Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов Страница 11

Акулинина тормозилась инертностью самих музыкантов, которых он всячески на свой лад пытался «продвинуть», и отсутствием материала для такого «продвижения». Кажется, что местные группы в большинстве своем не стали востребованными совершенно справедливо. А методы, которыми пользовались краснодарские культуртрегеры конца 1990-х — начала 2000-х, были устаревшими, оставаясь — как показала практика — малопригодными как для «продвижения» групп, так и для создания сплоченной DIY-структуры. Они наследовали советским представлениями о рок-комьюнити и популяризации его представителей. Рок-музыка воспринималась и музыкантами, и продюсерами, и самим Акулининым как мессианское явление — в полном соответствии с тем, как «русский рок» репрезентовал себя еще в 1980-е годы, и с книгами Ильи Смирнова или Александра Житинского. Это особенно заметно по попыткам Акулинина сотрудничать с традиционными («официальными») печатными СМИ и чиновниками, отвечающими за развитие культуры в регионе: энтузиаст верил, что подобного рода инструменты и связи помогут группам «подняться».

Рубеж XX–XXI веков — время коренного перелома в российской рок-музыке. Уже появившееся «Наше радио» и его формат отсеивали андерграундные и DIY-коллективы, предлагая безальтернативную модель промоушена, приводящую к популярности, — коммерческую, продюсерскую, связанную с крупными лейблами и ротациями на радио. «Радиоформат» повышал требования в том числе и к «умению играть», а эмансипирующая идея рок-музыки «Каждый может играть на гитаре» оказалась подвергнута остракизму: ее напрямую отрицал, к пример, продюсер «Нашего радио» Михаил Козырев[23]. При этом для слушателя как бы отпала необходимость в «андерграунде» (за исключением сцен, сплоченных чем-то, кроме собственно музыки, как та же антифа-сцена): хорошо записанный и благозвучный «русский рок» он мог без проблем слушать по «Нашему радио» или смотреть по MTV.

Пропагандисты кубанского андерграунда в начале 2000-х следовали исключительно идеалистическим архаичным моделям взаимодействия между музыкантами, массмедиа, слушателями и культурными институциями. Так, в июле 2003 года Акулинин принял участие в организации Фестиваля рок-групп и вокально-инструментальных ансамблей, учрежденного краевым департаментом культуры и прошедшего в Первомайском парке Краснодара. Это было мероприятие в духе рок-клубов 1980-х — организованное «сверху», с чиновничьим жюри, с малопонятным стороннему наблюдателю набором групп (Акулинин имел возможность формировать лайнап самостоятельно — все выступившие проекты были малоизвестны даже местной аудитории), с присуждением призовых мест и раздачей дипломов.

В этот же ряд бесплодных трудов встает и работа Акулинина с местными изданиями, такими как «Жизнь» и «Здравствуйте», — многотиражными газетами «для широкого круга читателей», в которых статьи про группу «Промзона» или «Аппарат Гольджи» мало кого могли заинтересовать.

Затерявшийся андерграунд: компиляции и энциклопедия

Нельзя сказать, что Акулинин — единственный или первый собиратель кубанского андерграунда. Похожую работу делали и другие — в их числе Игорь Тихий[24], который с 1990-х занимался записью местных групп и их распространением, а затем стал оцифровывать и вывешивать в Сеть собранный материал. Часть сделанных Тихим концертных видео вывешена в группе «ВКонтакте» «Креза: кубанские рок-архивы 80–90-х»[25] (название группа получила в честь одного из первых самиздатов Краснодара, выпускавшихся Борисом Рабиновичем; выходила и одноименная телепередача). Также Тихий собирает записи кубанских рок-групп и материалы их первых сайтов, но его коллекция остается преимущественно в личном пользовании. Эти навыки музыкального архивариуса позволили ему уже в 2010-е сотрудничать с одним из важнейших виниловых лейблов России — издательством «Мирумир», где Тихий работал исполнительным продюсером.

