Иван Демьян - 15 ветряных лет Страница 7

Подготовив первые песни, я начал искать в Таловой музыкантов. Все происходило быстро, и уверенность внутри только нарастала. Я не сомневался, что заинтересую местных музыкантов своим творчеством, и разработал план действий: мы записываем альбом, а потом обязательно едем в Москву его продвигать. Эта идея тоже пришла мне откуда-то свыше.

В Таловой информация о музыке была в дефиците. Местного радио не было, работало только два национальных телеканала, и о музыкальных новинках все узнавали из передачи «Доброе утро». Отыскать единомышленников получилось не сразу: я хорошо знал только тех, кто занимался автомобилями. Но потом музыканты нашлись. Оказалось, что хозяин магазина, куда я иногда заглядывал, Эдик, обустроил дома настоящую небольшую студию. Я предложил ему попробовать поработать вместе, он согласился. Стояла зима. В первые дни Нового года я пришел к Эдику, чтобы записать песню. Там я встретил Андрея по прозвищу Саид, который играл с Эдиком в одной группе. Получалось, что нужные люди уже давно были рядом – просто следовало хорошенько присмотреться.

Я спел несколько своих песен, музыканты переглянулись и поинтересовались: «Это ты, что ли, написал?» Эдик сразу согласился помочь мне в творчестве. Мы записывали песни, Эдик создавал «минусы» в компьютерных программах, в которых я на тот момент совершенно не разбирался. Я напевал ему отдельные партии каждого инструмента, даже без музыкального образования мне все давалось довольно легко. Потом мы подумали, что бас-гитару лучше записать вживую, и позвали Саида. После первой совместной репетиции мы решили играть втроем, и так родилась моя первая группа.

Встал вопрос: как назвать команду? Я был очень озадачен, не спал целую ночь. В голову не приходило никакого названия, кроме как «Религия». На следующий день я объяснил ребятам свою идею: «Мне словно с неба все рухнуло. Кто-то одарил пониманием того, что музыка – моя религия. Давайте так и назовем группу». Они поддержали. Мы отдавали себе отчет в том, что кто-то может не понять этого названия, кто-то может издеваться над ним. Но все-таки мы стали «Религией».

Почти сразу мы начали играть на дискотеках. Брат Эдика работал в этой сфере. Он помог с аппаратурой и пристроил выступать на местных мероприятиях вроде Дня города или Дня сельского хозяйства. Мы играли, где только могли, чтобы как можно больше людей узнало о нашем проекте. В скором времени получилось сделать свой первый сольный концерт, все зрители остались довольны. У нас даже появились первые фанаты, которые приходили к дому Эдика послушать через окно, как мы репетируем.

Я постепенно отходил от дел в автомастерской. Некоторое время занимался только закупкой деталей и оборудования. В конце концов, понял, что хочу полностью посвятить себя музыке. Я продал работникам основные инструменты, а прочее просто раздарил. Хобби стало работой, а работа – хобби. Нужно было двигаться дальше.

Моя сестра Клава к тому моменту вышла замуж за писателя Илью Деревянко и жила в Подмосковье, в Долгопрудном. Ранней весной я решил, что пора наведаться к ней в гости. Это был не простой визит. Я собирался взять с собой записи лучших песен, потому что чувствовал: должен найтись человек, который поможет нашей группе.

В Москву собралась целая экспедиция. Мы с музыкантами и друзьями из автосервиса поехали на одной машине, еще на двух нас сопровождали знакомые ребята. Отправились через Калугу – водитель сказал, что там живет его родственник, баянист, который очень хорошо впишется в наш музыкальный коллектив. Было еще холодно, машины ломались. Ребята оказались не готовы к такому путешествию, поэтому на половине пути они развернулись обратно. Ну а мы с музыкантами не хотели отступать и поехали знакомиться с баянистом.

Человек, живущий творчеством, должен быть готов к всевозможным неурядицам, которые встают на его пути. Я это называю «потусторонним прессингом». Темные силы видят, что ты хочешь донести массам что-то светлое, доброе, и начинают устраивать препятствия, вынуждают отказаться от любимого дела. Кто-то устает от этого, не борется, увлекается другой профессией и уходит из мира творчества. Но если даже в самых сложных ситуациях продолжать верить в свое дело, если показывать бесстрашие, то потусторонние силы отступают. Правда, лишь на время, а потом устраивают тебе новые испытания. Приходится запасаться большим терпением. Первое приключение – безобидное, но неприятное – настигло нас уже в Калуге.

