлинии (ВЛ): для безопасности корабля эта палуба должна была находиться над водой при любой нагрузке.

На первых трех кораблях с носовым расположением ГК башни были достаточно разнесены друг от друга – между ними находился 11-метровый водонепроницаемый отсек с аварийными дизель-генераторами и погребами расположенных поблизости зенитных автоматов. Поэтому риск вывода из строя всей 380-мм артиллерии одним попаданием снаряда или торпеды был невелик. Но перемещение в корму энергетической установки заставило сделать ее очень компактной и здесь такой риск существовал – одно попадание могло лишить корабль энергии на двух валах из четырех. Также имело место нежелательное сосредоточение постов управления и офицерских кают в районе башеннообразной носовой надстройки. Все это было платой за попытку втиснуть мощное вооружение, 30-узловую скорость и отличную защиту в договорные 35000 Т водоизмещения.

Продольный и поперечный разрезы 380-мм четырехорудиинои башни

Каждая башня, разделенная броневой перегородкой на две полубашни, обслуживалась двумя парами снарядных и зарядных погребов – своя пара погребов на два орудия. Переборка, над которой как в седле сидел командир башни, была огнестойкой и обеспечивала действия любой полубашни в случае, если другая в бою выходила из строя. Погреба каждой полубашни располагались на одном уровне впереди (снарядные) и позади (зарядные) основания башни вместо традиционного размещения (снарядные выше зарядных или наоборот). То есть на каждой из двух палуб над двойным дном имелось по зарядному и снарядному погребу, в которых хранилось по 104 выстрела на ствол. Имелось по два ковшовых подъемника в перегрузочное отделение и четыре верхних элеватора – по одному на орудие. Башни проектировались на 25-секундный цикл стрельбы, довольно короткий для столь большого калибра. Это обеспечивалось возможностью заряжания при любом угле возвышения: энергично досылаемый в ствол снаряд удерживался на месте своим ведущим пояском. За снарядом с помощью цепного "полугибкого" досылателя в камору орудия попарно подавались четыре заряда. Во время досылания последних первые удерживались на месте силой инерции, а при закрывании затвора неподвижными оставались все четыре. Полное время досылания составляло всего 13,5 секунд. Затворы приводились в действие гидропневматикой и автоматически открывались вверх во время отката орудия после выстрела. Время их открытия и закрытия равнялось 3,5 с.

Средний калибр. Вспомогательная батарея из 9 152-мм 55-калиберных орудий (по проекту 15) в трехорудийных башнях (вес 306 т, из которых 66 т вращавшейся брони) составляла главную огневую мощь в кормовом 70-градусном секторе, а также являлась тяжелой зенитной. Из-за большого угла возвышения и соответствующих зарядных приспособлений, эти орудия назывались универсальными, хотя таковыми являлись только условно, принимая во внимание невысокую скорострельность и недостаточные скорости ГН (12°/с) и ВН (8°/с). Особенно это бросается в глаза при сравнении их с более легкими американскими 127-мм и английскими 114-мм и 133-мм действительно универсальными пушками. Конечно, французские 152-миллиметровки были очень мощными, способными на дистанции почти 10 км пробить 122-мм броневую плиту (бронебойный 57,14-кг снаряд имел 3,34 кг взрывчатого вещества, заряд – 17,3 кг пороха ВМц), но для решения стоящих перед ними задач хорошая бронепробиваемость значения почти не имела. Французы предполагали использовать эти орудия для отражения торпедных атак легких крейсеров и эсминцев и для ведения по самолетам заградительного огня фугасными снарядами. Но опыт второй мировой войны показал малую эффективность заградительного огня – самолеты надо было сбивать. И чем дальше от корабля, тем лучше. Так что все оригинальные конструкторские решения, внесенные в эти орудия и установки в попытке сделать их универсальными, оказались напрасными. Только после войны продолжение работ над механизмами башен на ''Ришелье" и "Жане Баре" позволило вести стрельбу из 152-мм орудий на углах возвышения до 85° все равно меньше указанных в проектной спецификации 90°. Тогда же скорострельность довели до 10 выстр./мин.

