Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1992 год

«Пивное море» у красных скал

Что может быть лучше упругих парусов в синем небе и стремительно летящей шхуны в брызге морских волн? Первое «Бот-шоу», а точнее — первая Международная выставка деревянных парусных судов, состоялось нынешним летом в финском городе Котка. Выездная бригада журналистов «Вокруг света» побывала там по приглашению петрозаводской фирмы «Карелия — ТАМП», подготовила выставку по истории нашего старейшего российского журнала, которому исполнилось уже 130 лет, и оформила стенд, посвященный деятельности известного карельского клуба «Полярный Одиссей». В этом номере публикуется очерк о «морских днях» в Котке, а в ближайших номерах будут помещены материал и рисунки нашего художника Владимира Неволина, участвовавшего в плавании на фрегате «Святой Дух» по Балтийскому морю.

Э ти скалы — заметная достопримечательность Котки — отвесной стеной возвышаются над набережной города в районе порта.

Мимо них мы дефилировали дважды в день, отправляясь из громадного портового склада, приютившего выставку, в местный лицей, где нас кормили обедом. Талонами участников выставки снабдил Лео Ског-стрём, глава фирмы «Лебак Чартере», побывавший в гостях в Петрозаводске и пригласивший участвовать в выставке деревянный флот «адмирала» Виктора Дмитриева, то бишь президента клуба «Полярный Одиссей» и фирмы «Карелия-ТАМП», давнишнего друга журнала «Вокруг света».

Вся эскадра Дмитриева, конечно, не могла почтить визитом дружественный порт Котку, так как ее суда были разбросаны к июлю месяцу по всем морям и океанам. Лодьи «Вера», «Надежда», «Любовь» шли в Средиземном море вдоль испансхих берегов, чтобы принять участие в Колумбовом юбилейном плавании; трехмачтовый «Святитель Николай» направлялся к берегам Франции в город Брест — на морской праздник; у берегов Аляски «открывал» Русскую Америку коч «Помор»...

Мы каждый день упорно взбирались на скалы, ожидая только что сошедшие со стапелей в Петрозаводске новые корабли — «Святой Дух» и «Пилигрим». С Красных скал горизонт отодвигался далеко, однако на переливающей под горячим солнцем морской голубизне виднелись лишь черные силуэты сухогрузов да мелькали косые паруса легких яхт.

Проходил первый, второй день выставки, на отведенном «Карелии — ТАМП» месте красовались лишь стенды с фотографиями, да шла вялая торговля сувенирами «а-ля рюсс», а на горизонте все не показывались квадратные серые паруса фрегата «Святой Дух».

За это время мы облазили все скалы, узнав, кстати, от аборигенов, почему они стали красными. Обычные в этих местах гранитные выступы, по замыслу одной шведской художницы, окрашены в красный цвет местной фирмой — в городе появилось яркое пятно. С Красных скал было заметно небывалое оживление на улицах и площадях Котки, городка в общем-то небольшого и малолюдного.

Дело в том, что «Бот-шоу» приурочили к дням ежегодного морского праздника. Во дворах домов, особенно старых особняков, устраивались детские праздники с музыкой, песнями, играми и угощениями. Маршировали оркестры, а на набережной выстраивались команды многочисленных яхт и шхун (их было свыше восьмидесяти), ошвартовавшихся у причалов.

На парусниках у нас уже завелись знакомые. Вон сходят ребята с яхты «Альбатрос» Балтийского морского пароходства, которая участвовала в гонках учебных парусных судов, названных в честь знаменитого клипера «Катти Сарк». Эмблемы с его изображением полощутся на мачтах многих судов, в том числе и на английской шхуне «Малькольм Миллер», привлекающей взгляды публики своей основательной морской оснасткой и дисциплинированной командой. Подростки в одинаковой форме уже выстроились у своей шхуны, где мы побывали накануне в гостях у Майкла Бэлэнса, бывшего морского офицера, а ныне инструктора по парусному спорту. Около двадцати лет он обучает ребят морскому делу на этой шхуне-школе, где за двухнедельное плавание пятьдесят подростков проходят нелегкие испытания корабельной жизнью. Они учатся вязать узлы и драить палубу, стоять у штурвала и поднимать паруса.

— Мы плаваем в любую погоду, наша шхуна выдерживает в шторм и ветер, и волны, — рассказывал нам Майкл. — Конечно, ребята с непривычки страдали от морской болезни, их укачивало, но никто не падал с мачты, никого не смывало волной с палубы — словом, несчастных случаев не было. На шхуну приходят и наркоманы, и хулиганы — всякие ребята, но многие меняют свою жизнь, некоторые становятся моряками. Одна негритянка из лондонского приюта, прошедшая курсы на шхуне, пришла потом к нам работать коком. Так что морская школа дает совсем неплохую выучку для дальнейшей жизни...

