Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов Страница 16

Гучев решил не подстраиваться под ситуацию, а донести до черкесов мысль о самодостаточности условно нетронутой традиционной музыки. Ансамбль «Жъыу» первым начал издавать альбомы с оригинальным черкесским фолком, выпуская CD с записями нартского эпоса и песен для кунацких.

Революционность «Жъыу» заключалась также и в том, что они одними из первых вынесли аутентичное звучание эпических песен и обрядовых мелодий на сцену. Большинство черкесских артистов готовило для концертов «современные» эстрадные варианты традиционной музыки, добавляя ритмы, синтезаторные подложки и элементы театрального действа, а потому в целом всегда получалось что-то «другое». Гучев же выстроил отношения со сценой так, чтоб на концертах создавалась атмосфера черкесских гостевых домов и игрищ — свадеб, застолий и народных праздников. Получалось ли добиться желаемого эффекта — вопрос открытый, но то, что «непричесанная» манера пения и игры появилась на сцене, — факт и большое достижение.

По сути, «Жъыу» был не просто ансамблем, а настоящим арт-сообществом. Его участники создавали свои очаги фолк-музыки, объединялись в новые коллективы и время от времени возвращались в «Жъыу».

К 2012–2015 годам «Жъыу» стал флагманом черкесского андерграунда — популярность ансамбля нельзя сравнить с эстрадными певцами, но его влияние на малочисленную, но преданную аудиторию колоссально: адыгские традиционные инструменты и аутентичные песни зазвучали везде, где живут черкесы. Огромная часть современных исполнителей либо училась у Гучева, либо как минимум начала делать что-то самостоятельно, вдохновившись его проектами.

Сегодня ансамбль не так активен. «Жъыу» выполнил свою функцию и практически прекратил деятельность. Бывшие участники объединяются в новые коллективы или играют дома для своего удовольствия.

Фолк-ривайвл сегодня: пост-«Жъыу»-ансамбли и первые эксперименты

С начала 2010-х идеи Гучева получают развитие у нового поколения музыкантов, открывающих для себя наследие черкесского фолка. Это касается и тех, кто выступал в «Жъыу» и ушел в свободное плавание, и тех, кто, вдохновившись записями и выступлениями ансамбля, начал сам играть музыку или делать инструменты. Причем осмысление традиции пошло в разных направлениях — среди них фолк-реконструкция, медитативная музыка и даже блэк-метал.

Большая часть музыкантов принялась играть народные песни по заветам «Жъыу» максимально приближенно к канону, сформированному этнографическими записями и редкими живыми носителями старшего поколения. К этой волне можно причислить Казбека Нагарокова. Он пришел в «Жъыу» довольно поздно — на студийных записях ансамбля его нет. До этого Казбек тоже пел старинные песни и духовные стихи, но ансамбль стал для молодого музыканта площадкой, где он познакомился с единомышленниками и получил доступ к сцене и аудитории. Вместе с Гучевым Нагароков сделал специальный концерт, на котором исполнил песни, записанные английским лейблом Gramophone в 1911 году. Эти записи сохранили версии эпических песен, которые в живом бытовании до нас не дошли.

К концу 2010-х Нагароков ушел из «Жъыу» и начал собирать группы из своих учеников. Постоянного состава не сложилось, но с разными друзьями он успел дать несколько важных для медийности черкесской музыки концертов. Казбек участвовал в четырех релизах лейбла Ored Recordings. Самый яркий в его дискографии — мини-альбом Modern Authentic, где записана нагароковская реконструкция песни о шейхе Мансуре, воевавшем вместе с черкесами против Российской империи в XIX веке. Это один из первых опытов создания новой песни в традиционном стиле. По крайней мере, песню зафиксировали и начали исполнять на концертах.

Казбек Нагароков первым из адыгских музыкантов выступил в московском клубе «Наука и искусство» на шоукейсе Ored Recordings, с которого начался интерес к музыке Северного Кавказа в российском андерграунде.

Другим открытием «Жъыу» стал Заур Нагоев — харизматичный певец и инструменталист. Ему удалось выйти за рамки реконструкции архивных записей и выработать уникальную манеру и пения и подачи материала. Многие называют его современным джегуако. Исполнение Нагоева получается столь ярким, что песня звучит своеобразно и современно даже без намеренных экспериментов и привнесения элементов поп-музыки или авангардных жанров.

При этом Заур не считает себя музыкантом и заявляет, что музыку он «в принципе ненавидит». Но успех на фестивалях Moscow Music Week и Fields, приглашения на московскую «Боль» и нидерландский Le Guess Who? говорят о том, что Нагоев становится частью музыкальной индустрии. Бурный образ жизни — Заура легче застать на застолье, чем на концерте, — свободное поведение на сцене и разные байки о его приключениях позволяют говорить о Нагоеве как о рок-звезде от черкесской традиционной музыки.

Новое поколение музыкантов, обратившихся к традиционной музыке, появилось не только в Адыгее, но и в Кабардино-Балкарии.

До конца 2010-х был активен проект Bzabza, собранный скрипачом-шичепшинао Зубером Еуазом. Сперва Bzabza придерживался камерного акустического звучания, соединяя шичепшин, аккордеон и апапшин (аналог балалайки). Позже в группу вошел звукорежиссер Мурат Паритов, увлеченный нью-эйджем и клубной электроникой. Добавив влияния из этих жанров к адыгской обрядовой музыке, Bzabza заиграл нечто в духе этно-фьюжна 1990-х. В интервью республиканскому радио Зубер объяснял переход к новому звучанию: «Если бы у наших предков были синтезаторы, то мы бы слышали их в древней музыке. Использовать современные средства — нормально. Мы по сути ничего не меняем»[44].

В направлении медитативной музыки, основанной на черкесском фолке, работают еще несколько коллективов. Один из них — нальчикский Chapsh, куда кроме увлеченных любителей входят и профессиональные музыканты. У группы вышел один мини-альбом, в котором ритуальные песни поданы в звуке, балансирующем на грани между просветленным нью-эйджем и более темным эмбиентом. Группа пока еще не давала официальных концертов, но периодически ведет лайвы из домашней студии.

В соседней Карачаево-Черкесии разными фолк-проектами занимается Тимур Китов. Как аранжировщик и звукорежиссер Китов работает со многими кавказскими эстрадными звездами. В сольных проектах он прямо или косвенно обращается к традиционной музыке и выпускает нью-эйджевые зарисовки с кинематографической атмосферой. По записям в «Инстаграме» видно, что Тимур очень необычно обыгрывает народные мелодии на шестиструнной гитаре, но в записи или концерты эти домашние импровизации пока не оформились.

Еще радикальнее к переосмыслению черкесского фолка подошла группа «Хьэгъэудж». Это результат сотрудничества нальчикского музыканта Темболата Тхашлоко и Тимура Кодзокова из Ored Recordings. Изначальный концепт группы — возрождение малоизвестных и исчезнувших стилей черкесской музыки (игры на мандолине, традиций камерных ансамблей и т. д.) и поиск своего оригинального звука в рамках канона.

Вместе с Ored Recordings «Хьэгъэудж» (или в англоязычном варианте — Khagaudzh Ensemble) съездили на несколько фестивалей современной музыки и успели издать альбом. К 2018 году в группе накопились творческие разногласия: Темболату