Свет проклятых звёзд - Летопись Арды Страница 10

— Не люблю? — наигранно удивился беловолосый Феаноринг. — Как можно не любить родного брата? У меня нет никого ближе братьев! И вас, двоюродных, люблю, и ваших отцов, и матерей, и бабушку с дедушкой! Я готов полюбить каждого нового члена нашего рода! Великого рода! И даже не стану обращать внимание на его произношение.

Видя восторженный, полный обожания взгляд синих глаз ребёнка, Туркафинвэ вдруг подумал, что перестарался с иронией — малыш может не оценить и расстроиться.

— Однако при мне, кроха Инголдо, не смей произносить 's', понятно? — попытался отшутиться сын главы Первого Дома Нолдор. — Я люблю семью, — продолжил говорить Феаноринг, присев, чтобы стать одного роста с братом. — Люблю. Такими, какие они есть: слишком вспыльчивого и строгого отца, постоянно спорящую с ним маму, заносчивого и уверенного в своей исключительности Майтимо, Куруфинвэ-младшего, который только и выделяется тем, что вышел копией отца внешне, вечно недовольного Карнистира! Да, мне нравится его доводить, но это же от переизбытка братских чувств! И себя люблю, потому что я самый красивый. Девы подтвердят!

Хитро улыбнувшись, Феаноринг подмигнул юному третьедомовскому принцу.

— А как же Канафинвэ? — не унимался Финдарато.

Туркафинвэ поджал изящно очерченные губы:

— Мой брат — менестрель. И этим всё сказано. Ладно, пойдём! А то опять в озере окажешься.

Золотоволосый мальчик весело закивал и поспешил прочь из родительских садов.

***

Заросшие деревьями с голубой, бирюзовой и золотисто-зелёной листвой холмы поднялись над дорогой, белки сначала спустились ближе к эльфам, но потом, увидев Хуана, метнулись обратно в дупла. Птицы защебетали громче и заливистей, и вдруг разом стихли.

— А ещё, — неожиданно продолжил разговор Туркафинвэ, — я полностью согласен с мамой, что даже если родители ссорятся, дети могут и должны продолжать дружить. Ты согласен, маленький Финдэ?

— Нет, — подбоченился Финдарато. — Я не маленький!

Феаноринг рассмеялся.

Издали донеслось пение — юная дева восхищалась красотой полёта стремительных ласточек, благодаря Валар за их чудесные творения.

Неожиданно из цветущего куста выпрыгнул чёрный силуэт и театрально зарычал на маленького золотоволосого мальчика.

— Морьо! — возмутился Туркафинвэ, который, конечно, давно заметил следы засады: всего пару примятых травинок, неровно лежавшие камешки на дороге, указывавшие, что некто свернул в укрытие, неестественно раздвинутые веточки… — Что ты делаешь?

— Страшно?! — захохотал четвёртый сын Феанаро Куруфинвэ, размахивая чёрным плащом.

Сейчас юный Нолдо полностью оправдывал своё имя Чёрный Финвэ и прозвище Краснолицый, данное за чрезмерную вспыльчивость, заставлявшую принца часто багроветь, — лоб, щёки и подбородок эльфа были измазаны алым.

— Это кровь, — радостно сообщил Морифинвэ, демонстрируя порезы на запястье. — Страшно?

— Нет, — скривился от отвращения Туркафинвэ.

— Ни капельки, — испуганно посмотрев на кузена, запищал Финдарато. — Но я пойду домой.

Не дав себя уговорить и остановить, ребёнок бросился бежать в сторону садов и пруда с лебедями.

— И что это было? — сощурился беловолосый Феаноринг, подозвав пса.

— Это я должен спросить, — злобно сверкнул бесцветно-стальными глазами Морифинвэ. — Хочешь идти против отца? Хочешь дружить с этими сюсюкающими?! Мамкин любимчик, да?! Это она ради своих подружек из Второго Дома старается?!