Пока мы наблюдали за построением команд парусных судов, вокруг нас стало гораздо оживленнее. На все более или менее уютные площадки скал стали вползать теплые компании, но не из-за прелестей открывающихся оттуда пейзажей, а скорее по причине переполненности города приезжими из разных районов Финляндии. Гости собираются на «морские дни» в Котку не только со всего Суоми: под крышей гимназии, которая нас приютила, мы слышали и немецкую, и шведскую, и французскую речь бравых любителей морских приключений. И все они прибыли на мотоциклах, машинах и автобусах. Авто всевозможных марок заполонили улицу, налезали на тротуары, чуть не въезжая бамперами в витрины Они, поражая многоцветьем окраски и эпатирующими надписями, как диковинные насекомые, расположились в скверах и парках, даже около православного собора святого Николая.

В один из этих буйных дней, как-то по-тропически душным вечером, мы рискнули заглянуть в местный парк, который даже издали смотрелся заманчиво и фантастически. В ночи вырисовывался огненный контур скалы, а под нею в тени деревьев, освещенных разноцветными столбами огня, двигались машинные полчища, ослепляя фарами, вспыхивая сигналами, оглашая окрестности резкими сиренами. Словно автороботы или инопланетные создания с небес возвещали конец мира...

Все огромное пространство парка кишело техникой: по дорожкам не пройти, кусты не обогнуть — казалось, и в кронах деревьев угнездились велосипеды и мотороллеры.

А вокруг копошились их владельцы. Целый божий день они слонялись толпами по улицам, вливаясь потоками в море площадей и базаров. Тысячи молодых, здоровых парней и девиц заполонили городок, чтобы себя показать и на других посмотреть. И зрелище было поистине красочное: идут-бредут толстые и тощие, наголо бритые и волосатые, раскрашенные, как попугаи, расхристанные, в цветастых штанах до колен, над которыми свисают бурдюками животы, раздутые от пива.

Вот уж чего было море разливанное, так это пива — сотни сортов, из банок, кружек, бутылок, прохладное, пенистое, обжигающее, — светлое, желтое, черное, белое,— оно вливалось сверкающими струями в тысячи жаждущих, воспаленных глоток. И веселящий напиток заставлял прыгать и орать песни, кувыркаться и бесноваться, обниматься и, взявшись за руки, кружиться в хмельном убойном веселье. И верные подруги скакали рядом, будто козы, и, как к рогу с пьянящим напитком на древних вакханалиях, прикладывались к горлышку пивной бутылки. А когда иссякали силы даже у этих отменно здоровых молодых людей с бритыми розовыми затылками, они падали наземь и успокаивались в объятиях Бахуса и Амура.

Апогеем этих сатурналий был порыв к всеобщей любви, когда под звездным пологом все толпы сливались в едином объятии и поцелуе.

И наступило утро. Удивительное утро, когда с первыми лучами солнца маленький городок, превращенный за разгульную ночь в помойку и сортир, моментально начинал чистить перышки. С асфальта сметался весь мусор прошедшей веселой ночи: от упаковок с хрустящим картофелем — чипсом до помятых пивных банок, пробок и разбитых бутылок. Мыльной рекой смывались желтые следы пивных ручьев и остатки закусок. Город, как птица феникс, вновь блистал чистотой под струями поливальных машин.

Словно ничего и не произошло, только трудно, просто невозможно было спрятать самих героев торжества, то бишь морского праздника. Ими, как таинственными знаками, было усеяно все городское пространство. Они лежали в самых неподходящих местах в удобных и чрезвычайно неудобных позах: на тротуарах и под скамейками, на причалах и на скалах, под машинами и внутри их, с закрытыми стеклами и включенными моторами. Полураздетые, привольно раскинувшиеся под солнцем на зелени газонов — они упали там, где сразил их хмельной и любовный угар. Великий дух Сна и Покоя витал над их распростертыми телами...

Пройдя по этому неописуемому «полю брани» через весь город от нашего ночлега в гимназии до причалов, обдуваемых соленым ветром, мы неожиданно встретились у здания «Бот-шоу» с моим давнишним знакомым Тимо Ялканеном, с которым несколько лет назад плавали на заповедные острова, разбросанные вдоль побережья.