Серебряная лоза - Олли Бонс Страница 106

— Там мой братишка внизу! — вскричала Хитринка. — И Марта, и Карл… Скорее, скорее, нам нужно их найти!

— Есть экипажи внизу? — коротко спросила Каверза.

— Только мой. Прежде чем подняться, я объехала по кругу и видела с внутренней стороны стены ещё один, искалеченный, с крыльями. Других нет.

И незнакомка посмотрела с неожиданным сочувствием на Хитринку.

— Не тревожься, — сказала она. — Все, кто лежит на земле, были в форме. Там только стражники. Как тебя зовут, моя хорошая?

— Хитринка, — ответила та.

Дама приподняла бровь.

— Что ж, — сказала она, — это не так плохо. А ты?..

— Каверза. Саму-то как звать?

Незнакомка помедлила мгновение.

— Брунгильда, — с достоинством ответила она.

— Ох ты ж, ну и имечко, — поморщилась Каверза. — Неудивительно, что к нему прилагается такая тяжёлая судьба. Так говоришь, внизу у тебя экипаж?

— Да, — ответила дама, прикрывая глаза.

Только тут Хитринка поняла: незнакомка так измотана, что едва держится на ногах.

— Тогда идём, живее, — скомандовала Каверза. — Любезная племянница, возьми-ка наш фонарь. А ты — обопрись на меня. Давай, смелее.

Она повесила ружьё на плечо и обхватила даму за талию.

— Хитринка, — окликнула та, забавно выговаривая имя, будто удивлялась ему. — Найди что-нибудь, чем можно укрыть сиденье. Нам это понадобится.

Хитринка сунула недоеденный овсяный хлеб в торбу, подхватила с гвоздя подле одной из коек форменную куртку, взяла фонарь за кольцо и шагнула следом за своими спутницами в холодную и тихую ночь.

— Так ты её тётушка? — негромко поинтересовалась незнакомка у Каверзы.

— Точно, — ответила та. — Её отец — мой братишка.

— О, — только и сказала дама. И прибавила немного погодя:

— Наверное, он был рад иметь такую сестру. Так ты воспитывала девочку?

— Мы недавно встретились, — пояснила Хитринка.

— Да тебе-то что за дело? — насмешливо спросила Каверза.

— Простое любопытство, чтобы скрасить путь. Погоди, подними мой револьвер.

Хвостатая присела, поднимая брошенное оружие с земли свободной рукой.

— Тебе, Брунгильда, всё равно теперь, куда путь держать? — спросила она.

— Лёгкие земли сейчас, что бурлящий котёл. Все силы, что пришли в движение, выплеснутся на город Пара, — ответила та. — И у меня есть причины там оказаться. А вам в какую сторону?

— Первым делом — в Замшелые Башни, — твёрдо ответила Каверза. — Мы потеряли спутников в этой потасовке, и двоим говорили в случае чего пробираться туда. Нужно найти хоть их, позаботиться о подкреплении, затем можно двинуть и к столице.

— Что ж, я с вами. Вот только… ты умеешь управлять экипажем?

— Шутишь, — фыркнула Каверза. — Меня вырастил Карл, а это что-то да значит!

— Карл? — задумчиво спросила Брунгильда. — А почему не мать с отцом, почему человек?

— Мать с отцом-то? Да они пили, как не в себя. Отвратительные гады, ради бутылки на что угодно были готовы. Превратились под конец даже не в животных, а во что похуже. Я сбежала из дома, когда мне десяти не было, и больше не вернулась.

— Какой ужас! — ахнула дама и посмотрела отчего-то на Хитринку. В её широко раскрытых глазах плескались тревога и сочувствие.

Между тем они добрались до дороги, ведущей вниз и вправо, и осторожно принялись спускаться. Вокруг по-прежнему оставалось тихо.

— Ну, это дело прошлое, — весело сказала Каверза. — По счастью, у меня были мерзкий старый Карл и самый лучший братишка во всех Лёгких землях.

— Да уж, лучший, — с сомнением протянула Брунгильда. — Что же он оставил тебя с такими родителями?

— Он-то? Да он меня к Карлу и пристроил, спас, можно сказать. А-а-а, ты думаешь, что у нас с ним одни родители? Ну нет, по крови мы не родные. Да только случается, что чужие становятся ближе, чем свои.

Дама вздохнула как будто с облегчением.

— Да, такое случается, — согласилась она.

И вновь обернулась к Хитринке:

— Ты сказала, у тебя тоже есть братишка? Младший?

— Прохвосту уже шестнадцать, — ответила Хитринка. — То есть, всего шестнадцать, — повторила она для Каверзы. — Он почти на три года меня старше.

— Ведь он тебе тоже не родной?

— Да что ты всё выпытываешь? — с досадой воскликнула Каверза.

— Не родной, но мы почти всю жизнь вместе, — сказала Хитринка. — Ему было четыре года, пожалуй, когда мор унёс его семью. И никому он больше не оказался нужен, кроме моих бабушки и деда. Так что мы с ним всегда рядышком, и так оно и останется, пока мы не постареем и не помрём. И даже похоронят нас тоже вместе.

Она не видела причин, почему бы это не пояснить. Некоторым не мешало бы знать.

— А ваши бабушка и дед, они…

— Послушай! — грубо перебила незнакомку Каверза, встряхнув её так, что та охнула. — Не время для болтовни, ясно? Нам нужно двигаться тихо и слушать, что творится вокруг. Мы с этими фонарями — лёгкая мишень. Так что умолкни и топай к экипажу.

Брунгильда помолчала.

— Ты права, — сказала она после паузы. — Прошу прощения.

Глава 47. Прошлое. О том, как Марта покинула дворец и оказалась в Приюте

Не найдя Греты в Литейном переулке, хвостатый впал в тревогу. Он хотел расспросить Эдгарда, когда увидит его снова, но понял, что тот не будет рад таким вопросам. Может, даже и не скажет ничего.

Приют! Может быть, Грета всё-таки работает там, как и собиралась?

Там он её и нашёл. В саду, играющей с ребятишками. Они смеялись, бросая мяч, и Грета подбадривала крошечную девчонку, у которой никак не получалось. Затем из большого дома пришла длинноносая женщина, затянутая в серое, и увела малышей.

Ковар, укрывающийся за стеной и высоким кустарником, заметил, как сразу исчезла радость с лица Греты. Думая, что её никто не видит, она стала очень печальна.

Продолжая наблюдать, Ковар узнал, что Грета живёт в небольшом флигеле в саду Приюта. Туда он и явился однажды поздним вечером.

Он готовился к упрёкам, к ссоре, к слезам. Но он даже ничего не смог прочесть на этом лице, прежде так живо выражающем радость, печаль, досаду или сочувствие. Это была словно чужая женщина, лишь по случайности похожая на его прежнюю Грету.

— Проходи, — разрешила она, отступая на шаг. — Зачем пришёл?

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он. — Помнишь дочь Альседо?

И поскольку Грета ни слова не проронила, лишь молча глядела, добавил:

— Скоро я её вызволю. Но за мной следят, я на виду, и я не смогу её вырастить и защитить. У тебя ещё хранится та машина, которую я делал прежде?

— Думаешь о чужом ребёнке, вот как? — с горькой усмешкой спросила Грета. — А о нашем вспоминаешь хоть иногда?

— Каждый дурацкий день!