Горыныч 3.0. Инициация - Милисса Романец

Горыныч 3.0. Инициация

Глава 1

Подслушанный разговор

— Видели, опять Горгону в психкабинет вызвали… — услышала Ожега перешёптывания одноклассниц в коридоре, пока медленно собирала учебники в сумку.

— Может, узнали, что она Мишке ножом угрожала?.. Он об этом парням рассказывал.

— Да Мишка балабол такой, наверняка лапши навесил, потому что к дуре Блаженной с начала четверти яйца начал внезапно подкатывать, а когда его пацаны обсмеяли, сразу отмазку выдумал. Горгона хоть и злая, но не совсем уж клиника неадекватная. Она и без этого как взглянет — аж мороз по коже…

— Да, да, взгляд у неё кошмарный. Мне тоже не по себе делается.

— Да и Мишка не стукач какой-то.

— Точно!

— … Хотя Горгона за сестру может и правда яйца оторвать и совсем ненормальной становится… Не зря же их с Блаженной по очереди на ковёр к психичке вызывают с тех пор, как они с нами учиться стали. Прописались там в мозгопыточной.

— Между прочим, их давно всех на учёт поставили в социальной службе, у меня у мамы знакомая там работает… я уже говорила. А до этого были типа на домашнем обучении. Даже в начальную школу не ходили, сразу к нам в класс попали.

— Мне даже кажется, что они нас старше. Видели, какие у них сиськи, разве такие бывают в четырнадцать лет?

— Ой, Марта, завидуешь — завидуй молча.

— Они так-то правда нас старше, у Озары день рождения через две недели будет, двадцать первого, и считай, у всех остальных из их троицы, они же тройняшки. Значит, они две тысячи первого года рождения, на год нас старше почти. Ну, на полгода… Так что пятнадцать.

— Даже для пятнадцати у них слишком уж большие дойки, у Блаженной так и вовсе как у коровы, как её на поворотах не заносит, не представляю.

— Может, их кормят чем-то особенным, чтобы росли как на дрожжах?

— Ой, хватит уже о чужих сиськах, что там про социальную службу? Верка, рассказывай уже давай. Что, даже Озару на учёт, что ли, поставили?

— Ну она же тоже из их семьи. Хотя Озара вроде к психичке не ходит, наверное, правильная слишком, и отличница круглая. Так что точно не знаю…

— Озара одна из их семейки нормальная и списать даёт, не жмотится. Ой…

— Да ушла она уже вместе с Блаженной, я видела, как они мимо проходили и к лестнице шли, не переживай. Они явно торопились, и Озара Блаженной что-то выговаривала. Не повезло ей с сёстрами и семьёй.

— Мне вообще мама говорила, что они сектанты.

— Да нет же! Они точно староверы.

— Может, и староверы. Одеваются совсем как монашки-скромняшки: эти их юбки-платья почти в пол, рукава длинные всегда, никаких открытых плеч или этой, как её… зоны декольте и косы ниже пояса. Только платков на головах не хватает или хиджаба.

— Ага, и даже на физкультуре вместе с нами не переодеваются.

— Наверное, чтобы никто не понял, что у них сиськи накладные…

— Наверняка они носки себе подкладывают и лифчики носят с толстой подкладкой…

— Ага, вот Мишка и захотел пощупать… настоящие там у Блаженной или нет.

— Думаешь? Ах-а-ха-ха!

Ожега сжала кулаки от злости. Надо было этому Мишке ещё и язык оторвать, чтобы не мёл им как помелом.

— … Ой, а помните ту историю Блаженной про то, что их прадедушка Змей Горыныч? Это ж надо быть такой дурочкой… Вот смеху-то было.

— Ага… И что живут они на Латрике, где только старые развалины и ни одного дома…

Одноклассницы снова мерзко захихикали и наконец ушли от кабинета.

Ожега тихо хмыкнула и вышла в опустевший коридор. Не то чтобы она боялась встречаться с одноклассницами, скорее, боялась, что спровоцирует конфликт. А это новый виток проблем. К тому же глаза постоянно чесались, а это, в силу её родословной, могло быть не слишком-то хорошим знаком.

Глупые слухи про неё с сёстрами не утихали уже пятый год, как они начали учиться вместе с людьми. Когда они не дождались приглашений в Великолукскую школу и мамы-кудесницы поняли, что их дочери уродились чистокровными юдваргами, как их отцы, то, по настоянию родительниц, поступили в пятый класс общеобразовательной средней школы Себежа, возле которой жили. Ожеге и Оляне тогда было уже по двенадцать лет, а Озаре одиннадцать, хотя документы на них сделали на день рождения Озары и на год меньше, словно они тройняшки, а не двоюродные сёстры. Так было проще объяснить их появление. С острова Латрик через пролив до школы было меньше пятисот метров, а с их родственниками перейти небольшой участок зачарованной озёрной воды точно не проблема.

Дети в классе учились вместе с самого начала, так что они были единственными новенькими, и… можно сказать, по большей части в коллектив так и не влились, оказавшись слишком неподготовленными к реалиям жизни в Яви.

Огромным ударом для них стало несовпадение времяисчисления вплоть до мигов. Что уж говорить, даже спустя почти пять лет Оляна до сих пор путалась в человеческом летоисчислении и могла, перенервничав, в какой-нибудь контрольной написать не «2016 г.» от местного Рождества Христова, а «7524» имея в виду привычное лето от Сотворения Мира в Звёздном Храме. Или вместо «декабря» написать «бейлетя». Не говоря уже о том, что Оляна конкретно зависала, пытаясь сообразить название дня недели, переводя привычную девятидневку в семидневку, которая вдобавок имела схожие названия. Понедельник, вторник, четверг и пятница были нормальными, а вот третейник был средой, шестица — субботой, седьмица — воскресеньем, а осьмицы и недели и вовсе не было, точней, «неделей», то есть днём выходным, когда славят Солнце и ничего важного не делают, назвали всю человеческую семидневку. Право слово, было бы проще, если бы названия совершенно не совпадали, как это вышло с месяцами. И самое грустное: работали тут с понедельника до пятницы, а суббота и воскресенье считались выходными. В девятидневке-то целых три выходных и они распределены на каждый третий день: в третейник, шестицу и неделю! Украденные выходные больше всего возмущали Ожегу. Вот к месяцам она быстро привыкла, хотя месяцев оказалось не девять, а двенадцать, и в месяце не сорок или сорок один день, а тридцать, тридцать один или двадцать восемь и двадцать девять в феврале.