Переплетение - Алексей Поселенов Страница 10

На звонок дверь сразу же распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся Татьяна в коротеньком цветастом халатике, перетянутом в талии тонким пояском.

— Привет! — громко и радостно поприветствовала она Николая. — А я как раз к окошку подошла, смотрю — ты идешь. Заходи, разувайся!

Николай замялся:

— Здравствуйте. Да я проходить не буду. Вы скажите, что делать надо, а то мне Александр толком не объяснил. Так, в общих чертах только, — он старался не смотреть на хозяйку, отводя глаза в сторону.

— Ты чего мне «выкаешь»? — обиженным тоном спросила Татьяна. — Я что, такая старая? — она снова улыбнулась. — Тебя же Николай зовут, да? Твой друг так говорил, правильно?

— Ну да, Николай. Только он мне не друг, мы просто работаем вместе и всё.

— Да фиг с ним, какая разница. Ладно, не хочешь проходить — дело твоё. Ну вот смотри тогда… — девушка взялась рукой за железный косяк, но тут же перескочила на другую тему: — Слушай, а ты чего не пришел тогда? Мы вас обоих ждали. Или тот тебе не сказал? Он говорит, ты сам отказался. Чё, правда, что ли? — в её голосе снова послышались обиженные нотки.

Николай смутился ещё больше, хмыкнул:

— Хм… да я это… Некогда мне было, занят был вечером.

— А-а… Ну ладно. А чего тот — как его? — Саша, кажется, сказал, что жена тебя не пускает? — широко улыбнулась Татьяна. — Ты, правда, женатый, что ли?

— Женатый.

— И давно? Ты же молодой ещё.

Николай пожал плечами:

— Как из армии пришел, второй год уже.

Он по-прежнему старался не смотреть на девушку, скользил взглядом по стенам, по полу. А та стояла перед ним, привалившись спиной к стене и выставив вперед голую коленку, чуть не касаясь ею гостя.

— Ну ладно… Заболтала я тебя совсем, смотрю. Засмущала… — она вызывающе глянула в лицо Николаю, а в её глазах мелькнула уже знакомая ему нахалинка. — Прям, покраснел уже…

Он ничего не ответил, нахмурился и вдруг почувствовал, что и вправду покраснел. «Ёлки зелёные! Как малолетка какой», — рассердился он на себя, и, отвернувшись, снял куртку.

— Куда можно повесить?

— Давай, — Татьяна взяла куртку и повесила на крючок. — Вот смотри… — она подошла к двери. — А сначала чего — красить или замазывать?

— Замазывать, конечно.

— Ну тогда вот… Видишь, какие тут щели получились? Конечно, старая дверь на месте осталась, сквозь них и не видно ничего, но всё равно — не красиво: дыры, палец пролезет… Наверное, потому что стена неровная. Ты их замажь, а потом и покрасить всё. Щас я краску принесу, — повернувшись, она пошла на балкон. — Только слушай, у меня кисточки нету, — крикнула она оттуда.

— Я купил, — сказал Николай, открывая банку со шпаклевкой.

— Молодец, — Татьяна принесла с балкона банку голубой краски и поставила у двери. — Сразу видно — хозяйственный мужик, — она засмеялась.

Николай засучил у кофты рукава и стал замазывать шпаклевкой щели вдоль стального короба. В квартире было тепло, и он быстро вспотел, но снять кофту стеснялся, под ней была только майка. Ловко орудуя шпателем, он через сорок минут закончил эту работу и принялся за покраску. Татьяна ушла на кухню и что-то там делала: оттуда доносился звон посуды, лилась вода и через какое-то время пошли вкусные запахи.

— Татьяна, — позвал хозяйку Николай, — вы не могли бы дать мне пару газет, на пол постелить, чтоб не накапать.

Девушка вышла в коридор.

— Ты опять мне «выкаешь»? — она сердито посмотрела на Николая.

— Извините. Ой… извини… Мне бы газет парочку.

Она принесла ему газет. Краска неприятно пахла, и девушка открыла балкон и форточку на кухне.

— Ну и вонища, — сморщив нос, она смотрела как Николай красит дверь.

— Просто это нитро. Она всегда так пахнет, зато сохнет быстро, через пару часов уже можно будет трогать.

— Да? Ну ладно, хоть так… Я-то в них не разбираюсь, просто цвет понравился, вот и взяла. Люблю, чтоб не темное было, а повеселее что-нибудь, поярче… Тебе нравится такой цвет?

Николай пожал плечами:

— Главное, чтобы ва… тебе нравилось. Я-то здесь при чём?

— Ну я просто спрашиваю.

— Вообще — нравится, я тоже темное не очень люблю.

— Ну и здорово! Значит, у нас с тобой одинаковый вкус, — и, повернувшись, Татьяна снова ушла на кухню, закрыв за собой дверь.

Через час Николай закончил работу.

— Я всё! — крикнул он.

— Всё? Какой ты шустрый! Ну тогда иди на кухню, буду обедом тебя кормить, — крикнула оттуда Татьяна. — Ту дверь не закрывай пока, пусть сохнет, а деревянную закрой.

Николай растерялся:

— Так… а зачем меня кормить? Я не голодный, — соврал он, поскольку на самом деле в животе давно уже урчало.

— Никаких «зачем», иди давай! Я тебя так не отпущу.

— Да не надо, я дома поем.

— Пока не поешь, я тебе за работу не заплачу, вот так вот! Ясно? Давай, давай! — она выглянула из кухни. — Разувайся, иди мой руки и на кухню, а я пока переоденусь.

Николай вздохнул и, сняв туфли, пошел в ванную. Татьяна, пока он мыл руки, сменила домашний халатик на джинсы и широкую футболку-разлетайку с большим вырезом и сидела ждала его на кухне у небольшого стола.

— Садись, — она решительно кивнула на стул, — ешь.

Николай сел. Перед ним стояла большущая тарелка солянки, тарелка с печёной кусочками картошкой и с большим поджаристым куриным окорочком, в бокале налит компот. В центре стола было блюдо с коричневыми тостами, тонко нарезанной копченой колбасой, сыром, лежали пучки зелени, с краю — широкая, на высокой ножке, ваза со сливами, виноградом и яблоками. И всё это весьма и весьма вкусно пахло. Николай даже растерялся от такого изобилия:

— Куда так много-то?

— Ничего… Мужик должен хорошо питаться. Ты же работал, устал, вот и ешь, — улыбалась хозяйка, поставив руки локтями на стол и положив на них голову.

При этом перед ней самой не было ни супа, ни тарелки с картошкой. Она оторвала пару виноградин и отправила их себе в рот.

— А сама чего не ешь? — взял ложку Николай.

— Фигуру блюдю, — Татьяна кокетливо повела плечиком.

Николай усмехнулся, но ничего не сказал. Съев несколько ложек супа, он одобрительно покачал головой:

— Вкусно.

— А то! Я же пирожковый техникум окончила.

— Какой, какой? — не понял Николай.

— Ну, пищевой, на повара-кондитера училась.

— А-а, ну тогда понятно… А работаешь где?

— В столовке на мебельной фабрике. Только