Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1977 год Страница 11

— Поезжайте в Топику на заседание палаты представителей. Конгрессмены не откажут вам в беседе. Только мне сначала надо договориться об этом со спикером палаты. Я вам позвоню...

Через неделю он действительно позвонил и пригласил в канзасский Капитолий, предупредив, что лучше приехать без опозданий...

От небольшого городка Оверленд-Парк, раскинувшего свои плоские крыши на окраине Канзас-Сити, до Топики почти 130 миль. В былые времена такое расстояние покрывалось за час-полтора. Нам же предстояла дорога почти в три часа. Разразившийся энергетический кризис и учащение катастроф на дорогах вынудили федеральное правительство принять закон об ограничении скорости 50 милями в час.

Мы миновали пробуждающийся Канзас-Сити, пересекли старинный мост через реку Канзас — приток Миссури — и оказались на широкой, просторной бетонке — «хайвее».

Отступление первое: Канзас-Сити

С местностью под названием Канзас мы впервые знакомимся еще в детстве. Именно в Канзасе смерч подхватил девочку Элли (в оригинале, у американского писателя Фрэнка Баума, — Дороти) и унес ее в волшебную страну Оз. Американский штат, в котором начинается сказка, выбран не случайно. Он действительно печально «знаменит» ураганами, торнадо, буранами, наводнениями и... жестокими засухами. Канзас — самое «сердце Америки», центральный ее штат. Теплый влажный воздух, приходящий с Мексиканского залива, сталкивается здесь с холодными канадскими воздушными массами, что и рождает бурные атмосферные неприятности. Одна из катастроф произошла в 1957 году в Канзас-Сити — крупнейшем городе на востоке штата. Смерч унес жизни 44 человек и ранил около двухсот жителей, разрушил множество домов. Не случайно служба погоды занимает здесь особое место среди прочих городских институтов. И бывает, — вернемся к сказке, — когда по телевидению в очередной раз передают популярнейшего здесь «Мудреца из страны Оз», в Национальном центре штормового предупреждения раздается множество телефонных звонков: не приближается ли торнадо?

Впрочем, перед городской службой погоды встают и другие трудности. Канзас-Сити велик, вместе с пригородами он раскинулся на 40 миль, и поэтому постоянно приходится составлять два прогноза: для северных районов и для южных.

Канзас-Сити — это целых два больших города в одном — Канзас-Сити, штат Канзас, и Канзас-Сити, штат Миссури. На 724 квадратных милях обитают 1 миллион 300 тысяч человек.

Местность холмистая — горожане любят говорить, что в Канзас-Сити «больше холмов, чем в Риме», — и именно этим высотам город обязан своим рождением. В 1804 году два пионера, Льюис и Кларк, продвигаясь на запад в поисках новых земель, вышли к излучине реки Миссури и поняли, что лучшего места для поселения не найти: на высоких отвесных берегах можно было выстроить прекрасно защищенный форт. А в 30-е годы прошлого века здесь уже выросло несколько теснящих друг друга городков: бойко шла торговля походным обмундированием, день и ночь не закрывались кузницы. Тысячи искателей приключений стекались к оживленной излучине Миссури, чтобы совершить «прыжок» дальше, на запад. В необжитые края вели две тропы — Орегонская и тропа Санта-Фе, но вступали на них далеко не все пионеры: сотни гибли в ножевых стычках или же умирали от холеры и дизентерии. Новорожденный пограничный Канзас-Сити славился равно и бесшабашными салунами и жуткой антисанитарией.

Вписал город свое имя и в историю войны между Севером и Югом. Решающая битва на левом берегу Миссури произошла в октябре 1864 года, и если бы южане победили, захватили «ворота на Запад», неизвестно, каким путем пошли бы события в этих краях дальше.

Помог неизвестный, безымянный канзасец. «Мистер Гикори» — под таким прозвищем остался он в истории, потому что держал в руках посох из гикори — североамериканского орешника. Старик с посохом пробрался к северянам и указал потайной путь к вершине одного из холмов, где закрепились южане. Генерал Сэмюэль Кертис моментально принял решение: по «тропе мистера Гикори» кавалерия и артиллеристы вышли наверх, обрушились на южан с фланга, и битва была выиграна.

Именно на этом холме ныне разбит центральный городской парк.