— Я с тобой драться не буду, — уже придумав месть, гордо поднял голову Туркафинвэ. — Иди умойся. Пошли, Хуан, нам не о чем с этим чудищем разговаривать.

— Ненавижу тебя! — заорал «Краснолицый» Карнистир и рванул в сторону дворца Феанаро.

Умыться поспешил, наверное.

— Я тебя тоже, — равнодушно пожал плечами Тьелкормо, погладив пса: — А вот ты — молодец, мой Хуан.

Взгляд голубых глаз, обрамлённых белоснежными ресницами, устремился к лесу. Может быть, Вала-охотник Оромэ и его прекрасная супруга Валиэ Вана сейчас не заняты чем-то неотложным и смогут уделить внимание внуку нолдорского короля? Не всё же время посвящать делам Айнур, отдыхать и веселиться тоже необходимо.

Самый лучший дар

Переливаясь мириадами оттенков в едином свете Древ, лес пел голосами птиц и шорохом листвы. Меж сверкающих каплями смолы стволов замелькал белый силуэт скакуна.

На лошадях, которых порой присылал эльфам Вала Оромэ, чтобы быстро привезти на место охоты, можно было ездить без седла даже ребёнку, и безусловное доверие к помощникам Владык считалось нормальным и необходимым. Удобное снаряжение аманэльдар использовали на собственных конях, а скакуны Оромэ были чаще всего не просто животными, но младшими Айнур, поэтому надевать на них уздечку оказалось бы столь же неприемлемым, как на эльфа — ошейник с поводком.

— Поехали! — скомандовал Тьелко, когда белоснежный посланник друга-Вала остановился рядом с юными принцами-Нолдор, сыновья Феанаро Куруфинвэ запрыгнули ему на спину.

Пёс Хуан поспешил следом. Сомкнувшись позади Туркафинвэ Тьелкормо и Куруфинвэ-младшего Атаринкэ, густой лес понёсся мимо с сумасшедшей скоростью.

— Владыка Оромэ обещал, что отвезёт нас туда, где ещё не бывали аманэльдар! — восторженно произнёс беловолосый Феанарион, выжидающе смотря на брата, мол, давай, восхищайся! — Валиэ Несса сейчас сгоняет стада на новые пастбища, чтобы Валиэ Йаванна вырастила свежую кормовую траву. Мы поедем смотреть животных, которых не бывает в окрестностях Тириона, увидим охоту хитрых хищников на безмозглых травоядных.

Младший Куруфинвэ не отреагировал, с любопытством озираясь по сторонам на проносящийся мимо разноцветный лес. Конь легко перелетел небольшой овражек, Хуан последовал за ним.

— Уверен, — продолжал говорить, несмотря на встречный ветер, Туркафинвэ, — нынешняя поездка выйдет интереснее тех, что устраивает отец — атар вечно куда-то торопится, не может надолго оставить библиотеку и кузницу, поэтому и путешествия с ним — как погоня бессмысленная. Не успеваешь привыкнуть и осмотреться, поохотиться, а уже пора снова в дорогу. А Владыка Оромэ нам обещал большое развлечение! Когда вернёмся домой — Питьвэ и Тэльво уже повзрослеют!

Не уверенный, что хочет настолько надолго отлучиться из дома и не мастерить что-нибудь из металла вместе с отцом и помощниками Вала Ауле, Куруфинвэ-младший рассматривал мелькающие под ногами лошади голубовато-серебристые мхи. Юному эльфу порой казалось, что не похожий на родителей и других братьев Тьелко больше любит Владыку-Охотника, чем отца, подменяет кровное родство обожанием чужого Айну. В принципе, в Валиноре такое встречалось нередко, особенно среди золотоволосых Ваньяр, чей король Ингвэ готов был даже учить Валарин — путаный труднопроизносимый неблагозвучный язык Валар, лишь бы выразить свою безграничную любовь к благодетелям, но ведь Нолдор не такие! Они гордые, сильные! Куруфинвэ Атаринкэ радовался, что Творцы Арды сами сказали эльфам развивать собственную речь, поскольку каждому народу