Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов Страница 7

мы выходим к бетонной скамейке в виде зигзага, инкрустированного янтарем, — логотип фестиваля, установленный его основателями, стал неотъемлемой частью светлогорского леса. Здесь же участники «Темноямска» восстановили вместе с друзьями беседку, которую местные вандалы сожгли пару лет назад. Однако попытки арт-сообщества обустроить публичные пространства Светлогорска — песчинки по сравнению с большими стройками, которые происходят на курорте в последние десятилетия. В город вливаются деньги из Москвы, жилье строится и дорожает, и следов того призрачно-меланхоличного Светлогорска, который можно увидеть в фотоальбоме, выпущенном группой, остается все меньше.

«Что-то похожее на „Темноямск“ сейчас не могло бы появиться в таком месте, как нынешний Светлогорск, — рассуждает фотограф Александр Любин. — Город утратил свой уникальный диапазон фактуры: раньше здесь повсюду был мох, потом его сменил пластик, а теперь мы переходим от пластика к мрамору».

Подходящей иллюстрацией к словам Любина служит санаторий «Янтарный берег». К нему мы выходим из леса через поселок Отрадное, минуя дом-музей прусского скульптора Германа Брахерта, в котором одно время работал Тращенков. В глубине территории, на здании, в котором разместились столовая и главный процедурный комплекс, красуется гигантская мозаика. В «пузыри», выложенных серой, белой и синей смальтой, бережно заключены деревья и разнообразные растения, наверху сияет и разливается лучами золотое солнце. Под ним девушка в бело-голубом платье приручает птицу, а на нее, вывернув шею, смотрит косуля. Чтобы вблизи полюбоваться монументальным и в то же время довольно изящным образцом советского искусства, вслед за участниками дуэта я залезаю на бетонный постамент. Нас окружают цветущие аллеи и дорожки, а территория санатория будто перетекает в лес. Тращенков и Зенцов совершенно не похожи на пожилых постояльцев «Янтарного берега», но это место они считают своим, они воспевают его в своих песнях и стоят за него горой.

Триумф в военной части

В Калининград мы возвращаемся по Приморскому кольцу, открытому в начале 2010-х. На шестиполосной трассе можно развивать скорость до 120 километров. На ней нет крутых поворотов, вдоль нее не растут вековые дубы и липы. Она почти в два раза сокращает время пути между Светлогорском и Калининградом, наглядно символизируя перемены, произошедшие в области.

Пока мы выжимаем по трассе до Калининграда сотню километров в час, всплывает история о том, как в 2008 году, проходя службу в армии, Константин Тращенков умудрился организовать в своей военной части, находившейся на мысе Таран, концерт «Есть настроение», «Ковчега» и других артистов. У Тращенкова были хорошие отношения с командиром части, и он предложил сделать развлекательную программу для солдат, но при условии, что мероприятие смогут посетить гости. Идею удалось реализовать: концерт проходил на плацу, а из Калининграда приехал целый автобус зрителей, среди которых были участники местных арт-сообществ.

Видео, которые тем же вечером, чтобы подтвердить свой рассказ, присылает мне Евгений Зенцов, выглядит поразительно. На плацу перед рощицей деревьев с выкрашенными побелкой стволами издает протяжный нойз трио Semiconductors, в которое вошли Акимов и Чалый. Участницы объединения «Ковчег» водят хороводы с призывниками в гюйсах и фуражках. Перед строем солдат рубит фри-джаз «Есть настроение». «Сейчас бы такое уже не одобрили, мне кажется. Все боятся всего, и поэтому, наверное, проще запретить, — рассуждает фотограф Александр Любин, ставший свидетелем триумфа в военной части. — От того, что ты запретишь, тебе ничего не будет. А от того, что разрешишь, лучше не будет точно».

