Скотт Иэн - МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX Страница 30

Шоу были довольно запоминающимися. Билли частенько вступал в драки со скинами-нацистами. Когда кто-нибудь пытался проповедовать ненависть или говорить, что они считают нас частью своей тусовки, мы четко давали понять, что нас не за тех приняли и что они идиоты. Мы советовали им покинуть шоу и уебывать подобру-поздорову. Большинство втыкали в музыку и оценили шутку, но без дебилов никуда, и кому-то приходилось расплачиваться.

На одном шоу с Suicidal какой-то сопляк панк в переднем ряду плюнул в Билли. Я видел, как очередная порция слюны приземляется Билли на спину, когда он повернулся задом, но я не видел, кто это делает. И вот наконец я увидел этого парня. Это был один из тех, кого мы обычно называли «панками за мир», они тащились от групп вроде Reagan Youth. Они были грязными и дерзкими, и выглядели как какие-то растаманы. Они ненавидели Билли, потому что он был скином с большой глоткой, а это противоречило тому, за что они ратовали. Увидев лицо плюющегося парня, я прервал шоу, подошел к микрофону и сказал: «Билли, вон тот гребаный чувак дерзкого вида, он плюется на тебя вот уже четыре песни».

Билли спрыгнул вниз, вытащил его на сцену и начал бить его так, словно бил тряпичную куклу. Отвесив пару ударов, он схватил парня за руку. Я решил, что он хочет его выпроводить из клуба. Вместо этого он так резко дернул ему руку, что парень издал отвратительный крик. Затем он сморщился и стиснул зубы, потому что ему было очень больно. Нос и рот были в крови, по щекам текли слезы, разбавляя кровь. В зале было слишком шумно, чтобы услышать хруст, но его рука висела под невообразимым углом, так что Билли наверняка ее сломал. Никто не поднялся, чтобы это проверить, а Билли только развернул его и бросил с лестницы, а потом охранник клуба открыл дверь и вышвырнул его на улицу. Я был слегка шокирован. Я не думал, что все зайдет так далеко, но при этом Билли четко донес свою мысль. Не надо плеваться в нас, вашу мать. Если тебя поймали, будь готов отвечать.

После семи концертов мы с Чарли решили вернуться к работе над Anthrax, Билли создал группу с похожим названием M.O.D., а Денни вернулся в Nuclear Assault. Не считая чувства, что я стал участником реально убойного альбома, было здорово снова поработать с Лилкером. И хотя это не стерло из памяти то, что произошло в Anthrax, было чувство, что мы наконец-то нашли выход из тупика. Мне нравилось осознавать, что большая часть недавних воспоминаний о Денни, это запись S.O.D., а не попытки объяснить, почему мы не смогли его оставить в Anthrax. Для меня это было здорово с психологической точки зрения, думаю для него это тоже было полезно.

С 85 по 88 мы виделись гораздо чаще, чем раньше. Мы пересекались, я играл в Anthrax, он — в Nuclear Assault. Но надо признать, мы уже никогда не были теми друзьями, какими были в юности. Те времена остались в далеком прошлом. Довольно трудно сохранить отношения с кем-нибудь из прошлого, особенно когда ты играешь в группе и путешествуешь по десять месяцев в году. Но полностью простить такое серьезное событие, как увольнение из группы, которую ты основал, ну что, мечтать не вредно. Сложись жизнь иначе, со мной бы случилось то же самое. Некоторые вещи невозможно забыть. Мы до сих пор время от времени пересекаемся, обычно на фестивалях, и между нами нет враждебности или какой-то неловкости. Мы вместе тусим, и это круто. Просто все не так, как было раньше, и уже никогда не будет.

Вдобавок к тому, что мы перлись от хардкора S.O.D., в 85-ом Чарли, Фрэнки и я целыми днями слушали рэп. В этом не было ничего нового. В те дни, когда мы не слушали Maiden, мы заводили Run DMC, LL Cool J и Eric B. & Rakim, все то музло, что выходило с 81 по 85-ый, еще до появления Public Enemy. Я любил рэп так же сильно, как обожал метал. Как-то ночью мой приятель, гитарный техник Джон Руни и я сидели в моей крошечной спальне у мамы дома (аппаратуру мы вынесли из комнаты). Мы стали сочинять текста про Anthrax в духе рэпа: «Мы Anthrax, говно не толкаем, на хиты нам насрать, мы хиты не лабаем».

Ни один из нас не был рэппером, но мы читали друг другу рэпчик и тупо угорали. Я подключил гитару и сыграл еврейскую фолковую песню «Хава Нагила», пока Джон продолжал читать рэп. Я сказал: «Вот умора, епти! Самое тупое занятие на свете. Жду — не дождусь показать это остальной группе. Они же помрут со смеху!» Мне и в голову не могло прийти, что это станет началом одной из самых популярных песен Anthrax — «I'm The Man».