Мы приехали в этот город, ночь провели в общежитии, где обитал баянист. Его звали Юра, и он оказался очень хорошим веселым парнем. Мы потом часто выступали вместе. В ту ночь, конечно, играли и пели. Мы проспали почти весь следующий день, а под вечер жена Юры растолкала нас и выпроводила. Мы хотели хотя бы попрощаться с баянистом, но жена сказала, что он куда-то уехал. На улице уже стемнело. Сломалась бензиновая мембрана, и машина то заводилась, то нет. Денег было ноль, пойти не к кому. Мы оказались одни в незнакомом городе. Кое-как среди ночи, в темноте, доехали до центра и припарковались у каких-то ворот.

Наутро оказалось, что мы припарковались у центрального рынка, и наша «девятка» (у нее были кавказские номера) привлекла всеобщее внимание. Милиционеры, таксисты, прохожие – все на нас косились – думали, что приехали бандиты. Мы замерзали в машине и очень хотели есть. Мне пришлось отправиться на рынок и ловкостью рук добыть еду для себя и ребят. После я рискнул еще раз пойти к баянисту. Его жена меня не впустила и снова сказала, что Юры нет дома. Она одолжила деньги на мембрану и бензин – лишь бы мы поскорее уехали из города. Но когда я уже выходил из подъезда, Юра меня неожиданно догнал: оказалось, жена его заперла, а нас все это время обманывала. Он пригласил нас всех к себе поесть супа.

Я вернулся за ребятами. Мы хотели подъехать поближе к дому баяниста, но тут помешала милиция. Они нагрянули, пока я разведывал обстановку, преградили дорогу. «Признавайтесь: кого убили, где закопали?!» – требовали милиционеры, заталкивая нас в свою машину. Они не верили, что мы музыканты, ситуация прояснилась только в кабинете следователя. Тот, как ни странно, тоже увлекался музыкой, даже знал нужные компьютерные программы. Он быстро нашел общий язык с Эдиком. Мы разговорились, посмеялись над историей. Следователь рассказал, что мы навели большой шум в городе. Конечно, он нас отпустил, но разрешить остаться надолго в городе не мог. Когда мы были уже в дверях, он приказал в шутку: «Чтобы через 24 часа я вас здесь не видел». С мембраной и бензином нам помогли местные пожарные. Мы распрощались с Юрой и продолжили свое путешествие в Москву.

Дальше дорога к сестре прошла без приключений. Мы приехали, оставили кассету и на следующий день отправились домой. По возвращении мы чувствовали себя героями. Поездка подарила нам новые эмоции, и мы с еще большим усердием продолжили заниматься творчеством.

В скором времени мне позвонил писатель, муж сестры. Он в то время тесно общался с продюсером Алексеем Манжосовым, шли переговоры по поводу экранизации одной из его книг. Илья дал Алексею мою кассету с демозаписью, и продюсер очень заинтересовался. Он хотел встретиться со мной в Москве. Вот так, спустя два месяца после первой поездки, я снова направился в столицу.

Я приехал со своими новыми песнями и несколькими фотографиями. Встреча с Манжосовым прошла отлично. Он послушал мои песни и сказал: «Очень неплохо. Сколько есть еще?» Я ответил, что у меня почти готовы двадцать песен. «До конца лета доделывайте и приезжайте – будем записывать альбом», – обрадовал продюсер.

С этой информацией я вернулся домой. Все, конечно, были счастливы, и в таком настроении мы продолжили трудиться. Одни песни я считал подходящими для альбома, над другими приходилось много работать. У нас было, по сути, шесть-семь готовых песен, а в остальных я был очень неуверен. Я понимал, что нужно писать что-то новое.

Я никогда специально не придумываю песни, они сами приходят в подходящий момент. Иногда в экстремальных ситуациях. Вот, например, история, случившаяся в то время. Как-то раз знакомые пригласили нас с музыкантами к себе домой. Все, как обычно: стол, выпивка, девушки. Я играл и пел. Одному из пригласивших парней не понравилось, что я привлекаю к себе внимание прекрасного пола. Он, как я называю – «бычьей синькой» – полез ко мне драться. Все вылилось в грандиозное побоище. Пока я разбирался с одним, другой схватил мою гитару, разбил ее о стену и поджег. В результате досталось всем, а я получил нож в ногу.

И вот я шел из гостей с ножом в ноге. Я его не доставал, чтобы дома нормально продезинфицировать рану. Шел и смотрел на небо, на звезды. Размышлял о том, что в небольших городах и поселках начинающим музыкантам очень сложно выжить. Если ты уже известен, то тебя любят и уважают, но если ты только начинаешь, то всех раздражает твой образ жизни. Всякое может случиться из-за того, что ты не сидишь себе тихонько в уголке. «И когда-нибудь будет жара даже лютой зимой, и когда-нибудь станет это время добрей», – с такими мыслями появилась песня «Знаю! Будет!». Другие песни приходили ко мне тоже в зависимости от обстоятельств. Меня вдохновляло все вокруг: погода, природа, люди, события в стране и в мире. К концу лета альбом был готов, пришло время звонить Манжосову. Но в августе случился дефолт.