Измена. Обман. Развод или другие приключения разведенки - Елена Анатольевна Казанцева Страница 10

Оставалось проверить, как он действительно готовиться к заседанию суда.

Вот она и пошла к нему на работу, когда он в очередной раз задержался. Конечно, он предупредил заранее, написал ей в мессенджере, поставил смайлик «сердечко», написал, что любит. Только от этого ее подозрения увеличились в три раза. Это было уже третий раз за неделю, сегодня была пятница, а значит, в субботу никаких заседаний суда быть не могло.

Она оделась и вышла из дома. Предупреждать его не стала.

Когда подошла к подъезду его конторы, то выдохнула, остановилась и немного постояла, внутреннее готовясь к тому, что там увидит.

Охранник выпучил на нее глаза и как-то нервно дернулся.

— Не надо предупреждать Бориса Марковича о моей появлении, — строго сказала она охраннику, ведь она была соучредителем. Имела право.

Тот только махнул рукой. Видимо, знал, что твориться в кабинете директора.

Она прошла узкими коридорами до кабинета Бори. В приемной было пусто. На столе стоял включенный компьютер, на полу лежали беспорядочно разбросанные документы. А из кабинета Бори доносились хлюпающие звуки. Дверь они попросту забыли закрыть. В щелку была видна та часть кабинета, где стоял стол.

Секретарша лежала на столе, оттопырив попку и постанывала, эротично выгибаясь. Змея подколодная!

— Давай в ротик, хочу посмотреть, как ты сосешь, — раздался Борин голос.

Диана толкнула дверь, та открыла чуть шире. Теперь она видела все, как на ладони: Борю в позе Наполеона, выигравшего сражение при Ватерлоо, голую Сусанну, стоящую на коленях, и сосущую Борин хрен.

В один момент шоры с глаз спали. У нее в голове пронеслись все отговорки Бори, все его задержки на работе, внезапные командировки не пойми куда. Все встало на свое место. Теперь понятно, где задерживался Боря.

Диана сидела в своем номере в гостинице и рыдала. За что это все ей. За какие такие грехи. Разве не была она хорошей женой? Чем она хуже шмары под именем Сусанна. Почему муж охладел к ней. Плохо давала? Его не устраивал секс ней? Или она недостаточно хороша для него?

Тогда почему красивый, властный мужчина, которого она случайно повстречала в гостинице, возжелал ее, правда посчитал шлюхой.

Конечно, ей было обидно! Надо же, предложил ей секс за деньги! Вот паразит, кобель!

Да как он мог!

Но он же ее желал? Чего тогда не хватало мужу?

Она сама не поняла, почему пошла в номер к незнакомому мужчине. Ведь не могла же она поверить, что ее пригласили на рюмочку вина. Она же не девочка в пубертатном возрасте и не наивная студентка. Его желание читалось в глазах. Да он облизывался, как кот на сметану. Готов был ее трахнуть прямо там в лифте. И все-таки она пошла к нему в номер. Готова была переспать с ним, первым встречным. Хотела себе доказать, что не брошенка, что на нее есть еще спрос?

И все же ее возмутило его предложение о денежном вознаграждении.

В тот момент она готова была его убить, зарядить силиконовым членом ему прямо в лоб. Но просто ушла.

Из неприятных мыслей ее вырвал телефонный звонок. Мама!

— Доченька, ты где? — нервно спросила мама.

— У подруги, — сухо ответила Диана.

— Доченька, я тебе тысячу раз говорила, что у замужней женщины не должно быть подруг, — грозно сказала мама. — У тебя должен быть только муж и мама.

— Да, мама, но теперь у меня мужа нет.

— Дианочка, еще все можно исправить, Боря очень расстроился, он переживает вашу размолвку, хочет помириться, — жалостливо запричитала мама.

— Мам, он может и хочет, но я не хочу. Не хочу чтобы он совал в меня свой стручок после всяких там Сусанн.

— Он во всем повинился мне, Диана. Он больше так не будет.

— Мам, ты себя слышишь? Мужику скоро сороковник, а он перед своей тещей отчитывается, как пятиклассник. Что значит, больше не будет? Больше не будет с Сусанной. Так там еще батальон в коротких юбках ходит.

— Дочь, он станет тебе верным мужем.

— Поздно, поздно каяться. Я не хочу!

И она сбросила звонок. Но мама была настырна. Она набирала ее снова и снова. Пока Диана не выключила телефон.

Куда теперь?

Сидеть одной в номере гостиницы было тоскливо.

И она решила поехать к Манюне. Машка была всегда «ЗА», ей нужна была любая движуха, потому что ее добивала работа на дому. Она с удовольствием соглашалась сходить в ресторан, кафе, боулинг, попеть в караоке или пройтись легким туристическим маршрутом. Любая движуха, кроме похорон и голодовки.

Диана решила, что вытащит подругу в ресторанчик, тем более что время приближалось к обеду.

Она вышла из гостиницы и решила пройти через парковку, чтобы выйти на другую улицу, так было быстрее. Она и не заметила, что возле входа в гостиницу топтались два парня. Они вели себя несколько странно, все время оглядывались, словно кого-то поджидали, и когда появилась Диана, встали в стойку. Наружность у этих двоих дворовых ушлепков была не под стать времени, они словно вышли из девяностых, или переместились оттуда на машине времени: коротко остриженные волосы, бейсболка натянутая на глаза, треники с лампасами и майка алкоголичка, убитые кроссовки фирмы Адидас, а сверху накинуты кожаные куртки. Один из них жевал жевательную резинку, громко хлопая розовые пузыри. У второго в уголке рта была спичка, которую он перекатывал из одного уголка губ в другой. Они внимательно следили за женщиной, и когда она устремилась к парковке, пошли за ней, стараясь не отстать.

Она заметила их тогда, когда уже была на середине парковки. Здесь было сумрачно, и ей стало страшно. Она заспешила, рукой шаря по карманам в сумочке.

— Эй, красотка, может, познакомимся, — прибавил шагу тот, который пожевывал спичку.

— Куда же ты спешишь, девушка, — второй тоже прибавил шагу и, нагнав женщину, схватил ту за локоть.

Диана испугалась и выронила сумку. От удара об асфальт сумка раскрылась, и ее содержимое высыпалось. И чертов фаллоимитатор заскакал радостно по асфальту.

— О, чей это? — спросил один из парней.

Второй заржал и схватил Диану за предплечье.

— Этой штукой она сама себя…, — пошёл нецензурный текс от одного из парней, который комментировал куда и зачем засовывают эту штуку.

— Чё? Этим? Голодная чей ли, а то мы можем удовлетворить? В-двоооо-еееем, — заржал