В подходах Тихого и Акулинина есть несколько принципиальных различий. Игорь Тихий собирает в основном музыку того периода, который сам считает «золотым», то есть по большей части 1990-х. Кроме того, с некоторой гордостью он признается, что его коллекция записей — «качественная»: «У меня не такие группы, как у Вовы Акулинина: там на 90 % шлак такой, что выкинуть надо». В группе «Креза» вывешено около 150 видео порядка 45 групп и исполнителей. Большая часть контента посвящена самым заметным на локальном уровне проектам 1990-х, таким как «ДРЫНК», «Макар Дубай», «Н. Е. Т.», «Герои Союза». Подход Акулинина прямо противоположен: в свой архив он брал все, до чего мог дотянуться, и фокусировался в основном на современности, мало кому интересной «эпохе безвременья».

Итоги акулининской работы можно оценить по двум основным источникам: подборке треков, сведенных в сборники в группе «20 лет краснодарского андерграунда» «ВКонтакте», и черновику энциклопедии кубанского рока, которую автор пишет вот уже больше 15 лет.

Выпуск сборников «20 лет…» начался в 2003–2004 годы — с двухсторонней кассетной компиляции, своеобразного введения в тему краснодарской рок-музыки за последние десятилетия. Сторона А носила условное название «Светкина сторона». По словам Акулинина, это «сегодняшнее лицо краснодарского андерграунда, несущее позитивный заряд, жизнерадостное и оптимистичное». Сторона В — «Темкина сторона» — позиционировалась как «грустная», созданная в традиции Янки Дягилевой, Дмитрия Селиванова и Егора Летова. «Главным хитом» сборника его создатель называет песню «Галоперидол» группы «Синдром Дауна», записанную на квартирнике у Акулинина, — это посвященный антипсихотическому препарату монотонный минималистичный постпанк с истошным вокалом. Всего в сборнике было 25 песен.

Постепенно проект разросся. На данный момент в Сеть вывешено 958 треков от 229 групп (плюс пять неатрибутированных треков), что, вероятно, делает эту коллекцию одним из самых крупных архивов рок-музыки в регионах России. Треки объединены в 31 плейлист. Принцип объединения иногда понятен — например, электронные музыканты (Logoritmica13, «Эхолот» и другие) собраны в компиляцию Most Noise, а музыканты с условно фолк-корнями — в плейлист «На русский авось». В других случаях названия плейлистов и принципы подбора треков неочевидны: сложно сказать, какую именно музыку представляет сборник «А пес хотел жить» или «Нейролептический синдром».

И еще одна ключевая особенность сборников Акулинина — песен успешных кубанских групп в них практически нет: ни Маши Макаровой, ни «ДРЫНК», ни «Вдруг», ни «Небесной канцелярии» здесь не найти.

В черновой версии энциклопедии — еще больше коллективов и исполнителей. Всего здесь представлено 352 музыкальных проекта, причем сам составитель скрупулезно указывает: «77 малоизвестных коллективов были исключены из данного сборника из-за недостатка места»[26]. Помимо информации о группах имеются статьи о музыкальных фестивалях, концертных площадках, а также о кубанском рок-самиздате 1990–2000-х.

Энциклопедия — это, конечно, не просто перечисление названий, но и сколь-нибудь подробные тексты. По словам Акулинина, наиболее тщательно описаны именно группы 2000-х — те, от которых он мог получать информацию непосредственно, групп 1980–1990-х куда меньше. Тексты в книге — частично компиляции из других источников, частично — мини-интервью с музыкантами (или их пересказ в третьем лице), взятые Акулининым[27], или его же статьи, написанные еще в 2000-е. Чтение всего этого огромного массива данных оставляет странные, но сильные впечатления: это большой памятник человеческим неудачам. В этом смысле наброски акулининской энциклопедии действуют куда мощнее, чем фильм Евгения Григорьева «Про рок», посвященный принципиальной невозможности пробить музыкантский стеклянный потолок. То, что тексты в книге с 2000-х не редактировались и не адаптировались к современной реальности, кажется пусть и неосознанным, но эффектным приемом, который показывает всю