В видеодокументации концерта после сета «Есть настроение» на плацу возникает улыбчивый мужчина в фуражке, который благодарит музыкантов, проделавших большой путь для того, чтобы выступить в военной части, и призывает отблагодарить их троекратным «Ура». «Это командир военной части Иван Бурбело, — комментирует Константин Тращенков. — Я отблагодарил его, назвав свою персональную выставку „БУРБЕЛА“. Он оценил». За тот концерт на мысе Таран каждый выступавший получил благодарственную грамоту.

Калининградский синдром

После того как Тращенков и Зенцов поступили в университет, Калининград стал важной частью жизни «Темноямска». Однако тому, чтобы оставить свой родной город в прошлом, Зенцов и Тращенков предпочли экспансию. В Калининграде уже обзаведшийся серьезными связями дуэт стал сочинять музыку для постановок театра современного танца «Инклюзы», сотрудничать с ГЦСИ, ездить выступать за границу, давать многочисленные и непредсказуемые выступления, а также наконец-то делать мини-альбомы, синглы и видеоклипы, оставляя артефакты своей деятельности.

Одним из первых больших проектов «Темноямска» в Калининграде стало сотрудничество с театром современного танца «Инклюзы». Изначально музыкой для спектакля «Город» должен был заниматься Вадим Чалый из «Бигудей», однако он запланировал отъезд и поэтому решил перестраховаться, предложив эту задачу Зенцову и Тращенкову. Дуэт написал для постановки серию задумчивых инструментальных акустических блюзов, перемежающихся вспышками перкуссии. Звуковая дорожка к «Городу», записанная на студии у продюсера Kratong в компании Чалого, — одна из лучших пластинок, имеющих отношение к «Темноямску». Местами этот подернутый пасторальной американой построк напоминает записи коллектива Friends of Dean Martinez, а иногда даже заставляет вспомнить акустический концерт Alice in Chains на MTV.

С «Инклюзами» «Темноямск» сделали два спектакля. «Наталья Васильевна Агульник, руководитель театра „Инклюзы“ рассказывала нам сюжет, на ассоциативном уровне объясняла, что происходит. Потом мы репетировали в калининградском Доме офицеров со всей труппой, — вспоминает Тращенков. — Следующий спектакль назывался „Вата“. Он родился уже после того, как Агульник пришла на один из наших концертов». Вдохновившись увиденным, руководитель театра хотела на сцене больше «Темноямска» и даже задействовала участников дуэта в движениях. «Костя там давал брейк и читал рэп, я тоже как-то начинал входить в хореографию», — вспоминает Евгений Зенцов. С «Инклюзами» и спектаклем «Город» оба участника поехали на европейские гастроли. Постановку с музыкой «Темноямска» показали в поселке Юодкранте на литовской стороне Куршской косы, а также в польском Гданьске на фестивале современного танца.

Другим важным этапом для светлогорского дуэта стало сотрудничество с калининградским отделением ГЦСИ. «Темноямск» принимал участие в цикле Sound Art Lab, концерты которого проходили в маленьких клубах, кафе и музеях города. «Я никогда не задавал для них формата, но иногда делал их концептуальными, — вспоминает куратор ГЦСИ Данил Акимов. — Например, в 2011 году, когда случилась авария на „Фукусиме“[7], я решил сделать вечеринку, которая акцентировала бы на этом внимание». В Немане, городе на северо-востоке Калининградской области, тогда как раз начали строить атомную электростанцию, поэтому тема была животрепещущей. Для концерта, посвященного атомной энергетике, Акимов выбрал брутальный клуб «Сектор 39». В советские времена в его здании был продуктовый магазин, сейчас в нем размещается стоматология. Плакат с анонсом куратор ГЦСИ заказал Кириллу Глущенко, который тогда был дизайнером, а сейчас превратился в художника и создателя проекта «Глущенкоиздат». Афишу распечатали в формате А1, и на ней жирным авторским шрифтом, который придумал Кирилл, было написано: «Вечер экспериментальной музыки: FUCKushima, ЧерноБОЛЬ и КАЛград». На этой вечеринке впервые прозвучал трек «Великая Россия за тремя границами», непохожий