Разумеется, в современном Канзас-Сити мало что напоминает о тех временах, разве только названия пригородов: «Индепенденс» — «Независимость», «Либерти» — «Свобода». Это крупный промышленный и сельскохозяйственный центр. В штате выращивают озимую пшеницу, разводят племенной скот, а продукция растекается из Канзас-Сити по двенадцати железным дорогам, по многочисленным шоссе, отправляется баржами по Миссури. В городе высятся элеваторы, немалую площадь занимают мясокомбинаты, есть здесь и своя автомобильная промышленность — из прочих центров только Детройт обгоняет Канзас-Сити по производству автомашин, — и легкая индустрия. И разумеется, есть свои проблемы. Не хватает средств на образование, высок уровень безработицы, обострена расовая проблема в школах — существуют даже планы специального автобусного сообщения с пригородами: предполагается, что негритянских детей легче вывозить на учебу в прилегающие районы, нежели ликвидировать расовую сегрегацию в Канзас-Сити, штат Миссури, и в Канзас-Сити, штат Канзас. А самая главная беда — низкие темпы жилищного строительства и дороговизна жилья.

Практика, которую городские власти ввели в бедных кварталах, носит название «системы красной линии»: там, где условия жизни наиболее плачевны, жителям отказано в ссудах на капитальный ремонт. Логика проста: чем быстрее эти кварталы «освободятся», тем скорее здесь можно начать строительство современных дорогих кварталов. Но «освобождать» свои дома ни негры, ни прочие национальные меньшинства, конечно же, не торопятся. Им просто некуда деваться, и уж раз нет денег на ремонт старых квартир, то на покупку новых тем более.

Вот и родилась здесь общественная организация «Комитет социального действия двадцати». Почему «двадцати»? Видимо, поначалу было только два десятка членов, сейчас — намного больше. На добровольных началах они помогают беднякам с ремонтом, своими силами красят облупившиеся здания, чинят протекающие крыши, словом, ведут неравный бой с ветхостью и... с «красной линией» богатых домовладельцев.

Канзас-Сити (Канзас) чувствует себя и кое в чем обойденным. Он один из солиднейших и могущественных городов штата, но — не столица, не был таковой никогда. Были — Левенуэрт, Лекомитон, Лоренс, а с 1861 года центром штата стал город Топика.

За истекший век с небольшим население его выросло в двадцать раз, достигнув полумиллиона человек. И здесь есть свои элеваторы, бойни и мясокомбинаты («специализация» та же, что и в Канзас-Сити). Есть мемориальный исторический музей, напоминающий нынешним американцам о далеком прошлом, о драматической судьбе местного индейского населения. И конечно, здесь, а не где-нибудь еще, — Капитолий, белое, увенчанное куполом здание, которое по всей Америке служит синонимом слова «власть».

Пока длилось «отступление», наше путешествие подошло к концу. Мы приблизились к Топике. Здание государственной власти штата Канзас расположено на холме в центре города. Оно повторяет архитектуру и планировку главного вашингтонского Капитолия, но размерами все же поменьше. Белый купол его виден за несколько миль от города.

Указатели с надписью «Капитолий» быстро вывели нас к центру. До начала заседаний оставалось немногим более получаса.

Еще по телефону мы договорились с Джимом Иналли, что он будет ждать нас в «лобби» — фойе зала заседаний. Поднялись на третий этаж. Без труда отыскали круглую площадку перед массивной дверью — входом в зал. Здесь уже толпились люди. А вскоре появился и Иналли.

Мы постояли минут пять, поговорили о последних новостях, а потом Джим повел нас по лестнице на балкон для гостей, прилепившийся под самым потолком зала.

В центре огромного круглого помещения была установлена громоздкая трибуна с десятком микрофонов, за ней — длинный стол президиума. Амфитеатром поднимаются большие кресла — места для конгрессменов. Позади стола на стене разместилось гигантское световое табло с множеством зеленых («за»), красных («против»), желтых («воздержался») лампочек и фамилиями конгрессменов. Возле каждого кресла — маленький пульт с кнопками соответствующих цветов. Голосование здесь автоматизировано. Итоги его подводятся в считанные секунды при помощи специальной компьютерной установки.

Впрочем, автоматика автоматикой, а процветанию коррупции она нисколько не мешает. На то и существует «лобби» — этим емким словом обозначаются не только фойе и коридоры зданий государственной власти, но в первую очередь всевозможная закулисная, кулуарная деятельность конгрессменов.

Например, совсем недавно, уже в нынешнем году, из газет стало известно, что конгрессмен Ричард Торн победил на последних выборах в южном штате Луизиана «исключительно благодаря подделке голосов». Торна поймали за руку, но конгрессмен немедленно заявил, что подделкой голосов занимался не только он, а и его соперники по выборам, и, таким образом, он «не испытывает чувства вины по этому поводу». Состоялся суд. Ричард Торн вынужден был покинуть Капитолий в столице штата Батон-Руж. А в письме спикеру палаты представителей он выразился так: «Держите мое место теплым... и передайте коллегам-законодателям, чтобы не забывали меня, так как я выставлю свою кандидатуру на очередных выборах и снова одержу победу...»