Орудия в 228-тонных башнях (диаметр шарового погона 6,62 м, внутренний диаметр барбета 7,3 м) стояли с шагом 1,85 м. Расстановка башен отличалась от принятой на "Дюнкерке": центральная находилась ближе к носу от бортовых, что давало последним большие углы обстрела. Все башни имели две независимых системы подачи боезапаса, чтобы обеспечивать моментальный переход от стрельбы бронебойными снарядами по кораблям к стрельбе фугасными по самолетам. Три кормовые башни располагались непосредственно над своими погребами, но две бортовых в середине корпуса, предусмотренные сначала на двух головных кораблях, имели погреба смещенными на 28 м в нос и их цепная система подачи боезапаса отличалась горизонтальными и вертикальными перемещениями с разрывом у поворотного стола. Эта система прошла успешные испытания на заводе в Сен-Шамоне и впервые появилась на "Дюнкерке" для передних бортовых 130-мм башен. Боезапас насчитывал 750 бронебойных и 2250 фугасных снарядов.

Зенитная батарея. Французы в июне 1939 года, перед самой войной, учитывая сложности с заряжанием 152-мм орудий на больших углах возвышения, их недостаточные скорострельность и скорости наводки, решили заменить две носовые 152-мм башни (на "Ришелье" уже успели установить их барбеты и погреба) шестью спаренными 100-мм 45-калиберными зенитками модели 1930 года (вес установки 13,5 т; полубронебойный 100-мм снаряд 14,95 кг, фугасный – 13,47 кг, заряд – 4,025 кг пороха ВМ7 .). Эта мера в тревожной обстановке того времени, гарантировала кораблям хоть какую-то защиту от самолетов, особенно с учетом того, что для доводки 152-мм башен как средств ПВО после их монтажа требовалось несколько месяцев, а поставка 37-мм автоматов задерживалась промышленностью. К тому же из-за производственных трудностей своевременная поставка 152-мм башен на "Жан Бар" была невозможной.

"Ришелье" успел получить штатные 100-мм зенитки, но "Жану Бару" пришлось довольствоваться более старыми 90-мм спарками (орудие образца 1926 года, установка 1930-го), да и то в количестве всего двух, установленных перед самым его бегством из Сен- Назера. Только в октябре 1942 года уже в Касабланке их число увеличили до пяти. Смещение акцента в сторону более мощных зенитных средств повлияло на состав вспомогательной артиллерии "Клемансо" и "Гаскони". На первом, уже находившемся в постройке, ее перегруппировали незначительно, вернувшись к одной из предлагаемых на стадии проектирования схем. Две бортовых башни располагались между носовой надстройкой и трубой и две – в корме по ДП линейно-возвышенно. Собственно зенитная батарея состояла из шести 100-мм спарок, более широко разнесенных друг от друга, чем на головных кораблях, шести спаренных 37-мм автоматов и девяти счетверенных 13,2-мм тяжелых пулеметов. "Гасконь" имела бы всего три 152-мм башни, но 8 100-мм спарок, то же количество 37-мм автоматов и 13,2-мм пулеметов, но по-другому расположенных.

Легкие зенитные батареи головных кораблей за время службы претерпели значительные изменения. Уже в 1939 году убрали 4 явно бесполезных счетверенных 13,2-мм пулемета на спардеке, вместо которых на "Клемансо" и "Гаскони" планировалось поставить по 2 новых счетверенных 37-мм автомата. Из-за задержек в производстве 37-мм спарок 1935 года пришлось ставить на корабли более старые 37-мм полуавтоматы (того же типа, что и на "Дюнкерке"), имевшие втрое меньшую скорострельность. Прототип 37-мм автомата, установленный на старом сторожевом корабле "Амьене", оказался довольно удачным, что доказал опыт боев с самолетами Люфтваффе при эвакуации из Дюнкерка.