Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год Страница 10

На Бали не устаешь удивляться щедрости пейзажа, который человек населил целым сонмом богов и духов. Не случайно ислам, монотеистская религия, родившаяся в пустыне, не смог здесь одолеть воинства богов матери-природы. Когда Ява, Суматра, Сулавеси приняли магометанство, Бали остался заповедником великой индо-яванской культуры, процветавшей полтысячелетия, главным и единственным хранителем ее традиций. Придворные поэты славили добродетели балийских князей в изысканном стиле яванской поэзии, уже когда на самой Яве этот стиль давным-давно был предан забвению.

Бали всегда оставался верен себе. Голландцы присоединили остров к остальной колонии довольно поздно: в 1906 году. Когда нидерландские войска генерала Ван-Гоорна высадились на западном берегу, князья Денпасара и Паметжутана с чадами и домочадцами пошли, вооруженные одними кинжалами-крисами, против пушек и винтовок. Генерал отдал приказ стрелять. Убитые исчислялись тысячами. Это коллективное самоубийство дает представление о характере балийцев, о высоко чтимом чувстве собственного достоинства.

Даже современность с ее унифицирующими все и вся городами, со стандартными запросами туризма, даже она не сумела изменить облика Бали. Приветливость без заискивания, гордость без чванства — не много в мире мест, где можно увидеть и почувствовать такое.

Мы начали путь с запада острова. По мере приближения к Денпасару дорога отходит все дальше от берега, врезаясь зигзагами в густую растительность. Речки, несущиеся со склонов вулканов, прорыли глубокие узкие долины. На рассвете и в сумерках можно видеть, как там вперемежку купаются люди и животные; это зрелище вызывает в памяти полотна Ренуара — обнаженные женщины, расчесывающие длинные, блестящие от воды волосы. Рядом, войдя до половины в ручей, стоят громадные розовые буйволы, а вокруг бесенятами вьются голые ребятишки. Золотистый цвет тел удивительно вписывается в пейзаж,

Едва выступая из отливающей металлом воды, поднимается храм на берегу озера Братан. Здесь начинаешь понимать, почему балийцы выбирают для храмов пугающие своей красотой места. Вулкан, у подножия которого лежит озеро, окутан шлейфами тяжелого дыма. Все вокруг серо. Грозная тишина подавляет, она символизирует ожидание вечности. Храм, прилепившийся к краю озера, посвящен богам, живущим, по балийскому поверью, в жерле вулканов.

На высеченном в скале основании изображен большой свернувшийся клубком змей — это символ зарождения жизни; здесь начало всех начал. Алтарь служит посредником между мирским хаосом и невидимой обителью богов...

Лавовые потоки многочисленных извержений различаются по цвету: недавние — самые темные. Последнее извержение, случившееся в 1963 году, унесло три тысячи жизней. В феврале первым взорвался Агунг. Взрывом у него оторвало вершину — так он и стоит усеченным конусом. За соседом в марте последовал Батур. Извержения сопровождались таким выбросом пепла, что он на три дня закрыл все небо над Сурабаей, что в двухстах пятидесяти километрах отсюда! Смертоносными, однако, оказались не лава и не пепел, а горячие ядовитые газы, предшествующие извержению.

Но, несмотря на частые катастрофы, балийцы вновь и вновь селятся у подножия вулканов. Ведь огнедышащие горы — это божество, и если они приходят в ярость, это означает, что дары и молитвы оказались недостаточно хороши. Агунг сам во время последнего извержения показал это — потоки его лавы аккуратно обогнули храм, разорив все окрестные деревни.

Для балийцев характерно чувство солидарности. Оно особенно проявилось в системе взаимопомощи, называемой «готонг-ротонг». Это система общественных повинностей, к которым относятся тяжелые работы на рисовых полях, строительство домов, помощь безработным, ремонт общественных зданий, сбор средств нуждающимся семьям, сиротам и старикам.

Система позволяет как-то компенсировать социальное неравенство и обеспечить выживание неимущих, которых всегда большинство. Лишь в некоторых районах община предоставляет каждой семье небольшой надел, достаточный, чтобы прокормить семью. Основная же часть крестьян арендует землю, для чего вынуждена обращаться к ростовщику-китайцу. В таких условиях община способна выжить только благодаря «готонг-ротонгу». Когда разразился экономический кризис 1930 года, рабочим, уволенным с плантаций Суматры, позволил выжить только «готонг-ротонг». В наши дни поддержка общины не позволила экономическому хаосу в стране принять трагические формы. Деревня живет замкнутым натуральным хозяйством, почти без денег: долги платят рисом после сбора урожая.