ГЛАВА 12

УРОК НАСИЛИЯ[19]

Когда мы с Джоном начали писать «I'm The Man», для меня это все было по приколу. У меня и в мыслях не было, что эта тема попадет на пластинку. Пару дней спустя у нас в городе была репетиция, и мы с Джоном показали Чарли и Фрэнки свою новую идею. Им понравилось, и оба — на, теперь это не просто веселая шутка. Это была не просто забавная идея, мы реально могли это записать. Эта песня, смесь рэпа с металом, возможно вообще первая в своем роде. Run DMC только сэмпловали гитары, а мы реально на них играли, барабанили и читали рэпчик. Так что если не ошибаюсь, мы были первой метал-группой, которая смешала свою музыку с хип-хопом.

И хотя мы были очень серьезны в своей любви к рэпу, сама песня получилась одной большой фишкой. Каждый куплет начинается как реальная рэп-песня, только с невероятно тупыми текстами, а потом Чарли лажает последнюю строчку. Мы его поправляем, и тут песня резко переходит в трэшевую часть, которая завершается тем, что Фрэнки напоминает Хулио, героя Тейлора Негрона в фильме «Легкие денежки» Родни Дэнджерфилда, говоря, что он «мужик» и что он «так плох, что его надо держать в тюряге». Очаровательно глупо, как считаете?

А вот и кусочек: «Чарли, бей по бочкам, бочкам, по которым бьешь / Если и есть что-то жестче, то это запах моих ног / Так что слушай внимательно, или иначе тебе нагрубят / Пойди осуши ящерицу или садись! / Это санье! Черт…следи за ритмом!»

Мы поделили строчки между нами троими. Денни и Джои не слушали рэп вообще, поэтому мы их не учитывали, хотя когда играли песню живьем, начиная с 1986-го, Чарли вставал из-за ударной установки, а Джои играл на ударных, пока Денни отвечал за гитарные партии, позволяя нам троим выпустить наружу свои фантазии Run DMC. Песня была полностью написана и все партии распределены. Мы знали, что сможем отлично поработать над ней в студии, но потом подумали, что будет еще круче, если пригласить Beastie Boys порэповать вместе с нами.

Это было еще до того, как они выпустили «Licensed To Kill» 1986-ого и наделали немало шороху. Мы знали Beastie Boys по тусам в Нью-Йорке. Они были панк-группой, пока не начали читать рэп. Короче, мы связались с ними и спросили, интересно ли им записать смесь рэпа с металом «I'm The Man». Они были целиком за. Ad-Rock сказал: «Только скажите, когда надо. Мы заскочим в студию и запишем вашу тему. Все в силе».

Мы планировали поработать над ней немного позже, но пришлось изменить планы, потому что концертное агентство договорилось о нашем участии в турне на разогреве у W.A.S.P. и Black Sabbath. Мы ненавидели W.A.S.P. Нам не нравилась ни их музыка, ни их вокалист Блэки Лоулес, этот заносчивый хуй, хотя остальные парни в группе довольно хорошо к нам относились, особенно гитарист Крис Холмс. Этот парень известен тем, что выжрал бутылку водки прямо перед мамой во время интервью в фильме «Закат Западной Цивилизации II: Годы Метала», откинувшись на надувную камеру в бассейне. Но Black Sabbath — ни хера себе! Поехать на гастроли с самим Тони Айомми, человеком, который буквально изобрел метал. Да его музыка — это первые тяжелые песни, которые дядя врубил мне, когда я был еще ребенком, это был полный улет.

Был только один минус. Black Sabbath 1986 года были далеко не тем Black Sabbath, который записал «Paranoid» или на край «Born Again». Айомми был единственным участником первого состава. Басист и автор текстов Гизер Батлер ушел из группы после тура «Born Again» и не возвращался до самого реюниона Sabbath с Ронни Джеймсом Дио на «Dehumanizer» в 1992-ом. Когда мы отправились в путь с Sabbath, группа раскручивала альбом «Seventh Star», обернувшийся полным коммерческим и тактическим провалом. На обложке красовалась одна фотография Тони Айомми в пустыне, а на обложке стоило бы написать «Black Sabbath в лице Тони Айомми», потому что Гизер в записи не участвовал. Айомми в турне помогали вокалист Гленн Хьюз, басист Дейв «Животное» Спитц и барабанщик Эрик Сингер. Другими словами, публика совсем не хлынула на концерты. Мы должны были гастролировать около месяца, но после пяти концертов тур отменили из-за низких продаж билетов.

А тем временем веселуха и не думала заканчиваться. Гленн Хьюз тогда был явно не в себе. Он все время был пьян и глуп, и хотя Sabbath звучали не как Sabbath, мы чувствовали себя так, словно были в компании рок-звезд, как минимум хэдлайнеров. Как мы и ожидали, Блэки вел себя как полный мудак. Он не разговаривал с нами, проводил нереально долгие саундчеки, так что времени для наших саундчеков не оставалось, да и вел себя как оперная дива. Да и фиг бы с ним. Зато мы познакомились с Тони Айомми и отыграли целых пять стадионных концертов, пока гастроли не накрылись медным тазом. Возможность выступать перед тремя тысячами человек на стадионе казалась добрым знаком, пусть даже большинство из них и понятия не имели, кто мы такие. Мы подумали: «Вот оно. Мы добились своего. Теперь мы в высшей лиге. С этого момента все будет только так».