«Готонг-ротонг» поддерживает целый класс бродячего пролетариата, который кормится сезонными работами. В других обстоятельствах они были бы обречены.

Кроме того, что они состоят членами рабочего коллектива, балийцы еще непременно участвуют в каком-нибудь объединении — танцевальном коллективе, оркестре, хоре. Вся жизнь балийца проходит в группе — рабочей или творческой. Группа обусловливает ритм его жизни.

Южная часть острова — это сплошные террасы рисовых полей. Очеловеченная руками природа превратилась здесь в подлинное произведение искусства. Рисовые поля выглядят словно складки сверкающего покрывала, наброшенного на склоны гор. Мельчайшие клочки земли выровнены, ухожены, приспособлены под посадки. С течением веков уход за землей превратился из жестокой необходимости в эстетическую потребность. Бали по праву гордится своими рисовыми полями — савахами; они самые красивые в Индонезии, да и, наверное, в мире. Границы аккуратно следуют изгибам почвы. Дам-бочки укреплены красиво уложенными камнями и кораллами, которые добывают в море и на спине поднимают в горы.

Там же на поле ловят линдунгов, разновидность угрей, длиной десять-двадцать сантиметров. При этом крестьяне пользуются удивительным в своей бесхитростности способом. У входа в угриное логово ставят ловушку — полый бамбуковый ствол, заткнутый с одного конца. В ствол закладывают приманку. Лакомка линдунг заползает в бамбук, проглатывает приманку, а вылезти обратно уже не может... Жареный в пальмовом масле линдунг — объеденье.

Что едят балийцы, можно увидеть на прилавках бесчисленных лавчонок у дороги. Возле них прекрасные, по пояс обнаженные женщины варят рис и готовят чай к тому часу, когда работники спускаются с поля перекусить. В глубине деревянной лавчонки спят на подстилке пухлые ребятишки. Над черным очагом клубится дым, пропитанный запахом кокосового масла.

Излюбленное блюдо балийцев — сушеная говядина, перемешанная в чугунке с рисом, перцем, множеством пряностей и сладким картофелем. Европеец может смягчить жгучий эффект местных пряностей, заедая блюдо фруктами, в изобилии растущими на Бали.

Многообразие тропических фруктов таково, что в нем просто теряешься. В целом же преобладает терпкость: оранжерейный климат Бали заставляет здешние плоды расти слишком быстро, они не успевают обогатиться витаминами, набрать из земли необходимые калории, поэтому их польза для организма невелика. Чтобы как-то утолить голод и восполнить недостаток калорийности, балийцы густо приправляют еду пряностями. Перец — мощный реактив, он увеличивает кровообращение, согревает, придает силы. Его аналог — бетель (тонизирующая жвачка вяжущего вкуса) — позволяет индонезийцам сохранять жизнедеятельность в условиях тяжкого климата. Жвачку готовят из смеси бетелевых листьев, известки и красящего рот толченого ореха. У балийцев от этого постоянно красные губы и десны. Когда они улыбаются, то часто выглядят словно вампиры после обеда.

Сбоку от дороги в тени деревенских домов стоят любовно сплетенные бамбуковые клетки, в которых наслаждаются прохладой бойцовые петухи — предмет особой заботы мужской половины острова.

Петух в своей временной неволе ждет, когда пробьет его час. Ежевечерне хозяин вынимает его из клетки и долго-долго массирует ему мускулы перед грядущим боем. Часто владелец выгуливает птицу и беседует с ней, потрепывая и лаская своего питомца. Сидящий на корточках балиец, смотрящий долгим-долгим взором на птицу, — эту картину можно наблюдать всюду на Бали.

Одно время правительство запретило петушиные бои, но запрет вызвал на Бали такое волнение, что его пришлось срочно отменить. При одном упоминаний об этой игре страсти расходятся не на шутку. Власти, правда, сократили количество боев до двух в месяц; обычно их устраивают первого и пятнадцатого числа каждого месяца. Но в деревне, подальше от начальственных глаз, балийцы следуют не распоряжениям, а своему календарю.

Бой происходит на особой площадке в первом дворике храма или — если это «незаконная» встреча — в лесу. Продавцы всякой всячины, лоточники, болельщики плотно сбиваются вокруг участников. На полочках, прибитых к столбам, поддерживающим соломенную кровлю, сложены ритуальные дары. Они призваны умилостивить богов — покровителей петушиного боя и ниспослать на участников волшебную силу, «дабы уберечь их от соблазна покинуть место боя, не заплатив должного». Воровство считается на Бали тяжелым преступлением и наказуется соответственно; но если кто-то из игроков уйдет, не заплатив проигрыша, его ждет еще небесная кара.